Святослав - читать онлайн книгу. Автор: Александр Королев cтр.№ 62

* * *

И русские, и византийские источники согласны в том, что началу боевых действий предшествовали переговоры между ромеями и русами. Лев Диакон и Скилица сообщают, что начало диалога инициировал Иоанн Цимисхий. Он отправил к Святославу послов с требованием, чтобы русы, получив «обещанную императором Никифором» награду за набег на болгар, удалились восвояси. Судя по всему, Лев Диакон не считал 15 кентинариев, доставленных Калокиром русскому князю, суммой, которой должны были ограничиться выплаты русам. Не исключено, что во время пребывания в Болгарии Святослав поддерживал отношения с константинопольским двором и продолжал получать от Никифора какие-то «дары». В этом случае проясняется фраза летописца о том, что уже в первом походе на болгар, сидя в Переяславце, Святослав получал «дань» с греков . Впрочем, не стоит слишком доверять Льву Диакону. Желая блеснуть собственной ученостью, он вполне мог вложить в уста своих героев фразы, которые те никогда не произносили. Таким образом, он продолжал дополнять новыми деталями свое видение ситуации, суть которой сводилась к положению: коварные русы-наемники обманули доверие ромеев, им понравилось в Болгарии, и они не захотели ее покидать, даже получив обещанное вознаграждение. Льва не смущает и то, что русы находились в Болгарии уже полтора года, а пригласивший Святослава Никифор Фока вовсе не пытался выставить его из Добруджи, расплатившись «за услугу». Перед нами интеллектуальный «изыск» Льва Диакона; это, в частности, видно из того, что Цимисхий предлагает Святославу удалиться к «Боспору Киммерийскому» (Керченскому проливу). Вряд ли Цимисхия больше устраивало пребывание русов близ крымских владений Византии, нежели в Болгарии, – однако автор «Истории» помещал здесь родину русов. Фантазией Льва Диакона порождено и заявление, якобы сделанное императором, о том, что Болгария «принадлежит ромеям и издавна считается частью Македонии» . «История» была написана гораздо позднее описываемых в ней событий – русы к тому времени уже покинули Болгарию, а болгары были покорены Византией. Тогда-то и надо было подчеркнуть законность прав ромеев на захваченные земли.

Дальнейшие переговоры, в изложении Льва Диакона, представляют собой словесную перепалку сторон, в общем бессмысленную, зато служащую дополнительным доказательством правильного понимания ситуации византийским мыслителем второй половины X века. Вот Святослав отвечает послам Цимисхия – разумеется, «надменно и дерзко»: «Я уйду из этой богатой страны не раньше, чем получу большую денежную дань и выкуп за все захваченные мною в ходе войны города и за всех пленных. Если же ромеи не захотят заплатить то, что я требую, пусть тотчас же покинут Европу, на которую они не имеют права, и убираются в Азию, а иначе пусть и не надеются на заключение мира с тавроскифами». Если Цимисхий действительно предлагал русам покинуть Болгарию, то ответ Святослава наверняка был резким, но иным по форме. Русский князь вряд ли называл своих людей тавроскифами, а предложение ромеям покинуть Европу, исходящее из его уст, выглядит по меньшей мере неестественно. Впрочем, и император Иоанн обращается к русам не менее напыщенно и странно: «Мы верим в то, что Провидение управляет вселенной, и исповедуем все христианские законы; поэтому мы считаем, что не должны сами разрушать доставшийся нам от отцов неоскверненным и благодаря споспешествованию Бога неколебимый мир (намек на договор 944 года. – А. К.). Вот почему мы настоятельно убеждаем и советуем вам, как друзьям, тотчас же, без промедления и отговорок, покинуть страну, которая вам отнюдь не принадлежит. Знайте, что если вы не последуете сему доброму совету, то не мы, а вы окажетесь нарушителями заключенного в давние времена мира. Пусть наш ответ не покажется вам дерзким; мы уповаем на бессмертного Бога – Христа: если вы сами не уйдете из страны, то мы изгоним вас из нее против вашей воли». Затем он якобы напомнил о «жалкой судьбе» Игоря, отца Святослава, нарушившего мир с ромеями и поплатившегося за несоблюдение клятвы страшной смертью. Цимисхий посулил погибель и всему русскому войску, занимавшему Болгарию. «Это послание рассердило Сфендослава (так Лев Диакон именует Святослава. – А. К.), и он, охваченный варварским бешенством и безумием, послал такой ответ: „Я не вижу никакой необходимости для императора ромеев спешить к нам; пусть он не изнуряет свои силы на путешествие в сию страну – мы сами разобьем вскоре свои шатры у ворот Византия (Константинополя. – А. К.) и возведем вокруг города крепкие заслоны, а если он выйдет к нам, если решится противостоять такой беде, мы храбро встретим его и покажем ему на деле, что мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага. Зря он по неразумию своему принимает росов за изнеженных баб и тщится запугать нас подобными угрозами, как грудных младенцев, которых стращают всякими пугалами“» . Упоминание о «мужах крови» очень образно, хотя и непонятно, как мог язычник Святослав сыпать цитатами из Библии . Здесь мы вновь слышим не русского князя, а Льва Диакона, для которого подобная реминисценция была вполне естественна.

В общем, не стоит считать повествование Льва Диакона выдержками из «дипломатической переписки» сторон. Ясно только, что между Святославом и Цимисхием состоялись непростые переговоры. Целью василевса ромеев было урегулировать отношения с русами после убийства Никифора Фоки. Но в описании Льва Диакона Цимисхий выбрал для достижения этой цели совсем неподходящий тон. Так задирать неприятеля можно было, уже имея готовую армию и подыскивая повод для немедленного нападения! А ромеи начали готовиться к войне только тогда, когда переговоры закончились неудачей. Войска с востока были переправлены в Европу, в пограничные с Болгарией районы. Командующими этими силами были назначены лучшие полководцы империи – магистр Варда Склир и патрикий Петр (отличившийся при взятии Антиохии). Болгарию наводнили византийские шпионы. Император планировал лично прибыть к войскам и начать боевые действия против русов весной 970 года. Так зачем же было давить на русов? Или Цимисхий тоже придерживался летописного правила заранее заявлять неприятелю: «Иду на вы»?!

Впрочем, задиристость якобы произнесенных в ходе этих переговоров фраз присуща не только византийскому историку. «Повесть временных лет» считает инициатором начала боевых действий Святослава, который, по летописи, и провоцирует ромеев. После захвата «Переяславца» (по мнению летописца – столицы болгар) князь «послал к грекам со словами: „Хочу идти на вас и взять столицу вашу, как и этот город“. И сказали греки: „Мы не сдюжим против вас; так возьми с нас дань на всю дружину и скажи, сколько вас, чтобы выдали вам по числу дружинников“. Так говорили греки, намереваясь обмануть русских, ибо греки лживы и до наших дней. И сказал им Святослав: „Нас двадцать тысяч“. Десять тысяч он прибавил, ибо было русских всего десять тысяч. И выставили греки против Святослава сто тысяч, и не дали дани. И пошел Святослав на греков, и вышли те против русских». Удивительно: Святослав, имея десятитысячное войско, заявляет грекам о готовности напасть на них, а те пытаются утихомирить его данью, просят указать, сколько у него людей . И Святослав, будто не представляя мощи Византийской империи, пытается напугать врагов двадцатитысячным войском, в итоге нарываясь на 100 тысяч! И летописца еще возмущает «лживость» греков!