Бандитский Петербург. 25 лет спустя - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов cтр.№ 80

«Жетончик» – это что-то вроде местного пароля. Подошедший Винт берет ее за руку:

– Свои.

Они отходят и о чем-то долго шепчутся. Возвращается Винт злой.

– Вот сука. Придется экзекуцию устраивать. Нет, ты пойми, – он оборачивается ко мне, – не хочет ехать в Германию. Ну так бы сразу и сказала. А то она не хочет теперь, когда мы уже за ее паспорт свои деньги заплатили. Интересное кино…

– А кто такие сутенеры? Это члены вашей группировки?

Винт закашливается сигаретным дымом.

– Ты что? К сутенерам отношение плохое. Брезгливое. Как к кооператорам. Они по сути кооператоры и есть. Барыги. Но люди нужные. И работа у них нервная. Позавчера вот, например, одному нашему сутенеру и одному охраннику головы попробивали. А ведь говорили же тысячу раз – не стоять без дубин! Нарвались на блатных, те хотели баб за так украсть…

Мы наблюдаем за сутенершей около часа. За это время она находит только одного клиента – совершенно пьяного артиллерийского майора. Смотреть на эту «нервную работу» довольно скучно. И противно.

– Слушай, Винт, – спрашиваю я перед тем, как попрощаться. – А тебе-то самому не противно всем этим заниматься?

– Как сказать… Противно, конечно… Вообще, это все страшная грязь, но это – деньги. И очень большие. Которые станут еще больше. Если нас не пересажают, – и Винт грустно улыбается…

Когда появились слухи, что проституция будет в нашей стране упорядочена, проститутки, которые иногда делятся со мной информацией, высказали любопытную мысль:

– Если пишут закон о проституции, то просто обязаны с нами консультироваться и наше мнение учитывать… Это же закон в первую очередь для нас… Хотя… У нас законы неизвестно для кого пишутся.

8 декабря 1994 года в питерском ресторане «Метрополь» в торжественной обстановке открылся сходняк воров в законе и уголовных авторитетов, съехавшихся в северную столицу из различных регионов России и ближнего зарубежья – всего более шестидесяти делегатов. Синие от татуировок мужчины неплохо оттеняли красивых женщин, платья которых пикантно оттягивали золотые пуговицы. Поводом для собрания послужил день рождения известного сибирского вора Петрухи (Петруха входил в ближайшее окружение Япончика, а на момент питерского сходняка находился в федеральном розыске за организацию серии заказных убийств в Сибири).{ Петруха, он же Бахтин Александр Иванович, 1961 г. р., вор в законе. В начале 1990-х руководил одной из крупнейших криминальных организаций, действовавших на территории Красноярского края. Бахтин серьезно конфликтовал с небезызвестным Анатолием Быковым, который, по слухам, в конечном итоге выдавил его из Красноярска. В Петербурге Петруха некоторое время курировал ОПГ Луцкова, участники которой занимались совершением тяжких преступлений, в том числе убийств. Однако впоследствии у него возник серьезный конфликт с лидером группировки Александром Луцковым (Саша Хабаровский). Петруха возглавлял славянских воров после ареста Иванькова в США. Погиб в автокатастрофе в 1998 году.} Собравшимся было что обсудить. На сходняке предполагалось вести речь об интеграции петербургского региона в сферу влияния представителей блатной идеи с учетом сложившейся обстановки. А обстановка эта весьма сложная.

Напомним, что Петербург долгое время был, если так можно выразиться, не воровским городом, в отличие от, скажем, Москвы, где основные тенденции развития организованной преступности традиционно определялись ворами в законе, генералами преступного мира, которых в столице, по разным данным, действует от 200 до 250 человек. В Питере же исторически сложилась ориентация на вторую, современную систему организованной преступности – на бандитов из «новой волны», не признающей воровских законов, в лучшем случае лишь учитывающей их. В связи с этим количество воров в законе в Петербурге в конце 1980-х – начале 1990-х годов редко превышало пять – десять, да и особого влияния они не имели… Однако воровская каста постоянно следила за событиями в Северо-Западном регионе, понимая, что Петербург слишком лакомый кусок, чтобы так легко от него отказаться…

После ареста Александра Малышева, на тот момент императора бандитской империи Петербурга, в которую входили в общей сложности около двадцати крупных группировок, и его окружения империя начала разваливаться. Воры в законе, и прежде всего московские, тут же предложили, как уже упоминалось, на состоявшемся в феврале 1993 года московско-питерском сходняке свои услуги для принятия знамени из ослабевших рук. Выступивший против этой идеи питерский бандитский авторитет Андрей Берзин по прозвищу Беда был убит через несколько дней после окончания сходняка.

Воры усилили натиск и летом 1993 года провели в Петербурге демонстративную коронацию некоего казанского вора с погонялом Вася – и это притом, что в Питере коронаций не было с незапамятных времен. Но в этот момент на авансцене петербургского театра организованных преступных действий вновь появился после отсидки Владимир Кумарин – лидер тамбовской группировки. Несмотря на то что в городе всегда много говорили о непримиримой вражде тамбовских и малышевских, их цели, задачи и перспективы во многом совпадали, поэтому к концу 1993 года в Петербурге стало возможным констатировать выход бандитского направления организованной преступности на новый уровень развития – в городе сложилось тамбовско-малышевское преступное сообщество, то есть мощная организация с многочисленными силовыми структурами, с надежными связями в органах власти, с информативной базой, со своей разведкой, контрразведкой и аналитическими подразделениями. (Схема такого сообщества описывалась выше в главе «Дожить до рассвета».) Все это, естественно, опиралось на серьезные экономические структуры. Единственными реальными конкурентами тамбовско-малышевского сообщества в Петербурге оставались чеченское преступное сообщество и организация так называемых казанских.

На последних стоит остановиться подробнее. Казанское преступное сообщество выросло из молодежных банд Казани, Набережных Челнов и некоторых других городов Татарстана. Об этих молодежных бандах и их кровавых разборках много писала советская пресса в середине 1980-х годов. Для них были характерны гастрольные поездки в крупные города России – прежде всего в Москву и Петербург. Постепенно оседая в этих городах, казанцы не теряли связи друг с другом и с исторической родиной и шаг за шагом становились одной из самых мощных преступных организаций России. В Москве одним из наиболее известных представителей казанских был некто Француз, державший Арбат, – его убили в 1992 году. В Петербурге с конца 1980-х основным лидером казанских стал Марат Абдрахманов, по прозвищу Мартин. Его опасались все. Мартин слыл в Питере человеком страшным и непредсказуемым. Говорили, что он мог, сидя в ресторане, улыбнуться собеседнику, а потом разбить о его голову бутылку… или сделать с ним еще кое-что похуже… Дважды отсидевший в тюрьме Мартин никогда не ночевал две ночи подряд в одной и той же квартире, а найти его могли только особо доверенные лица и то по радиотелефону.

Казанцы резко отличались от остальных группировок – и прежде всего тем, что татары, составлявшие костяк их организации, могли входить в другие группировки. Действовавшие как бы автономно, различные кланы казанских немедленно объединялись в случае возникновения общей опасности или общей цели. В Петербурге казанцы входили в группировки Малышева, Кумарина, Кудряшова и даже в азербайджанское преступное сообщество.{ Особо мощное крыло казанцев возглавлял в Петербурге бывший спортсмен, трижды судимый за грабежи и вымогательство Салават Маленький (вторая кличка – Стрелянный), под контролем которого находились мощные коммерческие структуры международного уровня. Службу безопасности у Салавата возглавлял отставной генерал МВД. В свое время Салават работал вместе с Владимиром Колесником (Колесо), также считавшимся казанским.}