"Гнуснейшие из гнусных" - читать онлайн книгу. Автор: Ежи Климковский cтр.№ 60

Андерс был очень доволен тем, что приобрел могущественного покровителя. Теперь ему оставалось лишь проследить за реализацией своих планов и заодно соблюсти свои личные интересы — сохранить за собой командование армией.

Следует совершенно отчетливо подчеркнуть, что все переговоры с англичанами Андерс вел без ведома и согласия польского правительства и Сикорского. Зная взгляды и намерения Сикорского в этих делах, могу сказать, что подобные переговоры противоречили его самым важным планам. Более того, действия Андерса в данном случае вообще представляли собою сговор с деятелями иностранного государства против намерений своего правительства и Верховного Главнокомандующего.

После согласования этого вопроса с англичанами мы примерно 10 апреля 1942 года на английском гидросамолете отправились в дальнейший путь. С нами летел английский верховный комиссар в Палестине. Путешествие было весьма интересным, разнообразные впечатления не успевали сменять друг друга. Англичане повсюду принимали Андерса с большими почестями.

В Хартуме нас приветствовал английский губернатор. Он пригласил нас в свой дворец, где мы переночевали. В это же самое время у губернатора находились и другие гости — брат греческого короля и сын премьера Черчилля Рэндолф, ставший позднее английским офицером связи при маршале Тито.

Дальше мы полетели в направлении озера Виктория, затем через Стэнливиль и Леопольдвиль к Атлантическому океану. Интересной была посадка на реке Конго, в сердце непроходимых джунглей. А некоторое время спустя мы вступили на землю Нигерии, расположенной уже на западном побережье Африки. Неделю пробыли в Лагосе. Командующий английскими войсками в Западной Африке отдал в наше распоряжение свою виллу. Чуть ли не ежедневно устраивались приемы в честь Андерса. Генерал был этим более чем покорён, без конца восторгался англичанами, их вежливостью и предупредительностью.

После недельного пребывания в Лагосе мы отправились в дальнейший путь. Теперь летели на том же самолете, на котором возвращался из Индии после своей неудачной миссии министр Криппс. Андерс знал Криппса еще по Москве, а сейчас установил с ним более тесный контакт. В беседе по поводу тяжелого положения в Индии он затронул вопрос об использовании польских частей на Среднем Востоке, доказывая, что это облегчило бы положение английских войск и дало бы им определенную свободу действий. Криппс хорошо понял ход мыслей своего собеседника. Его тоже вполне устраивала такая точка зрения, и в результате Андерс приобрел еще одного сторонника своих планов, и не простого: министр Криппс входил в состав узкого военного кабинета премьера Черчилля.

Самолет (это была огромная машина, которая поднимала до семидесяти двух человек) держал курс на Лисабон. После одиннадцати часов полета мы приводнились где-то в океане, чтобы взять горючее с танкера, а еще через десять часов добрались до Лисабона. От Лагоса вместе с нами летел генерал Копаньский, который был тогда командиром Карпатской бригады, расположенной в районе Каир — Александрия.

В Лисабоне мы пробыли один день. Пользуясь случаем, знакомились с городом. Польское посольство встретило нас очень сердечно. Как раз в это время в Лисабоне оказалась г-жа Маковская, о которой вспоминал как-то поручик Шатковский. Она направлялась в качестве курьера из Польши в Лондон. Андерс имел с ней разговор.

Из Лисабона мы в десять часов вечера вылетели в Англию. Утром приземлились в Бристоле, а оттуда направились уже непосредственно в Лондон. Итак, 20 апреля 1942 года мы достигли наконец цели нашего трехнедельного путешествия.

От имени президента Рачкевича Андерса приветствовал начальник его кабинета и адъютант генерал Регульский, от имени Верховного Главнокомандующего — начальник кабинета подполковник Борковский. Кроме того, нас встречали несколько знакомых, знавших о приезде генерала.

С аэродрома мы направились в «Дорчестер» — одну из самых великолепных гостиниц столицы Англии.

