1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Кершоу cтр.№ 99

Летопись 7-й танковой дивизии описывает замыкание кольца окружения под Вязьмой с выходом к магистрали Москва — Минск, как «гонку 25-то танкового полка и усиленного 6-го моторизованного полка». Описывая «фантастические достижения» передовых частей, командир говорит: «Мы видели многотысячные колонны русских пленных, направлявшихся в наш тыл». Командир также вспоминает советские доты, стоявшие по обеим сторонам дорог, и противотанковые рвы. «Они пытались задержать наше наступление — но так и не воспользовались ни тем, ни другим».

Лейтенант Вольфганг Кох, наступавший на Орел в составе 52-го пехотного полка (18-я танковая дивизия), вспоминал, как его солдаты проигрывали на патефоне хоралы Чайковского. Все это отчего-то так напомнило ему Францию. Люфтваффе испепеляло и засыпало бомбами все деревни впереди, а они исправно следовали за танками. В конце концов многоголосье хоралов притомило солдат вермахта. В отличие от Франции, в этой стране, кроме патефонов, взять оказалось решительно нечего. Но «Щелкунчик» запомнился навеки.

За танками буквально по пятам следовала пехота, солдаты с ужасом взирали на то, что натворили люфтваффе и следовавшие в авангарде танки. «Да здравствует победа! — словно одержимый вопит один лейтенант из 123-й пехотной дивизии. — Красный фронт разбит наголову!» И тут же торжествующе добавляет: «Нас всех охватило чувство радости от победы, которая ожидает всех впереди!» Ефрейтор-артиллерист, подразделение которого оказывало огневую поддержку 23-й пехотной дивизии, заявил: «Наконец, после двухмесячной обороны этого окаянного фронта мы вновь неукротимо движемся вперед». И снова темпы наступления таковы, что личный состав вот уже восьмой день не имел возможности ни умыться, ни побриться. Только его батарея 59-го артиллерийского полка захватила в плен 1200 русских. Победа, казалось, уже рядом.

«За все эти недели до 2 октября мы вдоволь насмотрелись на советские бомбардировщики, теперь же их будто ветром сдуло. Они либо боятся, либо русские бросили всю авиацию на оборону Кремля. Чутье подсказывает, что сопротивление врага вот-вот рухнет. Нам останется лишь добить остатки, а с ними мы разделаемся в два счета».

Немецкая рота пропаганды, сообщая об успехах «2-й танковой дивизии, замкнувшей кольцо окружения под Вязьмой», захлебывалась от восторга:

«Мы не знаем, сколько там дивизий, армий, сколько там у них орудий и танков в этих дремучих лесах, на опушках которых мы стоим сейчас. Нам известно одно — им оттуда уже не выбраться».

Полковник фон Мантойфель, командир 6-го моторизованного полка, гораздо рассудительнее оценивал ситуацию. Его предшественник погиб в бою всего полтора месяца назад. Он в общих чертах представлял себе, что должно последовать. Как только ему сообщили о том, что блокирован ключевой восточный участок у вяземского кольца, он издал незамысловатый приказ: «Окапываться по самые уши!» И приказ этот оказался как нельзя вовремя. Внутри весьма хрупкого кольца окружения оказались 67 советских стрелковых дивизий, 6 кавалерийских и 13 танковых бригад.

