Неупокоенные - читать онлайн книгу. Автор: Джон Коннолли cтр.№ 65

— Любопытно, что он так и остался вблизи от Галаада, — отметил я. Каратунк находился оттуда в какой-то полусотне километров.

— Не думаю даже, что Дубус после отсидки покидал пределы штата, — добавил Кристиан. — Когда я его интервьюировал, Галаад он живописал как эдакий парадиз, Эдем своего рода. Аргументы на руках у него были всегдашние: что сексуальность у детей гораздо развитей, чем принято считать; что все общества и культуры, где к связям детей и взрослых относились благосклонно, смотрелись на порядок выигрышней; что интимные отношения в Галааде строились на любви и взаимности. Вариации на эти темы мне доводится слышать постоянно. С Дубусом, однако, складывалось ощущение, что он знает: все это так, дымовая завеса. Он понимал, что он за существо, и наслаждался этим. Надежды на его исправление не было никогда. И теперь мы просто стараемся держать его под контролем и использовать для раскрытия природы таких, как он. В этом смысле он нам полезен.

— А что там за мертвые младенцы?

— Вину в этом он возлагал на женщин, хотя по именам не назвал никого.

— Вы ему поверили?

— Ни на секунду. В общине он являлся доминантным самцом. Даже если детоубийства Дубус совершал не сам, то он вполне мог давать соответствующие приказы. Но, как я сказал, это были иные времена, а потому не обязательно слишком углубляться в историю, чтобы оттуда всплыли аналогичные сказания о детях адюльтера и инцеста, которые удобным образом умерщвлялись.

Тем не менее Дубусу повезло уйти оттуда живым, когда народ в Джекмэне прознал, что там происходит. Подозрения, возможно, существовали и раньше, но когда оказались обнаружены тела детей, все разом изменилось. Почти все дома в поселке были разрушены до основания. Уцелели лишь пара строений да остов недостроенной церкви. Теперь, может статься, нет уже и их. Не могу сказать. Сам я там не был уже давно, со студенчества.

В дверь кабинета постучались. Женщина с ресепшен принесла стопку сообщений и кружку кофе для Роберта.

— Как мне можно встретиться с Мейсоном Дубусом? — спросил я.

Доктор Кристиан встал и от души приложился к кофе, мысленно уже успев переключиться на другие, более насущные вопросы вроде быковатых сенаторов, для которых рейтинг превыше всего.

— Я могу позвонить сотруднику службы пробации, который за ним смотрит, — сказал он, провожая меня. — Не думаю, что с визитом возникнут какие-нибудь сложности.

Когда я вышел, полицейского авто уже не было. Не было и «Ниссана», но его я увидел через несколько минут на обратном пути в Скарборо. Он стоял возле кафе, в окне которого я различил ребятишек, поедающих из вазочек розовато-желтые шарики мороженого. Женщина сидела ко мне спиной. Плечи у нее были ссутулены; похоже, она плакала.

Надо было сделать еще один звонок из дома. Я раздумывал об упомянутой Энди Келлогом татуировке и о фразе Джо Лонга насчет того, что орел может указывать на причастность к воинской службе; быть может, ее обладатель служил когда-то в воздушном десанте. Опыт подсказывал, что пробить такую информацию очень непросто. Подавляющая часть личных дел, относящихся к воинской службе, хранилась в Национальном архиве личного состава в Сент-Луисе, штат Миссури, но будь у меня даже доступ к его базам данных (хотя где его взять), всякий поиск бесполезен без некоего ключа к идентификации личности разыскиваемого. Если есть какие-то изначальные ориентиры, то теоретически можно найти кого-нибудь, кто залезет в ОФВП («Официальные файлы военного персонала»), но это подразумевает привлечение услуг со стороны, а я к этому пока не готов. Управление по делам ветеранов на выдачу такой информации тоже не разбежится: немногие рискнут федеральной должностью с пенсией ради того, чтобы из-под полы всучить какие-то досье какому-то там сыщику.

В знакомцах у меня ходил Рон Стрейдир, индеец-пенобскот из старой части города, служивший во время Вьетнамской войны кинологом подразделения К-9. Жил он на оконечности Скарборо-Даунс возле трейлера в форме ракеты, где одно время обитал некий Билли Пардью, а затем тот трейлер стал служить ночлежкой для всевозможных бродяг, тунеядцев-алкоголиков и бывших боевых товарищей, которых ветром заносило к Рону на порог. Из армии Стрейдира комиссовали по инвалидности (прилетело в грудь и левую руку, как раз в день его отъезда из Вьетнама). Так и непонятно, что его глодало больше: сидящие в теле осколки или то, что он, отъезжая, вынужден был оставить свою овчарку Эльзу, поскольку она считалась «вспомогательным оборудованием». Рон был убежден, что его Эльзу съели вьетнамцы, и за это ненавидел их, пожалуй, сильнее, чем за пули, которые они пускали в него, пока он носил военную форму.

Я знал, что у Стрейдира есть знакомый офицер национальной службы Том Хайланд, который работал с «Американскими ветеранами-инвалидами» и помог в свое время Рону через Управление по делам ветеранов выбить пособие. Хайланд, пока Рон бился с системой, оформил ему доверенность, и с той поры Стрейдир стал о нем исключительно высокого мнения. Я видел его однажды, когда они с Роном хлебали суп из морепродуктов в «Лобстер шэк», что возле парка Двух Огней. Рон представил мне его как «человека с большой буквы» — в устах Стрейдира высшая похвала по отношению к себе подобным.

По своей должности Хайланд должен был иметь доступ к личному делу любого ветерана, который только подавал заявление на пособие через УДВ, — включая и тех, кто мог служить в воздушно-десантном формировании, если он был зарегистрирован в штате Мэн или здесь располагалась его часть. В свою очередь АВИ работала и с другими службами помощи, такими как «Вьетнамские ветераны Америки», «Американский Легион» и «Ветераны зарубежных войн». Так что если бы я смог убедить Рона пошевелить Хайланда, а Хайланд в свою очередь пожелал сделать мне такое одолжение, то я в принципе сумел бы составить потенциальный шорт-лист.

Уже почти стемнело, когда я прибыл к обиталищу Стрейдира, дверь в которое была широко открыта. Рон сидел перед телевизором в окружении жестянок пива — преимущественно пустых, хотя оставались еще и нетронутые. На экране с громкостью, близкой к нулю, жарко и томно неистовствовал «дивидишный» Хендрикс. На кушетке возле стены развалился некто — младше, чем Рон, но заметно более потасканный. Сам-то Рон Стрейдир выглядел для своих лет вполне ничего: проседь в коротких черных волосах едва намечалась, а тяжелый физический труд пока еще сдерживал беспощадный натиск предпожилого возраста. Мужик он был не мелкий, но гость своими габаритами его, пожалуй, превосходил, даже полулежа. Лицо ему завешивали пегие лохмы; на подбородке топорщилась трехдневная щетина. Дым у него шел разве что не из ребер, а от слоистых облаков «травки» в голове поплыло даже у меня. Стрейдир пока еще сравнительно в себе, но время его истекало: скоро он надышится, и капут.

— О б…! — осоловело поприветствовал меня гость. — Хорошо-то как, что ты не копом оказался.

— Лучше, если дверь все-таки запереть, — посоветовал я, — или хотя бы просто прикрыть. Чтобы им как-то сложнее было вламываться.

— Блин, а ведь и вправду, — с выражением гордого идиотизма поглядел товарищ Рона. — Мудро. Блин, та-ак мудро.