Пробыли мы в Лондоне около трех недель. В течение этого времени в атмосфере огромного напряжения велась закулисная игра между Сикорским и Андерсом. На первой же беседе Сикорский встретил Андерса весьма холодным вопросом: зачем он, собственно, прибыл? Чтобы преуменьшить значение приезда Андерса, он вызвал в Лондон также генерала Копаньского — будто бы на совещание командующих.

Главный вопрос — о выводе польских войск из СССР — официально не затрагивался, так как Сикорский об этом даже слышать не хотел. Ничего не говорилось также по поводу вооружения и продовольственного снабжения армии — это были щекотливые вопросы, решение которых, собственно говоря, выходило за рамки компетенции польской стороны, и о них стыдливо умалчивали. Не затрагивался и ряд других важных государственных и даже сугубо военных вопросов, например о заболеваниях и эпидемиях, а также об оказании медицинской помощи. Зато обсуждение вопроса инспектората, против которого выступал Андерс, прошло необыкновенно гладко.

Складывалось впечатление, что Сикорский и Андерс играют в жмурки. Тем не менее, а может быть, именно поэтому, было много шуму. Все ожидали, что вот-вот вспыхнет крупный скандал. Однако видимость хороших отношений была сохранена. Состоялось немало приемов, банкетов, званых обедов и т. п. Затем мы знакомились с военными лагерями в Шотландии, где во время инспектирования проводились показательные учения, смотры. Конечно же, не обходилось и без званых обедов.

Вообще стало почти обычным, что после каждого более или менее крупного столкновения между Андерсом и Сикорским устраивались большие банкеты.

Сразу же после нашего прибытия в Лондон и после первых недоразумений, когда в кулуарах отеля «Рубенс» начали громко говорить о взаимной неприязни между генералами, Сикорский устроил в салонах гостиницы «Дорчестер» большой прием. В нем приняли участие президент Рачкевич со своим начальником кабинета генералом Регульским и адъютантами, Сикорский со всеми членами правительства и военным штабом, председатель Рады Народовой Грабский с депутатами. Прием, по замыслу устроителей, должен был явиться манифестацией самых дружественных отношений между Сикорским и Андерсом. Он должен был также подчеркнуть то значение, которое правительство и Верховный Главнокомандующий придавали польским войскам в СССР. На деле отношения между генералами были настолько натянутыми, что никаких бесед о неотложных проблемах вообще не велось.

Андерс несколько раз был у президента Рачкевича, который разговаривал с ним в милой «домашней» обстановке. Рачкевич был противником Сикорского и июльского договора с Советским Союзом. Поэтому он с большим удовольствием слушал Андерса, хотя никакой определенной позиции не занимал. Андерс понял, что таким путем он ничего, кроме некоторой рекламы, не приобретет. Но и она, конечно, имела значение, так как шумиха вокруг Андерса возвышала его в глазах некоторых лиц. Кругом шептались: «Президент совещается с Андерсом», а это подрывало авторитет Сикорского, поскольку его подчиненный, нарушая субординацию, через голову непосредственного начальника вел какие-то переговоры с главой государства, и вместе с тем побуждало оппозицию поднимать голову.

Одновременно Андерс начал при помощи подполковника Гулльса устанавливать все более тесные связи с англичанами. Много реальной пользы извлек он из своей встречи с Черчиллем. Черчилль уже знал по докладам Кэйси и Окинлека, а также Крип-пса о намерении Андерса передать Польскую армию, созданную в СССР, в распоряжение англичан для использования на Среднем Востоке. Его данный вопрос интересовал тем более, что немецкие войска добивались все больших успехов в Северной Африке и уже непосредственно угрожали Египту. Поэтому в беседе с Андерсом Черчилль, кроме расспросов о возможности ведения войны Советским Союзом, интересовался также польской армией в СССР — ее численностью и боеспособностью. Андерс подчеркнул, что необходимо вывести все войска из Советского Союза и сконцентрировать на Среднем Востоке, передав их в распоряжение английского командования. Черчилль в принципе одобрил эту мысль. Совершенно очевидно, что Сикорский продолжал находиться в неведении относительно происходящих переговоров.