Анти-Ахматова - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Катаева cтр.№ 110

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 102

А от бедной, милой Ольги Николаевны Гумилев даже родил сына Ореста. Все это не имело ко мне решительно никакого отношения.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 123

Ничего особенно странного в таких семейных отношениях нет — когда у другой женщины рождается ребенок, а жену это решительно не касается — всякое бывает. Но вот только если бы она не объясняла, что у нее не было романа с Блоком (именно в это время), потому что она была «замужней женщиной».

Таня Адамович, по-видимому, хотела выйти замуж за Николая Степановича, потому что был такой случай: Николай Степанович предложил АА развод.

На самом деле говорится по-другому: Николай Степанович хотел жениться на Тане Адамович и поэтому предложил жене развод. Так кто же у них был инициатором развода? Мы видим, что он предлагал первым не раз.

АА: «Я сейчас же, конечно, согласилась!» Улыбаясь: «Когда дело касается расхождения, я всегда моментально соглашаюсь!»

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 177

Всегда — это когда? Разве она когда-то еще была замужем?

«Когда он вернулся из Парижа во время войны, я почувствовала, что мы чужие, я объявила ему, что нам надо разойтись. Он сказал только — ты свободна, делай что хочешь — но при этом страшно побледнел, так, что даже побелели губы. И мы разошлись…»

Михаил ЗЕНКЕВИЧ. Эльга. Стр. 20

Насчет того, что побелели даже губы — это очень сильный образ. Где-то встречался… в пародиях на дамские романы…

В общем, хоть Ахматовой за Шилейко выйти замуж по-настоящему не удалось, с Гумилевым она развелась, он женился на Анне Энгельгардт (которую соответственно оставил после себя единственной законной вдовой) и родил с нею ребенка.

А под конец снова о том, чем Ахматова просто вымазывает Гумилева — О ТАЙНЕ. Но, право, мы не в каменном веке и не в албанской деревне…

В последние годы у Николая Степановича целый гарем девушек был… И ни одну из них Николай Степанович не любил. И были только девушки — женщин не было.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 146

Нет ли у вас чувства брезгливости перед такой классификацией?

АА много говорит о своих отношениях с Николаем Степановичем. Он признавал только девушек.

П. H. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 27

Лариса Рейснер пришла и рассказала о Николае Степановиче, что она была невинна, что она очень любила Николая Степановича, совершенно беспамятно любила. А Николай Степанович с ней очень нехорошо поступил — завез в какую-то гостиницу и там сделал с ней «все». Правда, потом он предлагал Ларисе Рейснер жениться на ней.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 178

В таких случаях хорошо бы поспорить, что сама Анна Андреевна это все и сочинила. Кроме самой простой канвы — что у Гумилева и Ларисы Рейснер был роман. А кстати, куда надо завозить, чтобы и сделать «все» и — поступить ХОРОШО?

О том, о первом, кто узнал АА, Николай Степанович помнил, по-видимому, всю жизнь, потому что уже после развода с АА он спросил ее: «Кто был первым и когда это было?» Я: «Вы сказали ему?» — АА, тихо: «Сказала»…

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 145

Женщина — под сорок лет, опытная, — «тихо» говорит такие пошлости молодому мужчине. Ну о чем тут так тихо говорить-то?

«Он признавал только девушек». Даже если его интересовала борьба лишь до этой черты — после каждой черты у человека остается меньше пространства, меньше возможностей что-то преступить — он не делается более глубоким, он делается более толстым. Опыт, цинизм — это не глубина. Только Христу был интересен человек (разбойник) и после убийства — после преступления самой дальней черты. Но Христос и знал больше, то, что за последней чертой, убийством — за чертой добра и зла. А Гумилев доходил только до «девушка-недевушка». Или это Ахматова — находила это интересным, и его там останавливала — в своих воспоминаниях, приписывала ему? Он умер, и был в полной ее власти — приписывать ему, что «его интересовали только девушки». То есть делать из него «смрадного» пошляка.

Однако это — отношение Ахматовой к Гумилеву — есть дело частное и не относится к тому, как Ахматова решила использовать Гумилева для создания биографии — себе.

Итак, его любовь к ней и полную зависимость от нее она считала доказанной, оставалось доказать, что Гумилев — гений времен и народов (об этом глава «Я его слепила из того, что было»). Тогда круг замкнется.

Практически он и замкнулся. А я продолжаю дальше — у Ахматовой ведь было «три мужа».

Считается, что Ахматова была трижды замужем.

«Сама дважды вдова…»

Иосиф БРОДСКИЙ. Меньше единицы. Стр. 144

Это — общеизвестно.

На самом деле по достоверности и степени отраженности народных чаяний это равно подсчетам Даниила Хармса:

«У Пушкина было четыре сына. И все идиоты».

Начнем с числа замужеств. Три — считается официальной версией. Иногда называются другие цифры или делаются какие-то оговорки. Сама Ахматова считала цифру 3 вполне удовлетворительной, часто добавляла неожиданные, небрежно сказанные фразы о том, кто еще и «делал предложения» — Пильняк, Пастернак и пр. по мелочи. Довольно странный расклад для женщины, профессионально живущей чувствами, на них сделавшей карьеру. У всех у нас были романы, которые могли бы завершиться браком, но не состоялись. Это — романы. А теперь вспомните о тех, о ком нечего сказать, кроме того, что они — «делали предложение». Никакого романчика. О любовной истории с Борисом Пастернаком, например, Ахматовой нечего сказать, кроме того, что он — «делал предложение». Три раза. Сообщение вызывает удивление даже у Чуковской: что? кто? когда же это? Женатый, разведенный, вновь женатый, безумно влюбленный (не в Ахматову) Пастернак между делом делает предложения Анне Ахматовой — как семинарист, которому надо определиться перед выпуском, в белое или черное духовенство идти — жениться или не жениться, — или как загранработник, которого тоже неженатым не выпустят за рубеж. Вполне водевильные сюжеты она создает для своих товарищей по перу. Сталин хоть, слава Богу, жениться не хотел. Влюблен — был. Об этом — в другой главе. В этой — о том, что Ахматова была женой единожды, не трижды.

Но, как и в случае с Хармсом, здесь что-то есть и от истины: ведь четверо не четверо, а сыновья у Пушкина были. Может, и не идиоты, но ведь, во всяком случае, и не гении. Толстой и Достоевский, по крайней мере, не были братьями и Александровичами. Так и с Ахматовой. Мужья: был (были) — 1 (один). Мужчины близкие тоже были, а значит, есть кому дальнейшие числительные присваивать.