Но никто из стражников или слуг не удостоил Рэчел внимания, хотя она не шла, а бежала. Все знали, что Рэчел — игрушка принцессы Виолетты, и все много раз видели, как она бегала по замку по поручениям принцессы.
Когда Рэчел наконец появилась на кухне, она задыхалась от долгого бега. Там суетились помощники поваров с тяжелыми мешками, большими горшками или вытащенными из печи горячими противнями, стараясь не налететь друг на друга. Некоторые рубили что-то на высоких столах или колодах, и она не видела, что повара орали на помощников, те по их приказу меняли сковороды и кастрюли. Постоянно постукивали ложки, которыми мешали еду, шипело масло на сковородах, в кастрюлях с луком, чесноком и пряностями, и стоял страшный гвалт от того, что все одновременно что-то кричали. От чудесных кухонных запахов у Рэчел даже закружилась голова.
Она было дернула за рукав одного из старших поваров, пытаясь сообщить, что она — от принцессы, но тот был занят спором с другим поваром и сказал, чтобы Рэчел где-нибудь посидела, пока они закончат. Она присела рядышком на табурет возле печи, прислонившись спиной к горячим кирпичам.
Здесь так вкусно пахло, а Рэчел была такой голодной! Но она знала, что, если попросить еду, будут неприятности. Старшие повара, стоя над большим горшком, размахивали руками и кричали друг на друга. Вдруг горшок свалился на пол и с грохотом разбился. По полу растеклась светло-коричневая жидкость. Рэчел вскочила, чтобы ей не обожгло босые ноги. Повара замерли, лица их стали такими же белыми, как их халаты.
— Ну и что нам теперь делать? — спросил повар пониже. — У нас ведь больше нет снадобий, присланных Отцом Ралом.
— Подожди-ка, — ответил длинный, — дай подумать.
Он тронул рукой лоб, потом обхватил лицо руками, издав чмокающий звук. Наконец поднял обе руки над головой.
— Ура, придумал! Дай-ка мне другой горшок, да держи язык за зубами. Может, нам еще удастся сохранить головы. И давай сюда другое снадобье.
— Какое? — заорал низенький повар, побагровев.
Длинный наклонился к нему:
— Коричневое!
Рэчел наблюдала, как оба суетились, доставали что-то, подливали, подбавляли, помешивали и пробовали. Наконец они заулыбались.
— Славно, славно. Это, я думаю, подействует, — сказал длинный.
Рэчел, осторожно ступая по мокрому полу, подошла к нему и дернула за рукав.
— Ты? Ты еще здесь? Чего тебе надо? — закричал он.
— Принцесса Виолетта велела больше не пересушивать жаркое, иначе она попросит королеву, чтобы вас выпороли, — сказала она, глядя в пол. — Она просила вам это передать.
Длинный посмотрел на нее, потом повернулся к низенькому, погрозив пальцем.
— Я же говорил! На этот раз, смотри, отрезай ей из середины, да не перепутай тарелки, не то мы оба кончим на плахе! — Он снова посмотрел на девочку. — А ты ничего не видела! — сказал он, показывая туда, где стоял горшок.
— Вы хотите, чтобы я никому не говорила, как вы это делали? — спросила Рэчел, несколько смутившись. Она пошла назад по мокрому полу на цыпочках. — Я никому не скажу, обещаю. Я не люблю, когда эти, с кнутами, делают людям больно.
— Постой-ка, — окликнул ее повар. — Рэчел, кажется?
Она обернулась, кивнула.
— Иди сюда.
Рэчел нехотя вернулась. Повар взял большой нож, она было испугалась, но он повернулся к блюду на столе и отрезал большой сочный кусок мяса. Она еще никогда не видела такого хорошего, большого куска вырезки, во всяком случае, не видела так близко. Такое мясо ели только королева и принцесса.
А повар вручил этот кусок ей.
— Извини, что накричал на тебя, Рэчел. Садись на табурет и съешь вот это. Потом надо будет умыться, чтобы никто не догадался. Хорошо?
Рэчел кивнула и побежала к табуретке со своей добычей, позабыв про мокрый пол. В жизни она не ела ничего вкуснее! Она пыталась есть медленно, но не могла. Руки у нее по локоть были в мясном соке. Когда Рэчел поела, к ней подошел низенький повар, вытер ей полотенцем руки и лицо, а потом принес кусок лимонного кекса и протянул, как длинный повар — мясо. Он сказал, что сам пек этот кекс и хочет знать, хорошо ли получилось. Рэчел вполне искренне ответила, что это самая вкусная вещь на свете. Повар улыбнулся.
Ей показалось, что это лучший день в ее жизни. Сначала она получила волшебную куколку, а теперь — такую еду. Рэчел почувствовала себя королевой.
Позднее, в столовой, когда Рэчел сидела на стульчике позади принцессы, она впервые не была настолько голодной, чтобы у нее урчало в животе при виде, как едят знатные господа. Главный стол был на три ступеньки выше остальных, так что, сидя прямо, Рэчел могла видеть весь зал даже с маленького стульчика. В зале суетились лакеи с подносами и блюдами, принося яства и напитки и унося объедки, подливая господам вина и ставя на стол подносы с новыми блюдами. Рэчел смотрела на красивых и нарядных дам и господ, сидевших за столами и евших на драгоценной посуде. Теперь она знала, какова на вкус их еда. Правда, она не могла понять, зачем нужно столько разных вилок и ложек. Когда Рэчел однажды спросила об этом принцессу, та ответила, что такие вещи ей знать ни к чему, потому что она — никто.
Чаще всего на приемах на Рэчел не обращали внимания. И сейчас принцесса только один раз за все время посмотрела на нее. И что, в самом деле, смотреть на игрушку принцессы, которую та таскает с собой? Королева была окружена придворными, которые сидели или стояли. Королева говорила, что Рэчел нужна принцессе, чтобы та училась повелевать.
Рэчел наклонилась вперед и прошептала, обращаясь к принцессе:
— Сочное ли твое жаркое, принцесса Виолетта? Я сказала поварам, что скверно давать тебе плохое мясо и что ты велела им больше так не делать.
Принцесса Виолетта оглянулась через плечо, все лицо ее было о мясном соке.
— Достаточно хорошее, чтобы их не выпороли. И ты права, нельзя так скверно поступать, пора бы им это понять.
Королева Милена сидела за столом, как обычно, с маленькой собачонкой на коленях. Королева кормила ее кусками мяса гораздо лучше тех, что давали Рэчел.
«По крайней мере, до сегодняшнего дня», — подумала девочка с улыбкой.
Рэчел не любила собачонку. Она все время гавкала, а когда королева опускала ее на пол, то иногда подбегала к Рэчел и кусала ее за ноги мелкими острыми зубками. А Рэчел при этом ничего не осмеливалась говорить.
Когда собачонка кусала девочку, королева только говорила своей любимице, что надо быть осторожной, чтобы ей не сделали ничего плохого. Королева всегда разговаривала с собачонкой странным голоском, тонким и нежным.
Пока королева беседовала с министрами о каком-то союзе, Рэчел болтала ногами и думала о своей утешительной куколке. Волшебник стоял позади королевы, с правой стороны, высказывая свое суждение, когда его спрашивали. В серебристом балахоне он выглядел величественным. Прежде Рэчел не обращала на него особого внимания, волшебник Джиллер был для нее просто одним из знатных господ, всегда находившемся при королеве, как и собачка. Люди боялись его примерно так же, как она боялась эту собачонку.