Юрий Звенигородский - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) cтр.№ 76

Теперь старец Паисий Галичский оставил в Москве образ чудотворной иконы Овиновской Божией Матери насовсем. Конечно, не оригинал, а список. Но он затем почитался в столице, в связи с произошедшим и запомнившимся всем чудом, не менее оригинала. Поместили икону снова в тот же Успенский кремлевский собор. Однако князю Василию Темному уже не суждено было вновь лицезреть сей образ Богородицы, ведь он был к тому времени ослеплен своими противниками… Плененную когда-то икону, изображающую Богородицу с Младенцем Христом, вставшую с трона, он мог воспроизводить лишь в своей памяти.

Тогда великий князь Московский щедро одарил преподобного, поддержал обитель и выдал Паисию Галичскому охранную грамоту, по которой наместник края обязан был покровительствовать Успенскому монастырю и защищать его от напастей: «да всячески снабдит обитель и хранит ю, яко зеницу ока». А Паисий в ответ, как считается, одним из первых преподобных благословил возникающую после междоусобиц единую Русскую державу, произнеся исторические слова: «Бог да благословит царство твое, благородный великий княже, и да будет на тебе благословение от десницы нашего Архипастыря, от Великаго Архиерея, прошедшаго небеса, от Владыки Христа отныне и до века».

Уезжал из Москвы Паисий с почетом и большим эскортом. До самого Галича его сопровождали два отпущенных митрополитом Ионой архимандрита. С этого момента в истории монастыря на Галичском озере наступила новая эра. Известно, что митрополит Иона возвел Паисия в сан архимандрита.

В истории остались и другие события, связанные с Овиновской иконой Божией Матери. Одна из них относится ко временам игуменства в обители Галичского подвижника. Однажды загорелся Успенский храм, где стоял образ. Стали разыскивать пономаря-ключника, чтобы отворить двери церкви. Но он куда-то подевался. Пламя охватило всю церковь. Тогда один из иеромонахов по имени Иаков взял бревно и выбил им дверь. Вбежав в горящий храм, он в огне взял чудотворную икону и вынес ее. Как известно, ни икона, ни сам иеромонах совершенно не пострадали от пожара, что вызвало большое изумление собравшегося люда.

Другая история вызывает много споров и пока еще не нашла полного объяснения. Дело в том, что известными и почитаемыми со временем стали две иконы Овиновской Божией Матери. На одной из них было изображено Успение Пресвятой Богородицы. А на другой — в виде Одигитрии — Богородица с Младенцем, который благословляет левой (!) рукой. Ныне в Галиче и Костроме хорошо известна вторая. А первая, которая дала название монастырю преподобного Паисия (Успенский), да и день почитания которой как раз, по логике, должен приходиться на праздник Успения — 28 августа (по новому стилю), словно бы отошла на второй план. Причем разобраться в этой ситуации не могли уже и в XVIII столетии. Трудно теперь сказать — какая именно по изображению Овиновская икона была вывезена из Галича в Москву при Василии II.

Возникшее, видимо, еще в XVI столетии «Сказание о чудотворном образе Богоматери Овиновския иже явися во граде Галиче» ясно говорит о существовании образа Успения: «вскоре во обители оной церковь древяну воздвиже, во Имя Пречистыя Божия Матере Честнаго и славнаго Ея Успения: и образ оный иже от рук ангелских прият внесе в церковь».

Время, видимо, все расставит на свои места.

Итак, прожил старец Паисий в обители, как считается, более 70 лет. Здесь же и скончался. В памяти потомков остались его слова, которые произнес он перед преставлением своим ученикам и преемникам: «День жития нашего уже приклонился к вечеру: вот ныне постиг меня сей день. Молю вас, и после моего отшествия терпите здесь ради Бога, как обещались в обители Пресвятой Богородицы, соблюдая веру до конца нашего подвига, да сподобитесь неосужденно достигнута горнего Сиона и поклониться воскресшему Христу».

