Ермак - читать онлайн книгу. Автор: Борис Алмазов cтр.№ 102

Кровавая каша, заваренная Кучумом в Сибирском ханстве, кипела и до сего дня! Свидетельством тому были татары, которые приходили искать союзничества с казаками против Кучума.

Прошел слух, что в Сибирском ханстве появился племянник убитого хана Едигера, хан Сеид! Среди Ку-чумовой знати произошел раскол. Теперь даже ближайшие вельможи и князья чуть не в открытую говорили, что хан никуда не годится. Особенно сетовали те, кто лишился своих улусов на Иртыше и на Тоболе.

Одним из таких владетелей был Карача. История не донесла его имени: «Карача» — это не имя, а титул — первый министр, визирь. Изгнанный казаками из нескольких принадлежавших ему урочищ, утратив железоделательные мастерские на Карачине-острове и сам остров, где два года зимовали казаки, Карача откочевал в казахские степи.

Но свободной земли на планете нет, и там он сразу же столкнулся с казахскими ханами, которые не хотели пускать на свои кочевья чужака.

Начались постоянные стычки с казахскими воинами, и Карача войну в степи проигрывал. Формально он вел ее как сановник Кучума, но воевал только за собственные интересы. Он делал вид, что предан старому хану, как делали вид многие князьки помельче — деля собранный ясак на две половины: одну отдавали Ермаку, а вторую, по старой памяти, Кучуму.

Карача обратился к хану за помощью в войне со степняками. Но старый Кучум боеспособных войск не имел. Не имел он и средств, чтобы набрать новые войска. И тогда Карача, прослышав, как был пленен и содержался в плену Маметкул, а затем почетным гостем отправился в Москву, и о том, что Ермак обещает всем, кто перейдет на царскую службу, вечную дружбу и сохранение жизни, имущества и даже титула на службе у русского Царя, решился.

Он отправил послов пригласить казаков в отборную дружину — бить ногайцев и казахов. Он предлагал вечную дружбу и союзничество.

Послы Карачи прибыли в Кашлык, когда Ермака в крепости не было. Это прибытие было для Мещеряка, Кольца, Якова Михайлова и других есаулов, а также для единственного оставшегося в живых стрелецкого головы Ивана Киреева совершенно неожиданным. Когда караульные подняли тревогу и все, кто был способен ходить, вышли на валы Карачина-острова, процессия уже подъезжала к воротам.

Трое приближенных Карачи с телохранителями въехали в ворота.

— Эх! — крикнул Мещеряк. — Зачем вы их пустили! Не надо было за ворота пропускать.

— Да ладно тебе! — махнул рукой Кольцо. — Они же с миром едут!

Однако это было огромной ошибкой! После того как в лагере начался голод, Ермак запретил пускать посторонних в крепость. Даже ясак у дружественных князьков принимали перед крепостью на льду.

От пристального взгляда опытных воинов и дипломатов Карачи, конечно, невозможно было утаить все нестроение в казачьем и стрелецком зимовье! Но то, что они увидели, превзошло самые страшные слухи, которые доходили до ставки Карачи.

По всему острову, прежде разметенному, с хорошо утоптанным плацем, посыпанным песком дорожкам, ведущим на раскаты и валы, теперь громоздились занесенные снегом штабеля трупов. Из огромных сугробов торчали руки и ноги мертвецов.

От приезжих не утаилось, что половина землянок пусты, потому как у дымоходов, на крышах, снег был чист — очаги не топились. Посланцы обменялись многозначительными взглядами, от которых у Мещеряка екнуло сердце.

С трудом пробравшись на конях, вязнувших по брюхо в сугробах, посланцы подъехали к атаманской избе. И поняли, что Ермака в крепости нет. Изба давно не топлена и угощения — такого обычного, когда гостей принимали в крепости, выставлено не было.

Разговор был коротким.

От имени Карачи казакам было предложено идти в поход вместе с татарами против Кучума. Переговоры вел Кольцо. Мещеряк только переводил. Сидя на месте Ермака, Иван Кольцо спросил напрямки:

— А жалование какое будет?

