Атлетичный мозг. Как нейробиология совершает революцию в спорте и помогает вам добиться высоких результатов - читать онлайн книгу. Автор: Амит Кетвала cтр.№ 92

Набранные баллы, от 1 до 5 в зависимости от выбранного варианта, суммируются и делятся на общее количество утверждений. Получается коэффициент стойкости по пятибалльной шкале. Лично у меня по одной из версий теста получилось 2,63, что, по-моему, скорее удивительно, учитывая, что я смог дописать книгу до этого места, не сбежав в Мексику.

Довольно примитивная методика, но она имеет большую объяснительную силу. На одном из этапов своего исследования Дакуорт работала с участниками национального орфографического конкурса в США. ^[243] Это чисто американское явление, практически совершенно чуждое Британии: дети соревнуются в умении вслух называть мудреные слова по буквам. В 2006 г., когда Дакуорт проводила свое исследование, победительницей конкурса стала 13-летняя девочка, сумевшая правильно произнести по буквам слово «эзофагогастроеюностомия». Я бы тоже не смог.

В сотрудничестве со шведским психологом Андерсом Эриксоном и другими коллегами Дакуорт проанкетировала всех 273 участников по восьми пунктам, а также попросила указать, сколько времени они тратили на подготовку, включая работу с карточками и выполнение заданий по орфографии. Выяснилось, что самые высокие результаты показали те, кто больше всех целенаправленно занимался. Они посвящали самое большое количество времени скучной зубрежке по карточкам со словами.

Они же, несомненно, оказались и самыми стойкими, набрав по результатам анкетирования максимально высокие баллы. Итак, стойкость выражается в целеустремленности, которая приводит к успеху. Так что, видимо, рекрутерам пора бросать поиски гениев с запредельным спортивным IQ и мозгов на миллион долларов и присмотреться к молодым спортсменам, обладающим упорством и готовностью отдавать делу много времени, даже если вначале у них не очень-то получается.

Но откуда берутся эти качества? Стойкость не имеет отношения к уровню интеллекта или к таланту. Одной из ее сторон является энергичность, что может частично объясняться генетикой. Множество исследований с участием близнецов, включая проведенные с использованием акселерометров для непосредственного измерения ускорения, указывают на то, что однояйцевые близнецы в большей мере проявляют сходный уровень активности, чем разнояйцевые, а это верный признак генетической обусловленности признака. ^[244] В одном таком исследовании участвовали 37 000 пар близнецов из семи стран мира. ^[245] В результате было установлено, что от 50 до 75 % (а это гораздо больше, чем могут обеспечить любые факторы среды) вариаций в объеме физической активности имеют генетическую природу.

Американский физиолог Теодор Гарланд, работающий в Калифорнийском университете в Риверсайде, получил аналогичные результаты в серии опытов на мышах, бегающих в колесе. ^[246] Ученый разделил обычных лабораторных мышей на две группы в зависимости от того, сколько времени они бегали каждую ночь. Гарланд поддерживал каждую популяцию отдельно в течение нескольких поколений. К 16-му поколению мыши из группы любителей бега добровольно пробегали по семь миль за ночь, в то время как особи из второй группы — по четыре мили.

Есть мнение, что эта разница также связана с дофаминовой системой — встроенным в мозг механизмом подкрепления. Из предыдущей главы мы узнали о том, что дофамином объясняется склонность некоторых людей к риску, но точно так же им может объясняться и склонность к выполнению больших физических нагрузок.

Подобно другим нейромедиаторам, дофамин связывается с рецепторами, находящимися на внешней стороне мембраны нейрона, что приводит к открытию каналов, которые в конечном счете и вызывают потенциал действия, то есть электрический импульс. Механизм работает по принципу ключа в замке. Рецепторы дофамина («замочные скважины» в данной аналогии) изначально располагаются внутри нейрона и лишь затем выходят на его поверхность выполнить свою функцию.

Абердинский университет и Китайская академия наук провели совместное исследование, в результате которого был выявлен ген SLC 35D 3, влияющий на перенос рецепторов дофамина в теле нейрона. Данный ген получил неофициальное название «ген лени», поскольку интенсивность перемещений у обладавших им мышей составляла всего около трети по сравнению с другими особями, а сами их движения были замедленнее. ^[247] Их рецепторы внешне не отличались от обычных, но они с трудом проникали сквозь клеточную мембрану нейрона, что снижало общее количество «дверей» и «замков» на каждую клетку. Это, в свою очередь, затрудняло процесс стимулирования нервного импульса. Для мозга мышей — носителей гена SLC 35D 3 — выброс дофамина как инструмент подкрепления был не так уж интересен, поэтому животные не так охотно старались его достичь.

Существуют и противоположные генетические мутации, связанные с рецепторами дофамина; они, наоборот, вызывают повышенную физическую активность. Например, вариант 7R гена DRD 4. У обладателей этого гена больше рецепторов, поэтому их нейроны легко возбудимы. Соответственно, люди ведут себя более активно и действуют с бо́льшим упорством.

Вместо разговоров о врожденном таланте следовало бы говорить о врожденной энергичности, стойкости и чувствительности к дофамину. Однако с момента рождения в мозге человека меняется практически все. «Наука утверждает, что стойкость имеет как биологическую природу, так и социальную, — говорила Дакуорт в интервью Washington Post. — Долгое время считалось, что после того, как характер человека сформирован, он уже не меняется. Есть, например, такое выражение: „Дайте мне ребенка, и я скажу, каким он будет человеком“. Но эмпирические данные говорят, что все не так, что на самом деле люди меняются, и этот процесс идет на протяжении всей жизни. Конечно, в детстве и юности такие изменения более заметны, но люди продолжают развиваться и после пятидесяти». ^[248]