Верховная Ведьма - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Громыко cтр.№ 64

А уж когда очередной белорский король возжелал обзавестись морским портом и флотом (побережье официально относилось к его владениям, только поди-ка туда доберись!), гномы окончательно утвердились в мысли, что идея пробить тоннель была ниспослана им свыше, ибо теперь им пользовалось до тысячи представителей всех рас ежедневно, исправно доказывая горному народцу свою дружбу.

Самым ходовым товаром в здешних местах были, разумеется, морепродукты – от деликатесных устриц и пряных водорослей до практически бросовой кильки, которой летом кормили свиней и уток, а зимой по морозцу довозили аж до Стармина и продавали на развес, заламывая десятикратную цену. Впрочем, торговля здесь кипела в любое время года. А поскольку было проще и дешевле уплатить гномам за провоз купеческой телеги, чем за вход и выход сотни покупателей, прямо возле туннеля шумел и благоухал рынок. Здесь помимо людей так же вольготно себя чувствовали эльфы, орки, тролли, лешаки, гоблины, дриады и даже – ужас-то какой! – вампиры, которые внаглую раскатывали вдоль рядов на к'яардах, демонстративно помахивая крыльями и ухмыляясь во все клыки. Впрочем, купцы не были бы купцами, если бы не сумели договориться с кем угодно, и, хотя под прилавком на всякий случай лежала головка-другая чеснока, на оживленность и результат торгов это не влияло.

Кошек же в округе водилось такое множество, что опрометчиво выглянувшую из норы мышь должен был хватить удар от одного вида разномастного полчища, с урчанием копошившегося вокруг мусорных куч, на три четверти состоявших из рыбных отбросов. Пронзительные вопли кошаков заменяли привычное для городских рынков карканье и чириканье, да и вообще Орсана пока не заметила здесь ни одной птицы, кроме кружащего в недосягаемой выси орла и дракона, разминающего крылья над горным хребтом.

Лён накинул капюшон на голову и намеренно ссутулился. Вампиры хоть и были здесь обычным делом – неподалеку как раз беседовали двое купцов, догевский и арлисский, оживленно жестикулируя руками и крыльями, – но Повелитель, да к тому же с золотым обручем, привлек бы к себе совершенно нежелательное внимание. Возле ворот сходилось пять крупных дорог и бессчетное количество тропок, по которым даже сейчас, прохладной вечерней порой с затопившими предгорье тенями, продолжалось оживленное движение – путники спешили попасть в порт или Белорию до темноты, чтобы потом не пришлось ждать до рассвета.

Вал, не спешиваясь, купил у горластой торговки здоровенную воблу и теперь энергично колотил ею по передней луке седла, заставляя свою клячу нервно вздрагивать и прижимать уши. Орсана, не выдержав, украдкой грызла выуженный из сумки сухарь. Одолевая последний по их расчетам перегон, друзья решили не тратить времени на приготовление обеда, и неизвестно было, когда удастся поужинать. Да и удастся ли вообще.

Ролар, больше для виду поторговавшись с флегматичным, но непреклонным стражником при входе в Корт-огл-Элгар, упорно отказывающимся признавать запрошенную с путников сумму «бессовестным грабежом и обдираловкой», вместе с Лёном (молча стоявшим рядом) вернулся к нетерпеливо ожидавшим в сторонке друзьям.

– Ну шо? – поинтересовалась Орсана, чуть не подавившись поспешно проглоченным куском.

– Они проехали через ворота. Все. Вчера вечером. – Лён обеими руками придержал то и дело порывающийся отлететь капюшон. Его спутники не удержались от разочарованного стона. Похоже, сбылись их худшие опасения – колдун воспользовался-таки телепортом и опередил их на целые сутки.

– Думаешь, они еще во Властоке? – Ролар покосился на Корт-огл-Элгар.

Очередной купец с обозом тончайших эльфийских тканей пытался если не пробудить в стражнике совесть, то хотя бы известить его о существовании столь нужного и полезного для ближних чувства. Гном внимал сим пылким речам все с тем же философским равнодушием, прекрасно понимая, что единственным уважительным поводом сбить цену является здоровая конкуренция, каковой и в помине не наблюдалось.

– У нас только один способ это узнать. – Лён взял Вольта под уздцы. – Через несколько часов тоннель закроют, а телепортироваться сквозь Элгар невозможно, так что если они скрываются где-то в порту, то в нашем распоряжении будет целая ночь на поиски.

Стражник благосклонно взирал на приближающихся путников, как доярка на возвращающихся с пастбища коров.

– Десять кладней, – лениво сообщил он, подкрепив слова широким зевком.

– Как это десять?! – опешил Ролар. – Нас четверо, по две монеты с каждого, получается восемь!

– Получается восемь, – флегматично подтвердил гном. – А платить надобно десять, потому как по две со всадников и отдельно за ввоз конины!

Вольт возмущенно фыркнул, а Повилика даже полезла кусаться, но привычный ко всему стражник метко стукнул ее по храпу кончиком копья, вынудив попятиться. Ролар, чья советничья душа не выдержала такого экономического произвола, ехидно поинтересовался о размере штрафа за придушенного гнома, но Лён остановил его властным взмахом ладони и сам полез в карман. На виду у стражника отсчитав десять кладней серебром и золотом, вампир неожиданно стряхнул часть монет на другую ладонь и протянул к гному обе руки.

– Это чтобы вам не пришлось утруждать себя дележом, – любезно пояснил он. – Как вы обычно и делаете: восемь вон в тот сундук с печатью гномьей кассы, а две в мешочек на вашем поясе. Кстати, как ваше имя, доблестный страж? Я непременно постараюсь замолвить за вас словечко перед вашим начальником, досточтимым Агором-э-Ноком, и, надеюсь, он по заслугам вознаградит ваш тяжкий труд на благо Элгара!

Похоже, официальная оплата за «тяжкий труд» производилась несколько иным, не столь эффективным и продуктивным способом. Гном, мигом растеряв всю важность, шарахнулся от денег, как дайн от искушающего его мракобеса, только что не осенив себя крестным знамением.

– Да что вы, уважаемые, какой из меня стражник?! Меня тут просто… э-э-э… копье попросили подержать, пока владелец в канцелярию сбегает! Так что езжайте себе, покуда он не вернулся, и пусть это останется только между нами!

– Договорились, – усмехнулся Лён, пряча деньги.

Что-что, а мастерами гномы были превосходными. Порой высеченные в стенах фигуры казались живыми и чудилось, будто идешь сквозь застывшее время. И стоит одним неосторожным словом спустить его, как курок взведенного арбалета, – и оно сорвется в стремительный полет, продолжив схваченные искусными резчиками движения: конь загарцует на задних ногах, с хрипом грызя удила, раздастся заунывный вой волчицы с тоскливыми человеческими глазами, а пущенный магом пульсар поднимется алым заревом над зубцами крепостной стены. Лён чуть не свалился с коня, пытаясь получше рассмотреть проступающий из толщи гранита женский силуэт с воздетыми руками и длинными развевающимися волосами, показавшийся ему странно знакомым. Но возвращаться и проверять не стал. Уж слишком это казалось невероятным.

Большинство барельефов было посвящено Противостоянию, самой великой битве прошлого столетия. Как ни странно, не межгосударственной и даже не межрасовой, а в виде исключения – действительно между добром и злом, как любят петь менестрели. В ней, опять-таки не иначе как для подтверждения обратного правила, добро победило – ценой огромных потерь и не меньшего героизма. С гномьей стороны в том числе, что позволило им окончательно увериться в своем величии (впрочем, они и раньше не особо в этом сомневались).