Любя, гасите свет - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 11

– Да?

– Есть еще Японское. Ну и Черное, само собой.

На мое счастье, морей и в самом деле оказалось много. А мама ни разу не была за границей. Я вообще не знаю, кто надоумил мою родительницу насчет виллы? Наверняка на работе. Им там особо делать нечего, поэтому они мечтают с упоением. Денег у меня ровно на одну виллу, не больше. Если купить на Черном море, появятся сомнения: а почему не на Средиземном? Почему в Турции, а не в Греции? Эх, а можно было бы и на Италию замахнуться! Выбор сделать непросто. Поэтому мама умчалась на работу, советоваться. Это надолго.

Нейтрализовав таким образом на время маму и Олю, я попыталась привести свои мысли в порядок. А чего, собственно, хочу я? Не считая, само собой, зимних сапог. Их я куплю в первую очередь. Но на что потратить оставшиеся шестьдесят миллионов?

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я поехала в фитнес-клуб, поплавать. Вода ведь все забирает. Это как обряд очищения. Я плавала почти час и ни о чем не думала. А когда вышла из клуба, моя голова была ясной и светлой. И тут мой взгляд упал на ярко освещенные окна тридцать седьмого этажа. Да-да! В них опять горел свет!

Это же варвары какие-то! Дикари! Нельзя так обращаться с такой прекрасной квартирой! С моей квартирой!

Стоп! Надо успокоиться…

Я взяла себя в руки и включила логику. Такая квартира по карману только богатым людям. А они на новогодние праздники улетают за границу. Если в «моей» квартире горит свет, значит, хозяева никуда не улетели. Это странно. Я уже начала за них беспокоиться. В «моей» квартире явно что-то происходило.

Вот именно: в моей. Внезапно я приняла решение. Мне ведь нужна квартира? Нужна. Потому что я снимаю комнату. У меня пока нет своего жилья, а у родителей малогабаритная «двушка». И не на Остоженку, ни в Москва-Сити меня не тянет. А тянет сюда. Если эти странные люди не гасят свет, значит, они не очень-то дорожат своей прекрасной квартирой. Им до лампочки, если вдруг перегорят все их лампочки. Я куплю у них эту квартиру и наведу в ней порядок. Вот так-то.

При повсеместной замене паспортов с советских на российские я, воспользовавшись, случаем, поменяла отчество и фамилию.

– А чем вам так не нравится ваше отчество? – спросила флегматичная дородная паспортистка, пересчитывая купюры в конверте. Мне хотелось быстро и без проблем.

– Мне не нравится словосочетание Виталина Витальевна. Отца я никогда не видела, возможно, он уже умер, я никак к нему и привязана и ничем не обязана. Поэтому своим отчеством не дорожу. Хочу его поменять.

– На какое?

– Все равно. Для меня все мужские имена одинаковы.

– Тогда Ивановна?

– Виталина Ивановна? Гм-м-м… Что-то не то. Очень уж простецки. По-моему, к месту будет еще одна «р».

– Сергеевна?

– Виталина Сергеевна? А что? Хорошо. И фамилию удлините.

– То есть?

– Пусть будет Барановская.

Так я поменяла манерно-тупое «Виталина Витальевна Баранова» на благородное с изюминкой «Виталина Сергеевна Барановская». Я ведь теперь работала в солидном банке и собиралась вскоре перебраться в вип-отдел. И тогда у меня появится визитка. Ее должно быть приятно взять в руки и прочитать то, что на ней написано, с удовольствием хотя бы эстетическим. На рядовой должности я не планировала долго задерживаться. Мне нужно было место начальника отдела, то есть, Игоря. Если бы он был умен, он бы мог пойти на повышение, а не вылететь с треском.

Началось все с того, что мы расстались. Игорь мне сказал:

– Я тебя боюсь.

Я сильно расстроилась. Где, интересно, я так прокололась? Шопенгауэра вроде не цитировала, число π забыла напрочь, кроме двух первых знаков после запятой, разве что позволила себе покритиковать офтальмолога. Игорь собрался делать операцию, и я нарисовала на салфетке человеческий глаз, объяснив попутно его строение, а заодно доказав своему любовнику, что в его случае целесообразнее делать факоэмульсификацию, а не лазерную коррекцию, при такой высокой миопии и особенностях его астигматизма. Заодно нарисовала, что такое астигматизм.

Дело было в ресторане, и Игорь отчего-то сразу потерял аппетит. После ужина мы поехали не ко мне, как обычно, а разошлись по своим квартирам. Дня через два я и услышала:

– Я тебя боюсь.

– Что, другой офтальмолог подтвердил мои выкладки?

– Откуда ты все знаешь? – спросил он со злостью. – Такое ощущение, что я имею дело с роботом! Ты даже когда трахаешься, не закрываешь глаза! Ты все на свете хочешь контролировать! Даже мой член!

Черт! Так вот в чем все дело! Я плохо симулирую оргазм! Имея такую память, трудно влюбиться и почти невозможно расслабиться. Иногда мне кажется, что моя голова гораздо тяжелее, чем тело. Я все время ее чувствую. Да, в постели у нас с Игорем не очень. При Славе я была гораздо моложе и глупее, поэтому у нас и получалось.

– В тебе нет ничего человеческого! – продолжал надрываться Игорь. – Ты все знаешь, все помнишь. Годовой план, квартальный отчет, имена и отчества всех клиентов вип-отдела, даты их рождения и даже имена их жен и детей! Скажи, ты хоть раз в жизни забыла выключить свет?

Выключить свет? Это что, издевательство? В бытовых мелочах моя феноменальная память давно уже работает на автопилоте, и он так же надежен, как и основная моя память, рабочая. Я никогда не мучилась вопросом, не забыла ли я закрыть кран или щелкнуть перед уходом выключателем? Что там с моим утюгом и лежит ли в сумочке зарядное устройство для мобильника? Разумеется, лежит, хотя сам мобильник заряжен до отказа. Я делаю это машинально, как и все остальное.

Я всегда выключаю перед уходом из дома свет.

Неужели я робот?

– Почему ты молчишь?!

– Я думаю.

– А не надо думать! Не надо ходить повсюду с таким деловым видом! Ты все-таки женщина, – сказал он с укоризной.

Вот тут он угадал. Я никогда не забывала о том, что я женщина. И мне нужен покровитель. Я ведь одна на всем белом свете. К тому моменту, как мы познакомились с Игорем, моя мать уже была одной ногой в могиле, потому что спивалась. Я давала ей деньги, ведь она моя мать. А она тратила их на водку, в ее жизни не было других радостей, кроме как выпить и забыться. Я как-то привозила мать в Москву. Это было напрасно.

Уборщица, деревенская девчонка, родившая единственную дочь от мелкого вора. Что она видела в жизни? Вонючие подъезды и грязные тряпки? У нас приличной посуды в доме не было! Глиняные чашки с отколотыми краями и тарелки из школьной столовки! Разнокалиберные краденые вилки и всего две чайные ложки, потому что мы никогда не звали гостей! Куда? В коммуналку? Не говоря уже о столовых ножах. Их просто не было. Я хотела отвести мать поужинать в кафе. Даже не в ресторан. Так, в забегаловку. Моя Баранова испугалась и отчаянно замахала руками: