Марина Мнишек - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Козляков cтр.№ 68

Известие о том, что король идет в Россию, полностью переменило расстановку сил в Тушинском лагере и вокруг него. По согласному известию участников боев под Калязином Иосифа Будило и Николая Мархоцкого, тушинское войско остановилось и бросило сражение со Скопиным-Шуйским и немецкими наемниками. Вместо этого войска из-под Калязина стали отходить в Тушино и другие города. Польские сторонники самозванца занялись излюбленным делом и стали собирать конфедерации, чтобы решить, что же делать дальше: добиваться ли уплаты долгов от Тушинского вора или переходить на службу к королю. Поход короля под Смоленск, куда он прибыл 19 (29) сентября 1609 года, расколол и русских тушинцев, которым тоже предстояло искать компромисс, чтобы оправдать свое продолжающееся присутствие в стане тушинцев.

Но первоначально в Тушине решили не уступать королю Сигизмунду III и держаться «царя Дмитрия» и «царицы Марины». В войске, по свидетельству Николая Мархоцкого, «поднялся шум». «Что же, теперь, – говорили, – идти на службу к кому-нибудь другому? Каким духом принесло короля на наше кровавое дело?» Неприятие королевского вмешательства в московские дела поначалу объединило многих. Главное тушинское войско, не надеясь больше ни на какие устные обязательства, оформляло все свои договоренности письменно: решено было «от Дмитрия не отступать и переговоров ни с кем не вести» ^[285]. Поворот в сторону «царя Дмитрия» изменил и роль в тушинских делах царицы Марины Мнишек. Почти год спустя после появления «царицы» Марины под Москвой польское войско призвало ее к политическим делам.

И. О. Тюменцев недавно разыскал в шведских архивах текст ассекураций (обязательств), взятых на себя Лжедмитрием II и Мариной Мнишек 10 (20) сентября 1609 года в обмен на продолжение службы тушинских наемников самозванцу. Ассекурацию самозванца дополнительно скрепил своей подписью глава Боярской думы в Тушине боярин князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Но и этого наемникам показалось недостаточно. Аналогичный документ был выдан также «Мариной царицей». Текст ассекураций показывает, что тушинские «царь» и «царица» продолжали надеяться на скорое взятие Москвы. Этот беспроигрышный аргумент, которым заманили в Тушино саму Марину Мнишек, теперь адресовался солдатам: «Так как по финансам нашим в это время выплату жалованья их в этом разрушенном государстве мы достаточно совершить не можем, то с помощью Бога, сев в столице монархии Московской, словом нашим царским и позволением бояр наших думных полюбовно мы решим и обязуемся благородному рыцарству Короны Польской и Великого Княжества Литовского в соответствии с изреченными письмами и дарственными, и охранными грамотами, данными от нас, все до единого гроша заплатить после того, как войдем в столицу нашу в десять недель – во всем обязуемся» ^[286].

Повторение этих обязательств в отдельном документе от имени царицы Марины Мнишек показывает, что «царь Дмитрий» не мог распоряжаться ее словом. С точки зрения наемников, было важно связать словом «царя» и «царицу», каждый из которых обещал заплатить деньги за службу. Кроме того, с подачи гетмана князя Романа Ружинского обещания были дополнены еще одним условием, задевавшим интересы не только «царицы Марины», но и ее отца, воеводы Юрия Мнишка. Если бы она не рассчиталась с тушинскими солдатами в положенный срок, то должна была передать им «все земли северские и рязанские… отступив от права своего». Между тем четырнадцать городов в Северской земле ранее были отданы Лжедмитрием II сандомирскому воеводе.

Ассекурация Марины Мнишек примечательна еще и тем, что содержит титул, который она использовала в Тушине: «Марина, милостью Божьей царица и великая княгиня всея Руси и других многих, принадлежащих Московской монархии, государств и орд татарских госпожа». Ее врагами по-прежнему были царь Василий Шуйский и бояре, изменившие данной ей присяге, а главными сторонниками – польское рыцарство: «Имея в виду великую и внезапную нужду, которая возникла у нашего государства из-за волнения подданных наших против нас под предводительством Василия Шуйского и других предателей наших и его помощников, которые, несмотря на присягу свою нам как наследной государыни, измену нам сотворили. Пришлось нам просить помощи против таких клятвопреступников у благородного народа польского, который, принимая во внимание оскорбительность и унижение нашего достоинства, для справедливости святой оставил с отвагой свое имущество и не пожалел здоровья своего». Своей подписью и печатью под этим документом «царица Марина» принимала на себя самые серьезные обязательства о вознаграждении их службы: «Желаем тогда, чтобы за кровью оплаченные услуги их они благодарность нашу познали и награду. А поскольку на этот час в этом разрушенном государстве казначеи наши денежного довольствия с достаточностью им обеспечить не могут, обязуемся этим словом нашим царским сразу по вступлении в столицу нашу в десять недель всю оплату произвести жалованья их в соответствии с дарованной суммой и ассекурацией, им данной. А если бы мы не нашли выхода в намеченное время, тогда все северские и рязанские земли с замками и уездами, им принадлежащими, отступив от права своего, обязуемся мы отдать им в пользование и присягой нашей подтверждаем и в тех владениях никаких преград оным обязуемся не чинить и доходы все, которые бы все это время к конечной выплате они своей имели бы при выплате жалованья их, нами не должны быть вычтены. Что мы, имея в виду за необходимое и пристойное, чтобы кровью оплаченные заслуги, утраты, которые они из-за нас понесли, были вознаграждены. Этим письмом нашим мы обязуемся все оплатить по справедливости» ^[287].

Заручившись обещаниями самозванца и «царицы», тушинцы с новыми силами обрушились на войска царя Василия Шуйского. Им сопутствовал успех. В октябре 1609 года на милость победителей вынужден был сдаться долго оборонявшийся Иосифо-Волоколамский монастырь. Отряды Лжедмитрия II захватили продовольствие, направлявшееся из Рязани в Москву, усугубив тяготы осадного сидения в столице. Но главным маневром в это время был поход гетмана князя Романа Ружинского из Тушина под Троице-Сергиев монастырь. Оба гетмана – князь Ружинский и Сапега – должны были забыть на время о своем соперничестве и попытаться отвести угрозу, связанную с приходом рати боярина князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского в Александрову слободу. Но бои под Александровой слободой, шедшие с 19 (29) октября по 24 октября (3 ноября) 1609 года, показали бесперспективность гетманских набегов. Как иронично записали в «Дневнике Яна Сапеги» его секретари, гетман князь Роман Ружинский вернулся из похода «с добытой броней» ^[288]. Впрочем, направляясь к Сапеге, князь Ружинский, вероятно, преследовал еще одну цель. Гетманам необходимо было договориться о том, как действовать в связи с королевским приходом под Смоленск 19 (29) сентября 1609 года. Дальнейшие события показали, что и в этом пункте согласие не было достигнуто.