Святослав - читать онлайн книгу. Автор: Александр Королев cтр.№ 74

Страница

Содержание договора 971 года также контрастирует с договором 944 года. Договор, заключенный после нападения русского войска во главе с Игорем на Константинополь, подробно регламентировал условия пребывания русских послов и купцов в столице Империи ромеев, предписывал им определенные правила поведения, оговаривал наказания, которые должны были понести русы в случае нарушения этих правил, и т. д. Договор же Святослава сводится к трем положениям: князь клянется, во-первых, соблюдать мир с греческими царями; во-вторых, не нападать на их страну самому и не наводить других; в-третьих, помогать грекам воевать с их врагами. Любопытно, что Святослав отделяет от Византии не только «страну Болгарскую», но и «Корсунскую страну и все города тамошние». Очевидно, слабо контролировавшаяся из центра империи родина мятежного Калокира казалась князю особой страной. Вот, собственно, и всё. Один историк права конца XIX века даже высказался в том смысле, что договор 971 года «не имеет никакого значения в смысле памятника права» . Впрочем, большая часть исследователей с ним не согласилась, обратив внимание на сообщение Льва Диакона и Скилицы о том, что в ходе русско-византийских переговоров затрагивались вопросы, касающиеся еще и русской торговли в империи. Как видим, в договоре 971 года нет ничего по этому вопросу. Отсюда следовал вывод, что договор отражал только обязательства русской стороны не воевать, по существу – клятву Святослава, данную им в походных условиях, можно сказать, на «поле боя». А в остальном якобы возобновлялись положения договора 944 года . С последним можно согласиться лишь отчасти. Несомненно, что русский вариант договора 971 года не отражает обязательства, взятые на себя ромеями, а таковые были (обещание выпустить русов из Доростола, снабдить их продовольствием и т. д.). Однако непонятно, почему не дошедший до нас византийский вариант договора 971 года должен обязательно содержать условия договора 944 года? Ведь прошло уже без малого 30 лет, сменилось целое поколение государственных деятелей, в 950-960-х годах отношения Киева и Константинополя развивались весьма динамично, при Ольге и Константине Багрянородном в них были периоды улучшения и ухудшения, многое за эти годы изменилось. Кстати, то, что Святослав не соблюдал условия, подписанные когда-то его отцом, видно из следующего факта – возвращаясь на Русь, князь зазимовал в Белобережье, а это было запрещено по условиям договора 944 года. Думать, что князь мог сразу же после поражения нарушить одно из только что подписанных условий договора, вряд ли правильно . Он ведь не вернулся к Керченскому проливу, что было выходом из того сложного положения, в котором он оказался на обратном пути, – это противоречило данному русами обещанию не появляться вблизи «Корсунской страны». Кроме того, в договоре 971 года нет ссылок на какое-то другое соглашение русов с греками. Не стоит забывать, что условия пребывания русов, являвшихся по торговым делам в Константинополь, гарантировались не только византийской, но и русской стороной. Поэтому если бы Святослав брал в этом отношении на себя какие-то обязательства, они были бы отражены в договоре. Почему их нет? Потому, что тут Святослав ничего обещать не мог. Ведь он покинул Киев навсегда, оставив вместо себя Ярополка. И потому в его договоре нет ни одного положения, которое касалось бы Киевской Руси – Поднепровья. Князь оказался вне этой Руси, и потому он мог только пообещать за себя, за своих уцелевших бояр-воевод и русов-воинов никогда не воевать с империей. Договор ромеи заключали со Святославом лишь как с вождем десяти тысяч удальцов, все еще сидевших в Доростоле, по существу – с предводителем бродячей дружины, но никак не с правителем Руси . Что касается Поднепровья, то там, вероятнее всего, «политическая» жизнь шла прежним чередом – Ярополк как-то выстраивал отношения с русскими князьями-союзниками. Относительно же сообщения византийских историков о попытке князя обсудить возможность появления русов в Константинополе по торговым делам скажу, что и оно могло волновать воинов Святослава, – ведь сегодня они воевали и грабили, а завтра вполне могли начать торговать (тем же награбленным). На то они и русы X века!

Византийцы снабдили войско Святослава продовольствием на дорогу – по два медимна на человека (около 20 килограммов). Если верить «Повести временных лет», в ходе переговоров Святослав обманул греков, преувеличив численность своих людей вдвое. Так логичнее всего было поступить, уже уходя из Болгарии. Судя по всему, об этом «подвиге» нашего князя (напомню: обмануть врага, по мысли летописца, – подвиг) также было сложено предание, которое книжник вставил в летопись, но поместил не совсем к месту – в рассказе о периоде максимальных успехов Святослава. Но если в предании отразился все же имевший место исторический факт, то на каждого из воинов Святослава, покидавших Доростол, пришлось по 40 килограммов припасов. Такого запаса им могло хватить примерно на три месяца – вполне достаточно для самого тяжелого путешествия. Византийцам очень хотелось, чтобы Святослав побыстрее убрался из Болгарии.

Напоследок князь захотел лично встретиться с василевсом ромеев. Лев Диакон помещает в своей «Истории» описание этой встречи: «Государь не уклонился и, покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра, ведя за собою многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников. Показался и Сфендослав, приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и греб вместе с его приближенными, ничем не отличаясь от них. Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближенных только чистотой. Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал» . Все описанные детали во внешности Святослава противоречили византийским нормам самым вопиющим образом – «ромеи стригли волосы только по случаю траура или судебного осуждения. Ходить стриженым представлялось уделом шута или фокусника. Усы мужчины, видимо, брили, зато бороды отпускали. Наконец, серьги среди мужчин носили только дети и моряки» . Неоднократно исследователями подчеркивалось, что во внешности князя нет ничего норманнского. В ней, скорее, чувствуется влияние степи . Этот облик Святослава неоднократно воспроизведен на картинах и скульптурных изображениях князя. Таким Святослав представлен и в кинематографе («Легенда о княгине Ольге», киностудия им. А. П. Довженко, режиссер Ю. Ильенко, 1983 год). Однако не следует забывать, что Лев Диакон не был участником похода Иоанна Цимисхия в Болгарию и видеть Святослава не мог. Скилица, например, ничего не говорит о внешности русского князя, хотя тоже сообщает, что тот встретился с императором. Можно, конечно, предположить, что описание Святослава Лев Диакон сделал со слов участников похода или взял из некого источника, которого не было в распоряжении его коллеги. Но возможно и другое объяснение. Приведу любопытное сообщение, которое оставил монах-доминиканец Юлиан в 1237 году, незадолго перед нашествием татар проезжавший через Тамань в Поволжье. Он сообщил, что из Константинополя он и его спутники «прибыли в землю, которая называется Зихия, в город, именуемый Матрика, где князь и народ называют себя христианами, имеющими книги и священников греческих». Далее Юлиан помещает сведения о том, что у знатных людей «Матрики» (бывшей Тмутаракани) существует обычай «в знак знатности оставлять немного волос над левым ухом, обривая всю голову» . Учитывая известное стремление Льва Диакона показать свою ученость, а также то, что он помещал родину русов в районе Керченского пролива, можно предположить, что византийский автор, зная, как должны были выглядеть местные знатные русы, использовал эту информацию при описании Святослава. Лев думал, что русский князь мог выглядеть только так. В какой степени Святослав был похож на этот портрет, сказать сложно. Но и это еще не все. Историки давно обратили внимание на то, что описание наружности Святослава напоминает описание Приском Панийским (V век) Аттилы, вождя гуннов Лев Диакон во многом подражал этому древнему автору, а Приск называл гуннов «скифами», так же как Диакон – русов. Думая, что всякий предводитель «скифов» должен выглядеть, подобно Аттиле, Лев мог перенести это описание на Святослава. Сомнение вызывает и то, что Святослав вскоре после полученных в бою ранений мог вообще грести наравне со своими «приближенными»… Впрочем, все это только предположения .

Страница