Известна дата кончины преподобного Паисия — 23 мая (5 июня по новому стилю) 1460 года (по некоторым данным — 1463 года). В этот день отдают дань памяти святому Леонтию Ростовскому, храм во имя которого в Галичском монастыре построил покровитель Паисия — князь Дмитрий Красный. Такое совпадение в истории не бывает случайным.

Погребен игумен был в монастырской церкви Успения Богоматери, там, где находилась и чудотворная Овиновская икона Божией Матери. Позднее, уже в конце XV столетия, сам монастырь стали называть как Паисиев Успенский (иногда писали — Паисиин Успенский). А вероятнее всего, уже в XVII столетии Паисий был причислен к лику святых, он почитается как известный в Северной Руси чудотворец.

Крещение у Григория Пельшемского

Иногда за какими-то событиями в истории стоят люди, о которых мы почти или совсем ничего не знаем. Одним из таких подвижников был преподобный Григорий, прозванный позднее Пельшемским — по месту обитания, а также — Вологодским чудотворцем.

Выясняется, что он (об этом пишет, в частности, историк А. А. Зимин, ссылаясь на рукописное Житие преподобного) крестил чуть ли не всех детей князя Юрия Звенигородского и Галичского. Довольно спорное утвер ждение, ведь, например, Василий Дмитриевич родился тогда, когда еще был жив старец Савва Сторожевский — покровитель семьи Юрия. Однако нельзя отрицать, что преподобный Григорий сыграет важную роль в борьбе за Московский престол именно сыновей князя Юрия Дмитриевича.

Без уяснения того — кем был этот подвижник, мы не можем утверждать, будто полностью понимаем — что же в то время происходило на Руси. Остановимся на его жизни чуть подробнее. Благо этому помогает нам уже упомянутое Житие, написанное, по-видимому, в конце XV — начале XVI века со слов некоего инока Тихона, знавшего старца Григория лично и после его кончины постригшегося в Пельшемской (Лопотовской) обители у своего наставника. Кем написано? Неизвестно.

Само Житие Григория Пельшемского относят не к галичским, а к вологодским агиографическим памятникам. Оно дошло до наших дней в трех редакциях, которые сильно не отличаются одна от другой. В каждом тексте имеется ссылка на то, что «бе некий мних, именем Тихон», который, собственно, и поведал все о преподобном. То был его слуга еще с мирских времен, о чем и сообщает Житие со слов: «Я служил игумену Григорию, когда еще был мирянином и носил мирскую одежду».

Однако некоторые части документа совпадают с текстами другого Жития — Дионисия Глушицкого, автор которого известен. Это инок Иринарх, глушицкий монах. На основании этого предполагалось, что он и есть также автор Жития Григория Пельшемского. Но по традиции, свойственной многим другим Житиям того времени, тексты могли заимствоваться и переписываться (даже с минимальной правкой) без всякой ссылки на авторство. Еще историк Ключевский заметил, что автор рассматриваемого нами Жития использовал также и Житие Димитрия Прилуцкого, там, в частности, где речь идет о похвале преподобному Григорию Пельшемскому.

Три редакции текста, о которых мы уже говорили, отличаются не только некоторым объемом, но и важным содержанием. К таковым важнейшим сведениям можно отнести события в Вологде, имевшие отношение к годам 1430— 1431-м, когда Дмитрий Шемяка осаждал город, а также времена, когда старец Григорий пошел в Москву, как будто бы обличать князя Юрия. Противоречия, которые возникают при сопоставлении данных текстов, приводят нас к тому, что мы можем предположить более поздние внедрения в текст Жития и даже переписывания текста, связанные с необходимостью идеологического характера. Например, показать якобы «отрицательную» подоплеку действий князя Юрия Дмитриевича в его сложных взаимоотношениях с племянником Василием Васильевичем. Ведь князь Юрий всегда ссылался на духовную законность своего наследственного правления, а также на поддержку среди духовных наставников и лидеров. Позднее, когда сыновья Юрия проиграли схватку за престол, наследникам Василия очень важно было показать то, что известные отцы и учителя Церкви не всегда поддерживали мятежного князя и даже пытались остановить его от «пагубных» действий.