— Наверное, это все-таки важно, Верна, — повторил Уоррен.
— Важно? — С преувеличенной аккуратностью она извлекла из кипы еще один документ. — Посмотрим, что здесь... Похоже, двое наших «молодых людей» напились и устроили пожар в гостинице... огонь распространился... нанесен значительный ущерб... владельцы хотят, чтобы Дворец компенсировал убытки. — Она отложила бумагу в сторону. — С этими двумя придется провести серьезную и продолжительную беседу.
— Вот видишь, Верна... — начал Уоррен, но она его перебила:
— А здесь у нас что? Счет от швеи. За платья для послушниц. — Верна взяла следующий. — А это? Соль. Трех наименований.
— Но, Верна...
Не дав Уоррену и слова сказать, Верна выудила еще один.
— Ну а тут? — Она с издевательской серьезностью нахмурила брови. — Копание могил.
— Что?
— Два могильщика. Хотят получить деньги за свою работу. — Она пробежала глазами документ. — И должна заметить, они довольно высоко оценивают свое мастерство.
— Послушай, Верна, мне кажется, ты здесь чересчур засиделась. Тебе нужно подышать свежим воздухом. Как ты на это смотришь?
— Прогуляться? Уоррен, у меня нет времени...
— Аббатиса, вы слишком долго сидите на одном месте. Вам необходим моцион. — Уоррен многозначительно показал глазами на дверь. — Так как насчет прогулки?
Верна тоже взглянула на дверь. Если сестра Дульчи отправилась выполнять ее поручение, то в приемной сейчас только сестра Феба. А Феба — подруга... Но Верна тут же напомнила себе, что верить нельзя никому.
— Ну... Да, полагаю, небольшая прогулка мне не повредит.
Уоррен, обогнув стол, взял ее за руку и помог подняться.
— Вот и прекрасно. Пошли?
Вырвав руку, Верна одарила его убийственным взглядом.
Она стиснула зубы, но почти пропела:
— О да, почему бы и нет?
Услышав звук открывающейся двери, сестра Феба, поспешно вскочив, склонилась в поклоне.
— Аббатиса... Вам что-нибудь нужно? Может, немного супа? Или чай?
— Феба, я тебе сотню раз говорила: не надо кланяться всякий раз, как ты меня видишь!
Феба поклонилась опять:
— Да, аббатиса. — Ее круглое личико вспыхнуло. — Я хотела сказать... Извините, аббатиса. Простите меня.
Верна, вздохнув, собрала остатки терпения.
— Сестра Феба, мы знаем друг друга еще со времен послушничества. Сколько раз нас с тобой отправляли на кухню скрести котлы за... — Верна глянула на Уоррена. — Ну, не помню уже за что, но, одним словом, мы с тобой — старые друзья. Пожалуйста, постарайся об этом не забывать, хорошо?
Феба несмело улыбнулась:
— Конечно... Верна. — Она чуть вздрогнула, называя аббатису по имени, и покраснела еще больше.
Едва они вышли в коридор, Уоррен сразу же поинтересовался, за что подруг отправляли чистить котлы.
— Не помню! — рявкнула Верна, оглядывая пустой коридор. — Ну и зачем ты меня вытащил из кабинета?
— Просто, чтобы ты прогулялась, — пожал плечами Уоррен. Он, в свою очередь, тоже внимательно оглядел коридор, затем многозначительно посмотрел на Верну. — Я подумал, что, возможно, аббатисе захочется навестить сестру Симону.
Верна споткнулась на ровном месте. Сестра Симона вот уже несколько недель была не в себе — ей снились кошмары, и ее держали в защищенной комнате, чтобы она не могла причинить вред ни себе, ни кому-то еще.
Уоррен, наклонившись к Верне, прошептал:
— Я к ней уже заходил.
— Почему?
Уоррен указал пальцем вниз. Подвалы. Он имел в виду библиотеку. Верна нахмурилась:
— И как дела у бедной Симоны?
На пересечении коридоров Уоррен еще раз огляделся по сторонам.
— Меня к ней не пустили.
На улице лило как из ведра. Верна, накинув на голову шаль, нырнула под дождь, стараясь ступать по камням. В свете, льющемся из окон, блестели огромные лужи. Стражники, охраняющие покои аббатисы, почтительно склонились, когда Верна с Уорреном пробегали мимо, спеша оказаться под крышей.
Добежав до укрытия, Верна стряхнула с шали капли дождя и укутала плечи. Балахон Уоррена промок насквозь. Переход, в котором они оказались, был образован виноградными лозами, но, поскольку ветра не было, здесь оказалось довольно сухо. Верна вгляделась во тьму, но не увидела ничего подозрительного. До следующего здания — больницы — было довольно далеко.
Верна села на каменную скамью. Уоррен был готов двинуться дальше, но, подумав, присел с нею рядом. Верна дышала полной грудью, наслаждаясь запахом дождя и влажной земли. Она не привыкла подолгу сидеть в четырех стенах. Она любила простор, мягкая земля служила ей удобной постелью, а деревья и поля — отличным кабинетом, но эта жизнь для нее закончилась. Под окнами аббатисы был разбит замечательный сад, а у нее до сих пор не нашлось времени хотя бы взглянуть на него.
Издалека доносился барабанный бой — словно мерная поступь рока.
— Я коснулся своего Хань, — нарушил наконец молчание Уоррен. — И не чувствую посторонних поблизости.
— А ты можешь почувствовать присутствие того, кто владеет Магией Ущерба, да? — шепнула Верна.
Уоррен вгляделся во тьму.
— Об этом я не подумал.
— Так в чем дело, Уоррен?
— Ты думаешь, мы одни?
— Откуда я знаю!
Уоррен опять огляделся и судорожно сглотнул.
— Я, видишь ли, в последнее время довольно много читал. — Он вновь махнул рукой в сторону библиотеки. — И подумал, что нам стоит навестить сестру Симону.
— Ты уже говорил. Но до сих пор не объяснил, зачем это нужно.
— В том, что я прочитал, кое-что говорилось о снах, — пояснил Уоррен.
Верна попыталась заглянуть ему в глаза, но в темноте могла различить лишь его силуэт.
— Симоне снятся сны, — проговорила она, чувствуя, как дрожит от холода Уоррен. По крайней мере Верна надеялась, что от холода. Внезапно, сама не успев сообразить, что делает, она обняла Уорена и положила его голову к себе на плечо.
— Верна, — выдохнул он, — Мне так одиноко! Я боюсь перемолвиться с кем-нибудь словом. Мне все время кажется, что за мной следят. Каждый день я жду, что начнутся расспросы, что это я изучаю и по чьему распоряжению. Тебя за последние три дня я видел лишь раз, а больше мне не с кем поговорить.
Она погладила его по волосам.
— Знаю, Уоррен. Мне тоже хотелось с тобой поговорить, но я была слишком занята. Столько работы!
— Может, они заваливают тебя работой, чтобы ты не путалась у них под ногами, пока они... занимаются своими делами.