— Денег дадим! Много дадим! Довольный будешь! — ответили послы.

— А харчами?

— О, этого добра у Карачи полно.

— Значит, так, — стал загибать пальцы Кольцо, — десяток телег с хлебом — сюды, крупы, баранов...

Послы соглашались на все, обещая все прислать и немедленно.

— Вишь! — подмигнул Кольцо Мещеряку. — На все согласные — видать, прижали их казахские ханы.

— Известное дело, — согласился Яков Михайлов. — Небось, Кучумка им золотые горы пообещал, вот они с ним и стакнулись! А как побьют халы Карачу — так и Кучумку зарежут!

— Свободно! — засмеялся Кольцо. — Еще к нам приползет — обороны просить!

Мещеряк прикидывал и так и сяк, но выходило довольно стройно. По утверждениям послов Карачи, их хозяин вступил в смертельную вражду с Кучумом, потому что из Бухары вернулся племянник Едигера, законный наследник Сибирского ханства — хан Сеид, или, как звали его на сибирский манер, Сейдяк. Он пришел как мститель. Пришел как кровник Кучума, а Карача прежде служил Едигеру и, естественно, тут же поддержал Сейдяка.

Сейдяк присягал русскому Царю, считает себя подданным и данником Москвы, готов в любое время подтвердить свои клятвы присягой новому Царю московскому и всея Руси Федору Иоанновичу. Но сейчас на него навалился Кучум с наемной ратью казахской, которой обещана чуть не половина Сибирского ханства. Они идут с большим войском, в котором есть и пищали, и пушки, которых нет у Сейдяка и Карачи. Но самое главное, воины Карачи и Сейдяка не умеют с огненным боем обращаться.

— Нет! — сказал решительно Кольцо. — Обучать мы вас не станем! Вам только пищали дай! Вы тут такую войну подымете меж собою! Сами с огненным боем придем.

Уговаривались долго. Кольцо хотел взять пушки.

— Да чего там! — говорил он. — Отобьем ханов — и вернемся.

Но Яков Михайлов и Мещеряк пушек не дали. Сошлись на том, что каждый казак возьмет только ту пищаль или рушницу, которая принадлежит лично ему. И пойдут с Кольцом не половина гарнизона, а только его яицкие казаки, которые и кричали его атаманом еще в Кош-городке.

— Глупые вы! — сказал Кольцо. — Вам же их кормить вовсе нечем. А тут сразу на хорошие харчи люди придут. Сразу поднимутся!

— Нет! — твердо сказал Мещеряк. — Я своих людей, без Ермакова приказа, не дам! Вот вернется Ермак, тогда поглядим...

— Вот вернется Ермак, — сказал Кольцо, — а тут амбары все полны! Люди здоровы, и Сейдяк в покорности, как денежка на тарелочке! А? Худо ли? Тут и Ермак скажет: «Ай да Ваня! Вот как вывел!»

— Надо бы Ермака дождаться! — вздыхал Яков Михайлов. — Чтой-то у меня душа тревожится! Не верю я этим рожам косым да масленым! Какую-то кову они нам куют! Надоть Круг собирать.

Шумнули круг. Но казаки, заслышав, что Карача харчи обещал немедля прислать, тут же проголосовали за посыл Кольца с отрядом на подмогу Караче и Сейдяку.

— Ну вот! — сказал веселый Кольцо. — Круг — он всегда прав! Народу виднее, где правда, а где кривда. — И, уже садясь в сани, прощаясь с атаманами, сказал: — Ермак — старый! Вы от него страха набрались! Он все вздыхает — что да как. Семь, мол, раз-отмерь — один отрежь... Он да Старец его. Этот уж вовсе из ума выжил да с голоду ошалел. А я, братцы, никак не могу видеть казаков, от голода помирающих! По мне, уж лучше — в бою! В пытке — и то лучше! А здесь не могу — все таскаем своих, все таскаем! Я вот горы эти, из людей сложенные, видеть не могу! Я с ума сойду здеся!