Бандитский Петербург. 25 лет спустя - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов cтр.№ 229

Детей у Гавриленкова не было, поэтому нечастые часы досуга он, в основном, посвящал охоте, которую любил страстно. В начале 1990-х Николай был уже очень богатым человеком. Под окном его дома всегда стояла «девятка» – чтобы не ходить пешком к теплому гаражу, в котором дожидался хозяина шикарный джип.

Особую популярность Степаныч приобрел у финских бизнесменов, взяв многих из них (в том числе и очень солидных и даже очень-очень солидных) под свое крыло. Многие финны уже знали – если хочешь делать бизнес в Питере, иди к Степанычу. Да и не только в Питере, кстати говоря. По всей России известно было, что с чухонцев тамбовцы получают, и на эту территорию другим ход был заказан.

Степаныч был очень серьезным, даже несколько мрачноватым человеком, весьма подозрительным и недоверчивым. Если по одному из своих многочисленных тайных каналов он получал хоть малейший сигнал об опасности – немедленно менял адрес или вообще старался уехать из России. Почему же он все-таки не смог уберечься от пуль убийц? Почему же не сработала его контрразведка, о которой столько легенд ходило среди питерской братвы? Кто вообще заказал это убийство, оставшееся до сих пор, как во многих подобных случаях, нераскрытым? Версий по городу ходило несколько. По одной из них, тамбовцы стали стрелять в тамбовцев, когда вся организация распалась на несколько частей и молодежь стала теснить стариков, переродившихся в бизнесменов… Другая версия увязывает отстрел тамбовцев с тем, что они полезли в наркобизнес и торговлю энергосистемами. Говорят, что часть тамбовских погибли как гаранты несостоявшихся сделок. А еще приходилось мне слышать и такую трактовку: якобы перед Играми Доброй Воли 1996 года должна была поступить в Петербург очень крупная партия сухих вин и шампанского – на какую-то астрономическую сумму. Тамбовцы кинули фирму, поставлявшую вино. А эту фирму крышевали бывшие комитетчики. Так вот, говорят, что на сегодняшний момент все участники того кидка – мертвые. Кроме чудом выжившего Кумарина… Кто сейчас разберет, может, так все оно и было, а может, история эта – один из многих мифов братвы…

По странной иронии судьбы, Степаныч, всю жизнь старавшийся держаться в тени, прославился после своей гибели – на страницы самых крупных российских газет выплеснулся скандал, связанный с его похоронами. Николая Гавриленкова похоронили в святых пещерах Псково-Печерского Успенского монастыря, основанного в XIII веке монахом Марком. В Печорских пещерах тела умерших избегают тления, поэтому гробы там не закапываются, а ставятся в боковые ниши. В этих пещерах покоится прах предков Пушкина, Кутузова, Мусоргского, Татищева, Кропоткина и многих других достойных и известных людей. Издавна в стенах монастыря хоронили три категории людей: монахов, воинов, погибших у монастырских стен, и тех, кто пожертвовал деньги на благое дело. Кстати, Степаныч лег в свою святую могилу совершенно законно: примерно за год до гибели он приехал в монастырь и познакомился с отцом Романом, настоятелем. Якобы в Печорские пещеры Гавриленков приезжал покаяться в грехах, и отец Роман стал его крестным отцом. Тогда же Степаныч пожертвовал монастырю 300 млн рублей, договорившись с настоятелем, что тот забронирует в пещерах места для братьев Николая, Виктора и их матери. Примерно за месяц до своей гибели Степаныч, будто предчувствуя ее, звонил отцу Роману, спрашивал, остается ли их договор в силе. Настоятель ответил утвердительно. Местная милиция считала, что отец Роман не догадывался о прошлом Гавриленкова. Может быть, настоятель действительно настолько был наивен? Тем не менее отец Роман ездил в Псков и заручился поддержкой тамошних высших церковных чинов.

Похороны Степаныча были достаточно скромными – относительно, конечно. Его тяжеленный гроб ручной выделки с трудом тащили десять дюжих братков…

А потом об этих похоронах заговорила пресса, и по Псковщине прокатилась волна митингов верующих, протестующих против захоронения бандита в святом месте.

