Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары - читать онлайн книгу. Автор: Эдгар Кейси cтр.№ 6

1946 Хью Линн возвращается с войны и создает Ассоциацию исследования и просвещения, превратив ее в ту международную организацию, которой она является сейчас.

1948 Создан и начинает работу Фонд Эдгара Кейси.

1967 Издана книга «Спящий пророк», она становится бестселлером. Количество членов A.R.E. удваивается.

1970 Дейв Кан издает книгу «Моя жизнь с Эдгаром Кейси».

1976 Чарльз Томас Кейси становится следующим после Хью Линна президентом A.R.E. Хью Линн занимает должность председателя правления фонда.

1982 Умирает Хью Линн Кейси.

1984 Начинается выпуск журнала A.R.E. Venture Inward.

1985 Атлантический университет снова начал работу как школа дипломированных специалистов в области исследования межличностных отношений.

1986 Умирает Глэдис Дэвис.

1987 A.R.E. открывает Reily School of Massotherapy.

1988 Издается биографическая книга Хью Линна Кейси «Дело моего отца».

1989 Публикуется книга Эдгара Кейси «Несвоевременный провидец».

1993 Чтения Эдгара Кейси были переведены в компьютерную форму и стали доступны широкой публике в формате CD-ROM.

Я родился на ферме в южном христианском графстве, в штате Кентукки, воскресным днем 18 марта 1877 года. Мой отец так описывал меня:

► Он выглядел необыкновенно приятно, с большими карими глазами, пухлыми розовыми щечками. С самого раннего детства его лицо выражало радость, веселье и счастье. Он был очень здоровым, сильным и активным, и его счастливый и веселый вид настолько располагал к себе, что еще в детстве надо было не столько возиться с ним и ухаживать за ним, а просто было интересно находиться рядом. Он никогда не был плаксивым, это был в меру спокойный ребенок. Я вспоминаю только два случая, когда он плакал нескончаемо долго, и в течение очень долгого времени ни я, ни его мать не могли ничего придумать, чтобы успокоить его. Но наконец его мать обнаружила причину этого. Она заметила, что одна из его маленьких ручек опухла. У него были очень пухлые ручки, и, когда она одевала его, одна очень тонкая нитка запуталась между большим и указательным пальцами и очень туго затянулась, что привело к тому, что рука опухла. Чем большерука опухала, тем сильнее врезалась нитка, причиняя все более сильную боль, и тем сильнее плакал ребенок, доводя нас с матерью до слез. Когда она наконец определила причину и разрезала нить, ребенок скоро затих и снова заснул. В тот момент ему было приблизительно шесть-восемь недель. Спустя несколько месяцев после этого случая, однажды ночью, после того как все легли спать, он забеспокоился и вскоре начал плакать. Казалось, что-то причиняет ему сильнейшую боль. Его мать сняла с ребенка всю одежду и несколько раз переодела его, пытаясь определить, в чем причина, но не смогла ничего выяснить. Тогда она начала лечить его, давая ему различные средства, которые, по нашему мнению, могли помочь ему, но ребенок продолжал плакать. Уже было далеко за полночь, а мальчик продолжал плакать. И в этот момент раздался удар в дверь. Это была одна из цветных женщин, работавших на ферме. «Мисс Кэрри, — сказала она, — я думаю, что знаю, в чем дело».

«Хорошо, Эмилия, скажи мне, что происходит, потому что я почти обезумела от этого плача. Я перепробовала все, что мне только пришло в голову, но, похоже, ему ничего не помогает».

Ребенок все еще заходился плачем. Эмилиц закурила свою трубку, сделанную из кукурузного початка, подошла и села рядом с моей женой в ногах у ребенка. Она сильно раскурила трубку, набрала полный рот дыма, развернула ножки ребенка и дунула дымом в подошвы его маленьких ножек. Она снова и снова втягивала дым, выдувая его в ножки ребенка. Она сделала так три или четыре раза, после чего малыш успокоился, закрыл глазки и спокойно заснул. После этого она пошла домой, а Эдгар продолжал спокойно спать до утра, и я не думаю, чтобы его когда-либо еще беспокойли колики.

