Девушка в тумане - читать онлайн книгу. Автор: Донато Карризи cтр.№ 21

Однако в этот вечер костюмы так и останутся висеть в шкафу, ибо у Фогеля не было ни малейшего желания выходить из дому. За окном собиралась непогода, и он решил от нее укрыться и, по обыкновению, встретить Новый год в одиночестве. Он заказал себе легкий ужин и откупорил бутылку каберне из собственных погребов, которую загодя положил в чемодан.

И пока он, стоя в ванной, предвкушал ожидавший его приятный вечер, в голове складывались итоги расследований.

Анна Лу знала похитителя. И потому пошла за ним, не оказав сопротивления.

Она почти наверняка мертва. Взять ее в заложницы было слишком сложной задачей, в особенности если похититель действовал один. Скорее всего, он ее убил сразу после похищения. Может быть, она прожила всего несколько часов.

Девочка чувствовала, что для матери надо завести поддельный дневник. Но какова судьба настоящего? И что за тайну он хранил?

Зазвонил мобильник. Фогель фыркнул, но проклятущий гаджет не унимался, и ему пришлось прервать наведение красоты и взять трубку.

– Маттиа снимал Анну Лу на видео, – выпалил Борги, даже не поздоровавшись.

– Что? – удивился Фогель.

– Он повсюду за ней таскался и снимал.

– Откуда вы это узнали?

– Мне сказала лучшая подруга девочки, но вечером я нашел и другие подтверждения. Похоже, некоторое время назад его засек патруль, когда он снимал парочки, удалявшиеся на свидания за кладбище.

«Блестящая новость», – подумал спецагент. Значит, не он один подвержен одержимости. Только одержимость Маттиа вызывает больше опасений, чем его, Фогеля, страсть к изысканной одежде. Он быстро обдумал новый сценарий, который разворачивался в свете этой важной новости, и принял решение.

– Наши постоянно наблюдают за домом мальчика?

– Там дежурят по два агента, которые сменяются каждые четыре часа. Но пока они не заметили ничего необычного.

– Скажите людям, чтобы покинули пост.

Борги помолчал.

– Вы уверены, синьор? Я думал, что, поскольку нынче последний вечер года, Маттиа может воспользоваться всеобщей суетой и наведается домой пополнить запасы еды.

– Домой не пойдет, не такой он дурак, – ответил Фогель. – Я убежден, что он попытается встретиться с матерью. Она сегодня работает в ресторане.

Борги это не особенно убедило.

– Простите, – сказал он, – но я не понимаю, каков ваш план.

Но Фогелю не хотелось раскрывать свою стратегию.

– Делайте то, что я говорю, агент, – спокойно ответил он и прибавил: – Положитесь на меня.

Борги не стал больше задавать вопросов.

– Хорошо, – без особой уверенности сказал он.

«И на кой черт ему знать про мои планы», – подумал Фогель, раздраженно давя на кнопку прекращения вызова.

Едва миновала полночь последнего дня года, как Фогель уже ехал через город на служебной машине.

На улице ему попался только один запоздалый прохожий, видимо спешивший к кому-то на вечеринку. Сквозь освещенные окна спецагент видел, как люди обнимаются, смеются и радуются, провожая старый год и встречая новый. Смехотворные предрассудки. Он никогда не нуждался в праздничной компании. Освободиться от прошлого – всего лишь способ не признавать собственных поражений. А будущее, которое все с таким восторгом встречают, через двенадцать месяцев станет бесполезным отрезком времени, подлежащим забвению.

Фогель рассуждал, как журналист. Для него смысл имело только настоящее, и больше ничего. Одни его себе создают, другие просто плывут по течению. Он относил себя к первой категории, потому что умудрялся добиваться успеха в любой ситуации. А ко второй принадлежали такие, как Анна Лу, кому на роду написано стать жертвами и оплатить чужую славу.

Поэтому сейчас Фогеля Новый год не интересовал. У него были более важные дела. И, мчась по городу к своей цели, он достал мобильник и набрал номер, который знал наизусть.

Стелла Хонер отозвалась через два гудка.

– На линии, – коротко сказала она.

– На двадцать минут раньше всех, помнишь?

И Стелла поняла, что в эту ночь что-то произойдет.

Подъехав к дому, где жили Маттиа с матерью, Фогель остановил машину метрах в ста от него. Домик стоял на пригорке, окруженном заросшей, неухоженной лужайкой и забором, который давно требовал починки. В темноте светилось красноватым светом только одно окошко.

Спецагент сознавал, что снять наблюдение было недостаточно, потому что по всему периметру участка стояли микрофоны, которые улавливали малейший звук внутри дома. А потому надо было действовать чрезвычайно осторожно: никто не должен был догадаться, что он здесь. На такой случай у него тоже имелось запасное решение.

Он посмотрел на часы: ждать оставалось несколько минут. И тут, в точности по прогнозу метеорологов, хлынул дождь. Перестук капель по земле и крышам домов заглушал все остальные звуки.

Фогель вылез из машины и быстро зашагал по немощеной тропинке. Дойдя до крыльца и спрятавшись под навесом, он стряхнул воду с пальто и осторожно поднялся на пару ступенек. Перед самым входом он вытащил из кармана пару латексных перчаток, чтобы не оставить отпечатков, и отвертку. Отвертка была нужна, чтобы снять замок. Это оказалось нетрудно. Дверь открылась, и спецагент, удостоверившись, что внутри никого нет, быстро проскользнул в дом.

Первое, что бросилось ему в глаза, – это бедность. Запах тушеной капусты и сырости. Старая, запыленная мебель. Белье, сохнущее на спинках стульев, грязные тарелки. Холод. Но во всем этом бедламе все-таки ощущалась любовь матери к своему невезучему сыну. Полицейский вполне мог прочувствовать страх этой женщины. Ужас оттого, что опять ничего не получается, что снова осечка, что все вот-вот рухнет с минуты на минуту. Потому что она понимала, что мальчик, которого она произвела на свет, опасен и для себя, и для окружающих. И знала, что ни лекарства, ни психиатры ничего с этим поделать не смогут.

Старые половицы заскрипели под тяжелыми шагами Фогеля, но барабанивший по крыше дождь приглушал звуки. И спецагент отправился осматривать немногочисленные комнаты.

В углу кухни, одновременно служившей гостиной, стояла печка. Это от нее исходил тот красноватый свет, который Фогель увидел через окно. Грела она слабо и не могла согреть даже одну кухню. Спецагент прошел мимо продавленного дивана в другую комнату. Там стояла двуспальная кровать с маленьким деревянным распятием над изголовьем. На стенах висели несколько подвесных шкафчиков, видимо заменявших большой гардероб, а дальше стены были голые. На стуле кучей валялись полотенца, возле ночного столика стояли домашние тапочки.

Третьей комнатой оказался совмещенный санузел. На щербатой плитке лежали стопки старых газет. Сливной бачок издавал какое-то тихое всхлипывание, – видимо, его давно пора было починить. Ванна была маленькая, с известковым налетом.