Любя, гасите свет - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 32

Не помню, как мы с Качаловым выбрались из этого вертепа.

– Ну что, довольна? – хмуро спросил он.

– Как думаешь, сколько стоит такси до Москвы?

– Никто туда не поедет. – Клим вздохнул. – Попробуем сесть в автобус.

Нам повезло: в проходящем автобусе оказалось два места, на самом заднем сиденье. Воняло бензином, двигатель нещадно ревел. Я сидела, прижавшись к Климу. С другой стороны меня придавила бабища в грязном пуховике. Километрах в ста от Москвы автобус заехал на «пип-стоп». Народ побрел, кто в кафе, кто в туалет, а кто и просто стоял, дышал свежим воздухом. От бензиновых паров мутило. Я вдруг забеспокоилась, что Клим опоздает, и завертела головой.

– Ваш парень в кафе побежал, а там очередь, – сказала мне женщина, жующая пирожок.

Я невольно вздрогнула: мой парень? И несколько раз повторила про себя: мой парень… Мне неожиданно стало приятно. До сих пор у меня не было парней, муж не считается. Он никогда не бегал за пирожками для меня и не укрывал курткой, чтобы я не замерзла. Ему было наплевать, на какой я сижу стороне, хочу ли я пить, мутит ли меня от жары. Да разве это парень?

Вернулся Клим с пакетом, из которого умопомрачительно пахло сдобой. Если бы мой парень не успел, я бы тоже осталась на этой заправке. Потому что Клим – мой парень. Я впилась зубами в пирожок, поняв, что страшно голодна. Этот пирожок показался мне самым вкусным, что я ела в своей жизни.

– На, запей, а не то подавишься. – Клим протянул мне бутылку с минеральной водой. – И не торопись, никто не отнимает.

Я благодарно кивнула. От жадности и в самом деле можно подавиться. Не хватало мне умереть, едва став миллионершей!

После визита в Зубовск я испытала страшное разочарование. Тайна, за которой я так гонялась, оказалась с душком. От нее пахло нищетой, кошачьей мочой и мутным самогоном. Ничего красивого в ней не было, в этой тайне. И ничего романтического. Виталина Барановская оказалась Витой Барановой, дочкой технички. А в Зубовске завидовали нам, москвичам, за то, что у нас такие зарплаты.

Мне резко расхотелось ту самую квартиру. Но у меня теперь был Клим. Я вдруг представила, что отказываюсь от своей затеи. Риелтор мне больше не нужен. Или я покупаю другую квартиру, без всяких проблем с наследством. Мы быстренько оформляем документы, и Клим мне говорит:

– Пока. Я позвоню.

Я тоже говорю ему «пока», собираясь завтра позвонить. Но завтра у меня неотложные дела, послезавтра тоже, у меня ведь переезд, потом я думаю, что момент упущен, и надо ждать каких-то праздников. Какого-то весомого повода, чтобы позвонить. Просто так уже не позвонишь, ведь мы друг другу почти никто. Наступают праздники, и мне на ум приходит: я что-то забыла. Что-то очень важное. Ах да! Позвонить моему парню! Да он вовсе и не мой парень. Уже не мой. Потому что время упущено. Слишком уж много его прошло с нашей последней встречи. Мне уже неловко звонить, потом теряется мобильник, а вместе с ним и номер Клима. Или он сам теряет мобильник. И мы опять едем в разных вагонах метро, да еще и в разное время…

Как только я все это представила, мне сделалось не по себе.

– Соня, тебе не жарко? – заботливо спросил Клим.

Я поняла, что сижу в автобусе и бессмысленно таращусь в темноту. Ревет мотор, голова тяжелая от бензиновых паров. А за окном уже мелькают многоэтажные дома. Мы все ближе и ближе к Москве, а следовательно, к расставанию. Город, в котором так легко затеряться…

А ведь эта поездка нас с Климом сблизила. Моя голова лежала на его плече, и я укрывалась его курткой. Я хочу, чтобы он был рядом. И у меня есть только один способ: втянуть его в это расследование. Пока мы заставим Николая Баранова приехать в Москву, пока сходим в полицию с заявлением, дадим свидетельские показания… Потом надо будет собирать кучу справок и документов, чтобы доказать родство Барановых. Это несколько месяцев, а то и полгода. Потом, собственно, предстоит покупка мною квартиры. Торг, оформление документов. Так можно протянуть год. Целый год! И все это время Клим будет рядом! Будет моим парнем!

Я тут же воодушевилась. Я некрасива, не умею одеваться и краситься, у меня нет каких-то особых талантов, мужчины со мной никогда не знакомятся. И как мне удержать симпатичного парня, который мне очень понравился? У нас должно быть общее дело. Повод встречаться изо дня в день и звонить друг другу. Так мы сможем стать одним целым.

Вот какой план созрел у меня на подступах к Москве. Когда мы вышли из автобуса, Клим спросил:

– Ну что? Ты не передумала насчет этой квартиры? Или подыскать тебе другую?

– Нет, что ты! Или тебя пугают сложности?

– Нас нет. – Он улыбнулся, и я подумала: какой же он симпатичный, мой парень!

Почему я раньше этого не замечала? Волосы такие красивые, густые, и даже немного вьются. Пухлые губы, большие добрые глаза, и даже эти очаровательные веснушки на носу… Так, надо немедленно взять себя в руки! Потому что я уже хочу от него детей!

– Клим, ты завтра позвонишь этому Баранову? Когда он протрезвеет? – сказала я, как можно строже. – Заставь его приехать в Москву!

– Как скажешь. – Он тяжело вздохнул. – Ну, ты и упертая, Сонька. Вот характер! – В его голосе мне послышалось уважение. – Ты хотя бы представляешь, во что мы можем вляпаться? Эта Барановская была очень непростая штучка.

– Я жду твоего звонка, – холодно сказала я.

– Вообще-то мне в ту же сторону, – улыбнулся он. – Рано прощаться.

И мы вместе поехали в метро. Клим уже не сказал: отстань сейчас от меня, дай отдохнуть. Так я узнала, что он живет на Речном вокзале. Всего в двадцати минутах езды от меня. А ведь мы могли и не встретиться. Или не обратить друг на друга внимание в переполненном вагоне. Сейчас никто никого не разглядывает, все уткнулись в смартфоны.

– Пока, – сказала я, доехав до своей станции.

Он кивнул. Мне показалось, что он хочет меня поцеловать, но стесняется. Я сама клюнула его в щеку и выскользнула из вагона.

Когда я обернулась, поезд уже тронулся. За стеклом мелькнул Качалов, который озадаченно потирал указательным пальцем щеку.

Каждый видит то, что он хочет видеть и невольно запоминает то, что ему выгоднее всего запомнить. Выгоднее и приятнее. К примеру, дату рождения. Даже если мужчина всего на год младше, ключевое слово здесь «младше». Именно его и запоминают, а не цифру. Год, два, пять, какая разница? И я уже не соперница, а тетя Вита, несчастная одинокая женщина, которая провожает детские коляски тоскливым взглядом. О, жалость! Об этот камень разбилось не одно мужское сердце! Чего уж говорить о женском! «Она никогда не была замужем, бедненькая…» Вся такая никому не нужная, хоть и красивая. Богатая. Но деньги в паспорт не пришьешь. Хоть и миллионы. Там все равно не появится штамп из ЗАГСа. Ее, бедняжку, стоит пожалеть и относиться к ней повнимательнее. Словом, жалость – прекрасный рычаг для умелого манипулятора.