Размышления перед казнью - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Кейтель cтр.№ 90

Таким образом, на территории Советского Союза командовало ОКХ, или, вернее сказать, командовал сам Гитлер, отстранив от этого дела главнокомандование сухопутных войск. Подчеркнуть это — требование исторической истины, ибо Советский Союз — по крайней мере здесь, на Нюрнбергском процессе, — как кажется, исходит из того, что командная власть [на Восточном фронте] осуществлялась ОКВ ³⁹⁴.

Из союзных и дружественных нам государств в походе против Советского Союза с первого же момента участвовали Румыния и Финляндия, а после начала войны [на Востоке] — Италия, Венгрия и Словакия; каждая имела задействованным скромный контингент: экспедиционный корпус, равный по силе слабому [германскому] корпусу, а Словакия — одну легкую дивизию.

³⁹³ Тем не менее остается фактом, что противоречащие международному праву приказы (например, приказ о комиссарах) Бгглер отдавал не через ОКХ, а через ОКВ.

305I

С Антонеску, который охотно воспринял усиление учебных частей нашей военной миссии и сделал отсюда правильные выводы, Гитлер в моем присутствии заключил в Мюнхене последние соглашения. К их подписанию были привлечены предусмотренный в качестве командующего армией германских соединений генерал Риттер фон Шоберт ³⁹⁵ и начальник военной миссии генерал кавалерии Ханзен. Возвращение Бессарабии было для Антонеску само собой разумеющейся целью, а тем самым и поводом для приведения наиболее сильных частей его армии в мобильное состояние; правда, намерение [Германии] осуществить нападение [на СССР] и дата самого нападения держались от него в тайне.

С начальником генерального штаба финской армии [генерал-лейтенантом] Хайнрихсом я в мае 1941 г., имея намеченный Гитлером маршрут, заключил в Зальцбурге основополагающее соглашение (которое затем было уточнено Йодлем в оперативном отношении) с целью допуска на территорию Финляндии армии «Норвегия» под командованием генерал-полковника фон Фалькенхорста. Ни я, ни Йодль даже и не предполагали, что наша миссия явилась всего лишь подтверждением предварительных переговоров ОКХ, которые за несколько месяцев до того вел в Цоссене с Хайнрихсом Гальдер.

Генерал Хайнрихе проявил полное понимание наших желаний и с готовностью сказал мне, а позже и Йодлю, что соответствующим образом доложит все маршалу Маннергейму ³⁹⁶. Хайнрихе произвел на меня положительное впечатление, о чем я доложил фюреру. Финляндия не упустит случая исправить результаты зимней войны 1939/ 40 гг. Сразу же было принято ее предложение направить к маршалу Маннергейму (независимо от нашего военного атташе) генерала с широкими полномочиями. Им стал генерал Эрфурт ³⁹⁷, превосходно зарекомендовавший себя.

Любого рода предварительные переговоры политического характера, а также переговоры на уровне генеральных штабов с Венгрией и Словакией фюрер строго запретил, хотя ОКХ настойчиво добивалось этого с учетом прохода войск через их территорию и переброски по железным дорогам. Но Гитлер, несмотря на возможные отрицательные последствия, оставался несгибаемым. Он боялся разглашения военной тайны, которое в результате предварительных соглашений свело бы на нет все его преимущества. Но существенного вреда все это не нанесло, хотя я и не знаю, насколько глубоко венгерский генеральный штаб был посвящен в определенные подготовительные меры.

Нападение 22 июня [1941 г.] явилось для Красной Армии тактической, но отнюдь не оперативной внезапностью. <...>

<...> Венгрия и Словакия по собственной инициативе (естественно, поскольку они имели в виду провести корректировку своих границ) после начала военных действий против СССР сформировали по экспедиционному корпусу и предоставили их в распоряжение ОКХ.

Однако уже в сентябре [1941 г.] меня посетил в ставке фюрера начальник венгерского генерального штаба и заявил: венгерская маневренная бригада (дивизия), вопреки желаниям ОКХ, должна быть отведена в тыл до форсирования Днепра, поскольку она не подготовлена к зимней кампании и до следующего военного года подлежит переформированию. <...>

Некоторые более чем язвительные реплики насчет командования и использования венгерской легкой дивизии вызвали у меня такое раздражение, что я вежливо, но недвусмысленно высказал ему свое мнение и посоветовал для начала хотя бы отучить свои войска от грабежа и перевозки награбленного домой. Заметив, что его вызывающая манера разговаривать здесь неуместна и дает противоположный ожидаемому результат, он стал очень любезен, начал рассыпаться в комплиментах командованию сухопутных войск и не переставал восхищаться фюрером, который произвел на него глубокое впечатление, когда в общих чертах показал ему на оперативной карте обстановку на всем фронте. Вечером он остался в качестве гостя ОКХ, чтобы на следующий день вылететь обратно, после того как он договорился с Гальдером о компромиссном решении, предусматривавшем в дальнейшем отправку венгерских частей на родину.

В феврале или начале марта [19]42 г. ³⁹⁸ я по поручению фюрера нанес начальнику венгерского генштаба визит в Будапешт. Задание мое было трудным: не более и не менее как добиться приведения в мобильное состояние всей венгерской армии и отправки, по крайней мере, половины ее на Восточный фронт для участия в запланированной летней операции 1942 г. Венгрия имела тогда (включая горнострелковые бригады и кавалерийские части) 23 бригады, которые находились в фазе превращения их в небольшие дивизии. Наряду с посещением регента Хорти, военного министра [фон Барта], премьер-министра [Ладислава фон Бордосси] и др. я участвовал в двух затяжных переговорах (продолжительные встречи втроем). В первый день все свелось к торгу о поставках венграм значительного количества германского оружия.

Разумеется, в этом вопросе я пошел навстречу, ибо без пехотных и противотанковых орудий, а также прочего полноценного оснащения венгерских соединений они мало чем могли помочь нам в борьбе против русских, вооруженных современным оружием. Доставляя меня в машине на большой генеральский банкет, начальник генштаба неожиданно спросил меня: сколько же легких дивизий я в конце концов требую? Я, не задумываясь, ответил: двенадцать! Он сказал, что рассчитывал примерно на такое число, и пообещал мне выставить на фронт девять легкопехотных и одну дивизию тяжелых танков, а вторую танковую дивизию сформировать позже при условии, что мы своевременно дадим ему эти танки, которые фюрер обещал лично регенту ³⁹⁹. И, наконец, в распоряжении венгерского генштаба имелись еще и кавалерийские дивизии, которые Хорти ни при каких условиях не хотел давать нам. Поэтому во время моего утреннего визита я просил его все-таки поддержать меня. Ведь сопротивление исходило только от военного министра и самого Хорти, который под влиянием премьер-министра опасался реакции со стороны Румынии и парламента. За эти короткие минуты, пока мы не вышли из автомашины перед подъездом отеля, и была достигнута договоренность с начальником венгерского генштаба. Я был доволен: пусть число дивизий будет меньше, но они будут лучше вооружены и обучены. Это ценнее, чем гораздо большее число дивизий, не имеющих достаточной боевой силы.