C самого раннего детства и уже став подростком, Эдгар был всегда в хорошем настроении, это был очень приятный и интересный мальчик. Он был довольно спокойным, но казалось, что он всегда точно знал, что хочет сказать. Он был очень честным мальчиком и искренне выражал как приязнь, так и неприязнь. Очень рано ему надоели маленькие распашонки, которые надевала на него мать, поэтому уже в 18 месяцев она одела его в штанишки. После этого он был готов двигаться по дому, открывать для себя новые места и знакомиться с людьми. Ребенок следовал за мной по дому и почти всегда провожал меня, когда я уходил к соседям или ехал в город. Он не заливался безудержным смехом, не был насмешником или шалопаем. Еще до того, как он научился говорить, если кто-то входил в комнату, где он находился, то тут же сообщал им о своем присутствии воркующими звуками, веселым ворчанием или подпрыгивая на месте и размахивая рукоми и ногами, чтобы вошедший заметил его радость. А когда он заговорил, у него всегда находилось что-то приятное для каждого, с кем он встречался. Казалось, что с самого раннего возраста он знал каждого, никто не был для него абсолютным незнакомцем. И как только он научился говорить, а это произошло довольно рано, он был готов начать беседу с любым человеком, который ему повстречался.

Однажды, до того как он научился ходить, я пришел к завтраку и поговорил с сыном и его матерью в течение нескольких минут, прежде чем уйти в магазин, которым управлял. Шел сильный дождь, вдруг моя жена услышала крик Эдгара. Она увидела, что Эдгар, пытаясь последовать за мной в магазин, дополз до края крыльца и свалился. Он лежал на спине лицом вверх, и на его личико падали капли дождя. Дождь был настолько сильный, что мальчик мотал головой из стороны в сторону и отмахивался от струй ручонкоми, но напрасно. Он был очень благодарен матери, когда она подняла его и переодела в сухую одежду.

Сын никогда не просыпался в плохом настроении, если не происходило чего-то действительно из ряда вон выходящего, и не плакал, если ему не было по-настоящему плохо. Houe этих случаях он сразу же говорил о том, что происходит, и даже тогда обязательно задавал вопросы относительно событий предшествующего дня или планов на следующий день. Это всегда были очень умные вопросы, казалось, он всегда пытается во всем разобраться. Когда он начинал свое «исследование», он обычно добивался удовлетворяющих его ответов на свои вопросы и лишь затем прекращал свои изыскания. Не стоило пытаться обмануть или даже в шутку оттолкнуть его, дав ему неопределенный ответ на вопрос, который он задавал, потому что такие ответы никогда не удовлетворяли его, особенно если вопрос касался того, чего Эдгар не понимал. Обычно самым правильным было дать простой и правдивый ответ. Если вы уклонялись от объяснений, то сын начинал исследовать вопрос глубже. Однажды его тетя вошла в комнату, где он находился, и принесла кувшин со сливками, она хотела посидеть у огня. Он спросил ее, что это такое. Она хитро взглянула на него и сказала: «Это средство для ловли зануд, тебе не стоит это трогать». Эдгар с любопытством посмотрел на нее, но ничего не сказал. Двадцать пять или тридцать минут спустя она возвратилась в комнату, и увидела, что Эдгар начал свое исследование. Он перевернул кувшин со сливками, пролив их на пол, чтобы посмотреть, что там такое. Затем он взял веник и размазал сливки по ковру, пытаясь смести их. Тетя поняла, что совершила ошиб ку. Она не стала его ругать за это, но со смехом все рассказала его матери, объясняя ей, как все это случилось. Та поняла, что ребенок не виноват, и просто сказала ему, что тетя пошутила с ним, а он впустую разлил кувшин сливок, которые в то время мало что для него значили. Несмотря на его любознательные сознание и дух, он не был назойлив. Обычно, когда кто-то ставил что-то перед Эдгаром и просил его не трогать это, не говоря больше ни слова, он больгие не касался этого предмета, что бы это ни было. Но было бы неправильно пытаться искушать его, притворяясь, что вы положили в комнате нечто любопытное или непонятное, потому что он принялся бы это искать и обязательно нашел или постарался бы узнать, почему он не может это сделать.