Архимандрит отец Роман написал патриарху Московскому и Всея Руси Алексию прошение об освобождении от должности. Патриарх удовлетворил эту просьбу. Говорят, что потом отец Роман якобы ездил к брату Степаныча, Виктору, с просьбой разрешить перезахоронение и что Виктор это предложение отверг, сказав, что «братва такого не поймет». Николай Гавриленков был сложным, безусловно, неординарным человеком, сыгравшим в истории бандитского Петербурга роль, которую трудно переоценить. Он сам сделал себя и свою жизнь. Говорят, что под конец жизни он многое пересмотрел и все больше уходил от криминала в сторону легального бизнеса…

Один серьезный и очень информированный человек сказал вскоре после смерти Степаныча такую фразу: «Он был самым загадочным тамбовцем, которого до конца так никто и не понял». Как бы там ни было, кем бы ни был Степаныч – воевать с мертвыми и футболить их останки явно не по-христиански. Тем более что сейчас уже со Степанычем разбирается самый главный, Всевидящий и Неподкупный Судия…

Январь 1996 г., февраль 2008 г.

Александр Федорович Седюк – личность в Петербурге известная, поскольку банда братьев Седюков по праву считается предтечей современного питерского бандитизма. Два брата, Маккена и Коля Карате, в середине 1980-х годов, безусловно, были центровыми фигурами в Ленинграде. Согласиться на интервью Маккену подтолкнуло одно любопытное обстоятельство – в вышедшей в 1996 году книге «Бандитский Петербург» было упоминание о том, что легендарный некогда Маккена, дескать, несколько подрастерял свой авторитет и часто ходит по рюмочным, где ему за былые заслуги подносят рюмку-другую.

Маккена позвонил к нам в Службу расследований и предложил встречу. Всего встреч было две – первая в кафе «Морж» на Садовой, а вторая непосредственно у нас в офисе. Александр Федорович был в некоторой претензии: «И кто вам сказал такую глупость, что я, дескать, от кого-то какие-то рюмки принимаю? Сроду алкоголиком не был. На кайфе сидел, не спорю, но и с этим справился, а спиртным уж никогда не увлекался».

Разговор, носивший сначала несколько напряженный характер, постепенно перешел просто в интересную и чрезвычайно познавательную беседу. Маккена – «мужчина с пронзительными глазами», как он сам себя отрекомендовал, в конце 1996 года был уже, безусловно, не молод, но сохранил подтянутую фигуру и энергичность движений. Возможно, его время и ушло, но для бандитского Петербурга он, несомненно, фигура знаковая.

* * *

– Мы с Николаем родом из Кабардино-Балкарии. Есть там такое местечко Прохладное. Нас там все знают, все там нами гордятся. Колька, братишка мой, там на кладбище лежит. Я ему памятник сделал из гранита и черного мрамора. И я там лягу, рядом с ним… А семья у нас была большая, мать и отец умерли, когда я заканчивал школу, а Коля еще учился. Старшая сестра определилась в Питер, я тоже приехал в Ленинград и поступил в институт. И пришлось мне Колю, брата младшего, самому воспитывать. А это было очень нелегко – на тридцать шесть рублей стипендии умудриться и самому выжить: одеться, обуться, остаться в институте учиться – и еще за братом следить. Я днем учился, а ночью работал в магазинах грузчиком, сторожем… Братишку, как мог, старался оберегать от преступного мира. Но мне пришлось, мягко говоря, суетиться. В семидесятых годах мне попались умные люди, которые, что называется, сориентировали меня. Познакомился я с Юрием Васильевичем Алексеевым – с Горбатым; с Геной Рукой – чудесные люди. Они могли сделать мне много зла, но не сделали. Потому я о них и вспоминаю с добром. Тогда же, в семидесятых, встретился я и с Сережей Сельским. Он на Пржевальского последние уголовные малины держал – классические. Я-то захватил остатки еще той, старой, волны. Когда действительно гуляли, когда была кровь на потолке, когда гитары звенели, кто-то с зоны приходил, его встречали – картишки… И тут же он – на работу поехали. Волына под мышкой, вторая за поясом. А я кто для этих людей был – зеленый. Тем более студент нормальный. Но они меня правильно оценили, и я попал в руки к Горбатому, которого всю жизнь буду уважать, потому что он меня воспитывал и отрихтовал для дальнейшей жизни. Правда, по воровскому пути я не пошел – не потянул бы. Ведь, чтобы по воровскому пути пойти, для этого родиться нужно. Я не хочу подробно останавливаться на понятиях «воры в законе», об этом много сейчас пишут. Правда, в основном те люди, которые не знают, что это за явление, и не понимают его суть. Если бы воры взялись за месяц навести порядок, то, я уверяю, что везде было бы нормально. То есть мужик был бы накормлен и не было бы этих так называемых «бандитов»…