Анти-Ахматова - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Катаева cтр.№ 170

Ахматова говорила об одном литературоведе: «Он приходил ко мне и объяснял, какая разница между моими стихами и стихами Блока. Блока нельзя рассказать, а вот ваши стихи я могу передать своими словами так, что выйдет почти не хуже».

Лидия ГИНЗБУРГ. Ахматова. Стр. 133

Выйдет, как говорила о ней Марина Цветаева, — «содержание».

Вот как они создавались:

Анна Андреевна читала мне также лежа стихи из будущего «Реквиема». С тех пор я помнила и «бледного от страха управдома» (неужели это можно назвать поэтическим образом, точной и свежей метафорой, годной для образования поэзии — точного и непохожего на других взгляда на мир?), и «Распятие», о котором Анна Андреевна сказала мне после возвращения Левы, что эти стихи ему читать не надо было.

Правда, Леве что «Я к розам хочу», что «Реквием» — все дамские рукоделия.

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 265

Начало Первой Ленинградской элегии:

«Россия Достоевского. Луна».

Скажи «Достоевский» — во рту станет сладко. А на Анну Ахматову упадет тень его гения. Называние — как, с той же самой целью, упоминание Чарли и Кафки.

Ахматова неточно цитирует Лермонтова — получается душераздирающий романс: «Но не с тобой — я с сердцем говорю». Она очень настаивала на этом ошибочном чтении <…>. На самом деле: «Но не с тобой я сердцем говорю». Надрыв ушел — для Ахматовой это уже не поэзия.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 466

«Вы напомнили мне Колю. Он говорил, что вся моя поэзия — в украинской песенке:

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 289

Во всяком случае, Анне Ахматовой нужно поменьше мыслей о «славе», поменьше самовлюбленности.

Плохо. И особенно плохо то, что явно плохая песня так нравится самому автору.

ИВАНОВ-РАЗУМНИК. Анна Ахматова. Стр. 338

А по мне плохо особенно то, что «беззаконница» — это не вежливый поклон Марине Цветаевой при принятии подарка, а беззастенчивое использование чужого приема.

«На столе забыты / Хлыстик и перчатки» — говорит, что фурор производили и повторялись всеми эти строки. А — о своих стихах, тех, которые опошлены.

П.Н ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 225

Как можно еще больше опошлить строки:

Это критика, это пародия или это сами стихи?

Угодивший маме Блока заслуживал его искренней благодарности. Что бы он сказал, если б узнал, что Ахматова за это будет требовать для себя не только «нобелевки», Бог бы с нею, а Пушкинского венца?

Зачем она придумала это определение — «тон рыночной торговки»? Теперь не нужно долго подбирать слова, характеризуя и ее стихи.

Знаменитый пэтч-ворк — переделка старья, жалко же выбрасывать. Трагедийный хрип о непожелавшем жениться любовнике экономно, слово за словом переделывается в ходовой по послевоенным временам мотив — о Победе.

Теперь пусть будет так:

В окончательном варианте песня будет начинаться так:

Совсем красиво.

На такие стихи и пародии не надо писать.

Некогда в месяце августе в СССР собирается приехать по своим делам малознакомый, но судьбоносный человек — сэр Исайя Берлин. Анна Андреевна пишет об этой случайно узнанной новости гекзаметрами Васисуалия Лоханкина:

Требует мнения:

«Никто мне ничего про них не говорит. Сказали бы хоть вы два слова — ведь вы умеете говорить о стихах». — «Скажу ровно два: великие стихи». — «Не хуже моих молодых?» — «Лучше». <…> значит ли это, что стихи о приезде написаны в годовщину постановления?

…«Волчица ты, тебя я ненавижу».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 230–231

Великие стихи — не хуже ее молодых: «На столе забыты хлыстик и перчатки».

Ахматова считает себя вправе злобно иронизировать над Блоком и заявляет, что треть его стихотворений «бледны и безвкусны». Острит она и насчет «звездной арматуры» Блока. Занятие малопочтенное, так как острить можно над самой Ахматовой без конца.

Ирина Грэм — Михаилу Кралину.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 36

В книге «Четки» слово «смерть» и производные встречаются 25 раз. Затем идут «тоска» (7), «печаль» (7), «томление» (7), мука, боль, грусть, горе, скорбь, тяжесть, горький; любимый цвет Ахматовой — черный, вещи и улыбка — неживые, из эпитетов особенно часты — тайный и странный. Душный ветер, душная тоска, душный хмель, душная земля, «было душно от жгучего света», «было душно от зорь нестерпимых». Узости мирка Ахматовой (при утонченности ее переживаний) соответствует и словарь поэтессы.

Г. ЛЕЛЕВИЧ. Анна Ахматова (беглые заметки). Стр. 465