Как я бил Гудериана - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Катуков cтр.№ 35

Вскоре мотострелки пробились на центральную площадь города. И здесь перед Рябовым и его товарищами открылось страшное зрелище. В глубине площади между телеграфными столбами была прибита перекладина, и на ней висели шесть мужчин и две женщины. Кто они? Мы тогда этого не знали. Но так зверски замучить фашисты могли только советских патриотов, не вставших перед врагом на колени. Бойцы 4-й роты осторожно, в глубоком молчании сняли повешенных с перекладины и положили на снег.

Позднее я узнал, что это были московские комсомольцы К. Ф. Пахомов, Н. А. Галочкин, П. В. Кирьяков, В. В. Ординарцев, Н. С. Каган, И. А. Маненков, А. В. Грибкова и Е. Я. Полтавская. Они перешли линию фронта в ноябре 1941 года, чтобы установить связь с партизанами, но были схвачены фашистами.

Но не только восемь повешенных свидетельствовали о гнусных злодеяниях фашистов в древнем русском городе. Как позднее выяснилось, в Волоколамске находился госпиталь раненых советских воинов. В тесном деревянном бараке лежало до шестисот красноармейцев и командиров. Перед уходом из города гитлеровцы забили в бараке окна и двери и подожгли здание. Оно вспыхнуло костром. Все, кто находился внутри, сгорели заживо, похоронила их обвалившаяся крыша.

От Крюково – исходной точки нашего наступления – до Волоколамска 105 километров. Войска нашей подвижной группы прошли этот путь за 11 дней. И на всем пути мы сталкивались с бесчисленными фактами фашистского произвола. Чуть ли не в каждом освобожденном населенном пункте наши врачи, политработники, юристы составляли длинные акты, в которых перечислялись зверства захватчиков.

После взятия Волоколамска части 20-й армии, которой была подчинена наша подвижная группа, а также соседние армии правого крыла Западного фронта, вышли к заранее укрепленному противником рубежу за реками Лама и Руза. Передний край обороны врага проходил на участке нашей армии через населенные пункты Алферьево, Сидельницы, Захарино, Тимково, Лудина Гора, Погубино, Рюховское, Спасс.

Особенно сильно укрепили гитлеровцы высоту 296.3, которая вошла в историю боевых действий как Лудина Гора. Опоясав ее глубокими траншеями, гитлеровцы построили на скатах сотни дзотов, оборудовали пулеметные точки и установили десятки противотанковых пушек и минометов. Оборонительный рубеж несколькими ярусами спускался к самому берегу Ламы.

Всего 6 километров отделяли Лудину Гору от Волоколамска, но в ясную погоду с нее хорошо просматривался и сам город, и вся местность на десятки километров вокруг. Гитлеровцы методически обстреливали Волоколамск артиллерийским и минометным огнем.

Я приказал немедленно организовать разведку и выяснить все возможные пути подхода к Лудиной Горе, а также те силы, которыми враг обороняется на ее склонах. Признаться, мы тогда думали, что противник укрылся на том берегу, чтобы передохнуть после стремительного отступления, и что серьезного сопротивления он оказать не сможет. Это было горькое заблуждение. На основе данных разведки выяснилось, что перед нами обороняются свежие 5-я и 6-я танковые и 35-я и 106-я пехотные дивизии противника. Выяснилось также и еще одно безрадостное обстоятельство: перед Лудиной Горой пролегает глубокий овраг, преодолеть который танки не смогут. Дело осложнилось еще и тем, что подступы к вражеской обороне были густо заминированы.

Судя по показаниям пленных, гитлеровцы решили надолго задержаться на этом рубеже и, возможно, даже использовать его как трамплин для нового наступления. Не случайно они здесь утеплили блиндажи. Да и в перехваченном донесении немецкого генерала, возглавлявшего оборону на этом участке, говорилось: «Лудина Гора неприступна. Обход ее невозможен… Всю окружающую местность мы держим под огнем. Гарнизон неплохо проведет зиму в своих укреплениях».

Любопытен и другой документ, захваченный нами позднее. Это обращение командира 23-й немецкой пехотной дивизии к офицерам. Генерал успокаивал своих подчиненных тем, что русские недостаточно сильны, чтобы проводить операции в больших масштабах. До сих пор, мол, «против нас выступали только небольшие, решительно руководимые части с малочисленной артиллерией и танками». И далее следовали заклинания, что «у каждого воина должна пробудиться воля к обороне и вера в наше превосходство».

Понятно было желание командования нашего фронта продолжить успешно начатое наступление и с ходу преодолеть этот рубеж. Однако это оказалось не столь простым делом.

Выполняя приказ командования 20-й армии, мы предприняли несколько атак. Но они не принесли желаемых результатов. Со своего КП я видел, как на снежной целине, у подножия Лудиной Горы, гибнут, подрываясь на минах и под губительным прицельным огнем, танки.

– Штурмовать в лоб Лудину Гору невозможно! – доказывал я командованию. Нужно найти обходные пути для прорыва.

В конце концов командование армии со мной согласилось и приказало 25 декабря нашу оперативную группу перебросить с левого фланга армии на правый. Там, под населенным пунктом Тимково, положение тоже было напряженное. Пыталась наступать 352-я стрелковая дивизия полковника Прокофьева, но успеха не имела.

Штаб группы разместился в подвале одного из зданий ветеринарного техникума в селе Ивановское. Пока устраивались на новом месте, получили задание штаба армии: действуя в обход левого фланга оборонительной полосы гитлеровцев, во взаимодействии с частями 352-й стрелковой дивизии и группы Ремизова нанести удар по группировке противника в районе Тимково – Тимонино.

Развертываем карту и вместе с начальником штаба П. В. Кульвинским и начальником оперативного отделения М. Т. Никитиным ищем наиболее выгодный вариант решения задачи. Приходим к выводу, что лучше всего вклиниться в расположение гитлеровцев в районе деревни Михайловка, углубляя затем прорыв.

Всю ночь напролет трудились саперы, делая проходы для наших танков в фашистских минных полях. А 26 декабря еще задолго до рассвета капитан И. В. Голубев отдал подразделениям мотострелкового батальона боевой приказ на наступление.

Ночью мотострелки отдыхали в том же здании техникума, где размещался наш КП, а также поблизости в уцелевших домах. Мне довелось тогда беседовать со стрелками. Настроение у них было бодрое, хотя подразделения сильно поредели под Волоколамском, а пополнение батальон еще не получил.

Перед рассветом мотострелковые подразделения вышли в исходное положение, на западную окраину села. Отсюда до деревни Михайловка совсем недалеко – километра два с половиной, а может быть, и меньше. Но местность открытая, заснеженные поля лишь кое-где перерезаны овражками и лощинами. Пройти эти два с половиной километра под огнем – испытание адское. А тут еще и выход танков задержался. Саперы хотя и трудились без отдыха, но минам не было числа.

Вперед так же, как и под Волоколамском, вырвалась 4-я рота. Вел ее бесстрашный лейтенант Терентий Рябов. Гитлеровцы, обнаружив наступающих, засыпали шрапнелью поляну, на которой залегли после первого броска стрелки.

Мотопехота оказалась в трудном положении. Укрыться негде. Пройдут бойцы вперед на 20–30 метров – и ложатся, вжимаясь в снежные сугробы. Быстро приближался вечер, а батальон капитана Голубева продвинулся всего на 800 метров.