А в это время на северном направлении на участке 3-й танковой группы 41-й танковый корпус с 1-й танковой дивизией в авангарде получил приказ наступать на Калинин, расположенный на Волге. После овладения Старицей северо-восточнее Ржева дали о себе знать перебои с войсковым подвозом. Впрочем, они ощущались еще на участке оперативного развертывания войск перед наступлениям. Поступило распоряжение оставить на месте не участвующую в боях технику, и это позволило высвободить часть горючего. Бензин попросту перелили из баков грузовиков в баки танков, артиллерийских тягачей и полугусеничных бронетранспортеров. Такая импровизация, носившая паллиативный характер, все же позволила не снизить темпы наступления и добиться эффекта полной внезапности, о чем восторженно сообщалось по радио начальнику штаба корпуса полковнику Гансу Рёттигеру: «Части русских, хотя они явно не в графике нашего марша, все время пытаются следовать по тем же дорогам, что и мы». Имелся в виду отрезок Старица — Калинин. Вскоре Рёттигеру пришло еще одно озорное донесение: «Именно вследствие появления на путях следования русских и происходят задержки наступления на Калинин. Просим указаний на этот счет». 1-я танковая дивизия бодро наступала, невзирая на незащищенные фланги. Направленная ей в поддержку 36-я моторизованная дивизия плелась позади — двигаться быстрее ей не позволяли отвратительные дороги и нехватка горючего. Полковник Рёттигер в тон ответил штабу 1-й танковой: «Несомненно, 1-я танковая дивизия имеет все возможные приоритеты — усилить контроль над транспортными потоками!» Иными словами, вперед и без оглядки на возможные опасности.

Когда передовые части танковой дивизии ворвались в Калинин, в городе как ни в чем не бывало по улицам курсировали трамваи. Ожесточенные бои завязались между вооруженными формированиями заводских рабочих, которых даже не успели переодеть в военную форму, настолько внезапным оказалось появление немцев на улицах Калинина. Огнеметные танки поливали струями пылающего бензина пулеметные гнезда, а мотоциклисты очищали крыши городских зданий от засевших там русских снайперов. Намереваясь захватить в исправном состоянии мост через Волгу, мотопехотные подразделения 113-го полка вступили в бой с неприятелем на малом мосту, расположенном перед въездом на главный. Вскоре после минометного обстрела малый мост удалось захватить, и немцы спокойно переправились на другой конец его к главному мосту.

Когда рассеялся дым, показались очертания конструкций 250-метрового моста через Волгу. Его охранял единственный часовой, стоявший повернувшись спиной к наступавшим немцам. Это был пример той самой невероятной ситуации, какая встречается на войне даже во время самых ожесточенных схваток. Солдат в обычной серой шинели и защитного цвета пилотке оставался на посту, хотя его товарищей и след простыл. Не в силах просто пристрелить этого несчастного, офицер крикнул ему: «Эй, ты! Мотай отсюда!» Позже этот офицер вспоминал, что русский, хотя «явно не понимал по-немецки, повернулся и, разинув рот, застыл как вкопанный». И тут же бросился наутек. Немцы, которые залегли на южной стороне моста, затаив дыхание, напряженно следили за ним. Помедлив, они, рискуя жизнью, побежали на противоположную сторону. Их там ожидало артиллерийское орудие, пулеметное гнездо и, кроме того, пехотинцы. «Нас встретил интенсивный огонь, — продолжает командир роты, — но останавливаться на полпути мы не могли». Каждый пройденный немцами метр уменьшал шансы русских взорвать мост. Мост не был взорван. К вечеру 14 октября 1941 года Калинин оказался в руках немцев.

Сражения под Вязьмой и Брянском продолжались 10 дней. Основные бои происходили в лесах, деревнях и у стратегически важных перекрестков путей сообщения. Немцы беспощадно уничтожали последние на пути к Москве силы Советов. Как и во время предыдущих сражений на окружение, основное бремя потерь приходилось нести пехотным частям и подразделениям моторизованной пехоты танковых частей. 6-й пехотный полк, действовавший в составе 7-й танковой дивизии, получил приказ удерживать шестикилометровый участок. Поставленную задачу можно было выполнить лишь созданием линии связанных между собой постов охранения. Упомянутые посты обеспечивали оборону вширь, но не вглубь. Перекрытие остававшихся брешей возлагалось на артиллеристов, которые в случае попытки прорыва противника подавляли его силы мощным огнем. В качестве «групп быстрого реагирования» из резерва выделялись несколько танковых частей. Отрывок из военного дневника 7-й танковой дивизии: