Джуна. Тайна великой целительницы - читать онлайн книгу. Автор: Лев Колодный cтр.№ 32

Мне казалось, что, узнав о мнении Альберта Эйнштейна, самого знаменитого физика нашего времени, президент АН СССР проявит больший интерес к встрече со мной.

– Анатолий Петрович, – после обычного приветствия начал я, – хотелось бы показать вам книгу «Мысленное радио» Эптона Синклера. Предисловие к ней, как ни удивительно, написал Альберт Эйнштейн.

– Но сам Эйнштейн не изучал это ваше «мысленное радио», – мгновенно отпарировал президент.

– Что неясно – мы будем изучать, а что противоречит законам науки – не будем.

На этом закончился очередной телефонный разговор. После того как трубка президента решительно легла на рычаг, моя надежда на встречу с ним растаяла, как дым на ветру.

* * *

Хождение по инстанциям вместе с физиками, однако, продолжилось. Когда я во время этих хождений и поездок, сидя в машине, рассказал однажды профессору про недавний эксперимент Джуны с крысами, он, обернувшись ко мне с переднего сиденья машины, решительно сказал:

– Мы ее берем!

Это была новость, но только для служебного пользования. Никакой другой журналист не знал об этом решении физиков.

Разоблачительные статьи об экстрасенсах, между тем, появлялись, как прежде, словно никакой научной программы с таким многозначительным названием не существовало. Вот почему Джуна впадала в уныние, разражалась упреками.

– Почему никто не скажет: она не мошенница, не аферистка, там есть капля науки?

– Почему меня не оформляют на работу?

– Что вы меня, как Королева, держите в тайне? Тогда дайте звание академика.

– Одна овца не может накормить вольчю стаю…

– Нервы не выдерживают, никакой жизни мне!

– Уйду в монастырь!

Вот такие страсти обуревали тогда Джуну.

Облегчало положение только то внимание, какое продолжали уделять новому делу профессор и доктор наук, с каждым днем все сильнее втягивающиеся в хлопоты, организационные дела. Измерять физические поля, заниматься прямым делом у них не оставалось ни минуты. Все время на моих глазах доктор наук проводил в бегах, переговорах. Он набирал сотрудников, обживал полученный в аренду подвал Института физиологии, предполагая здесь начать долгожданные опыты в конце года.

И в это же время, когда всего не хватало, когда ничего не было готово для экспериментов, профессору, доктору наук его друзья-физики, узнав, чем он собирается заниматься, говорили при встречах:

– Все это распутинщина!

В те дни я убедил физиков побывать в гостях у Джуны, чтобы посидеть, поговорить, пообщаться – ведь им предстояло вскоре быть сотрудниками…

В тот раз, как летом минувшего года, приняла Джуна физиков хорошо. Это была всего третья ее встреча с профессором. За столом я узнал, что при первой встрече Джуна, воздействуя на фотоумножители, вывела из строя два из них. Перед тем как сесть за стол, профессор, не то шутя, не то серьезно, попросил его подиагностировать. Хозяйка внимательно прошла пальцами по телу и нащупала как раз то самое место, где находился болевой очаг. Профессор, по его словам, почувствовал тепло от рук Джуны. До того дня он мне не раз говорил, что ничего не чувствует: ни тепла, ни холода, ни покалывания от ее рук.

– Чудеса в решете, – сказал профессор с удивлением, усаживаясь за стол.

– Да, но если я почувствовал тепло от рук Джуны, то и мои приборы должны это почувствовать! – выкликнул профессор.

На съемках фильма «Юность гения»

За столом он показал листок из блокнота, хранимый в записной книжке. На листке я увидел семизначные цифры – номера телефонов, а кроме того рисунок – кружок со вписанным треугольником. Эти цифры и знаки, оказалось, начертаны рукой Нинель Кулагиной в лаборатории Института радиотехники и электроники в ожидании задерживавшегося профессора. Когда он явился в лабораторию, Нинель дала на память этот листок, сказав, что номера и знаки увидела на расстоянии… Она даже проставила перед каждым номером буквы «д» и «р», что значило: телефон домашний или рабочий. Юрий Гуляев вынул из кармана пиджака блокнот, и оказалось, что номера телефонов, записанных Кулагиной, совпадают с теми номерами, что были на страницах книжки. В ней же были кружок и треугольник, только начертанные на разных страницах.

Нинель Кулагина на своем листке совместила их. Впрочем, на разных страницах книжки были записаны и номера телефонов профессора, а Нинель Кулагина совместила их на одном листке бумаги.

Как объяснить этот загадочный дар? Этого не знал, конечно, ни хозяин книжки, разработавший программу «Физические поля биологических объектов», ни режиссер, снявший фильм об Авиценне, ни я, пишущий о феноменах. Никто не знает.

А факт бесспорный.

– К этому мы неизвестно, когда и подступим, – честно признался профессор.

Вот за эти моменты искренности я готов был ему простить все колебания, даже ссылки на фокусника в тот день, когда стоял он один на один против возбужденной толпы физиков в ФИАНе, где, по-видимому, по сей день относят телекинез к выдумкам легковерных журналистов.

Я не стал бы так подробно вспоминать ту встречу, если бы она не была деловой. Физики попросили Джуну помочь им получить помещение лаборатории, поскольку их усилий и моих оказалось мало. И еще: физики пригласили ее посетить подвал Института физиологии, где завершалась установка аппаратуры, на которой ей требовалось доказать свое физическое воздействие на биологические объекты.

* * *

И мне физики пошли навстречу. Посетили, как давно обещали, редакцию «Комсомольской правды», рассказали о своей работе, узнал я тогда, что, экспериментируя с Нинель Кулагиной, приглашали они в лабораторию знаменитого иллюзиониста Акопяна-отца. К его консультации в таких случаях, как известно, обращались не раз. Увидев, что делает испытуемая, Акопян-отец признался, что смотрел все с интересом, но как она все делает – не знает. А она на его глазах рассеивала луч лазера, естественно, не прикасаясь к нему. И еще профессор заявил в редакции, что не согласен с академиком Зельдовичем, который утверждает, что раз науке известны все физические поля, то и Джуну в Академии наук изучать незачем.

– В науке нет авторитетов, – горячо и с пафосом говорил профессор, – если бы они были непререкаемы, то наука бы умерла.

Обо всех наших визитах, хождениях, поездках по Москве Джуна хорошо знала. Но ей хотелось все получить сразу: и лабораторию, и работу, и публикацию. Но ничего пока реального не было; одни разговоры и обещания. Поэтому не проходило дня, чтобы она не начинала бурно фонтанировать, извергая потоки слов:

– Нужно сделать такой эксперимент, чтобы мир гремел!

– У них души нет!

– Еще десять лет пройдет, а научной подоплеки не будет, ничего ученые не откроют, ничего они не знают!