Мирабо - читать онлайн книгу. Автор: Рене де Кастр cтр.№ 60

К концу октября Мирабо уже смирился с мыслью о том, что не добьется никакой помощи от упрямого старика, даровавшего ему жизнь.

«Как, мой дорогой, — писал он Мовийону, — вы могли подумать, что примирение Друга людей с сыном повлечет за собой щедроты, смягчение нужды и лишений? Ах, как вы ошиблись! Он решил, что обязательно должен меня увидеть, прочитав посвящение на моей книге; он живет в деревне; время от времени я должен терять день, слушая его; но он еще ни разу не заговорил со мной — не только о моих личных делах или иных, но и о средствах, необходимых, чтобы войти в Генеральные штаты, коими он мог бы снабдить меня в изобилии».

V

Это примирение, сопровождаемое крушением надежд на финансовую помощь, стало поворотным не только в жизни Мирабо, но и в истории Франции, добавившись к последствиям процесса 1783 года в Эксе. Линия судьбы Мирабо отклонялась все дальше и дальше в сторону от отправной точки; не обладая необходимыми материальными средствами, аристократ, верящий в аристократию, будет выброшен в народ, монархист, ненавидящий тех, кто эксплуатировал королевскую власть, прослывет народным трибуном, выступившим против тирана.

В результате возникнет путаница, которая не позволит свершиться судьбе великого человека. Основная черта 1788 года, переломного в жизни Мирабо, — обилие встреч и контактов, которые впоследствии сыграют важную роль: от женевского пастора Дюмона до принца Священной Римской империи, который, под именем графа де Ламарка ^[33], однажды станет посредником между Мирабо и королевской семьей.

Проживая в основном в Париже, Мирабо общался с самыми опытными и влиятельными людьми; он был другом всех тех, кто завтра, возможно, будет вершить судьбы людей: Талейрана, Дюпора, Лафайета, Кондорсе, Паншо, герцогов де Люина, де Ларошфуко и д’Эгийона. Многие из его знакомцев — члены тайного масонского общества, к которому принадлежал он сам и которое называлось «Обществом тридцати».

Известный писатель, красноречивый оратор, Мирабо тем не менее сохранял за собой скандальную репутацию. Конечно, это была сила, внушавшая опасения властям, но сила неприкаянная, ищущая точку опоры; а такой точкой ему представлялось только место депутата. Чтобы его добиться, нужно было любыми способами вступить во владение вотчиной.

Политическая ситуация осложнилась. Не сумев свести концы с концами в августе 1788 года, Бриенн так растерялся, что обратился за помощью к Неккеру, своему сопернику и врагу. Чтобы взять под свой контроль французские финансы, швейцарец потребовал полноты власти: Неккер стал премьер-министром, которому ни в чем нельзя было отказать.

Наделив почти безграничной властью человека, которого он вовсе не любил, Людовик XVI решил, что нашел спасителя монархии. Это была иллюзия: Неккер не был ни консерватором, ни монархистом. Швейцарский банкир был человеком своего времени, гражданином республики, ревнителем прав народа. Он осуждал французскую монархическую систему и был сторонником перемен, этапы которых наметил еще раньше. Речь шла о том, чтобы перейти от полуфеодального режима, еще сохранявшегося в стране, к режиму управления государством под контролем народной власти, гарантированной присутствием наследственного монарха, которому оставят, вместе с полномочиями арбитра, внешние атрибуты величия.

В упрощенном представлении Неккера все это должно было стать естественным следствием созыва Генеральных штатов. Чтобы добиться этого созыва, в течение нескольких лет он лавировал, пытаясь найти выход из ямы бюджетного дефицита без применения радикальных мер, — а дальше депутаты решат все проблемы сами.

Неккер поостерегся сообщить королю о своем плане, поскольку тот вряд ли бы его поддержал. Однако он тайно раскрыл свой замысел своему самому близкому другу, маршалу де Кастру; тот план не одобрил и отказался войти в правительство. Маршал сделал попытку переубедить сюринтенданта финансов, но тщетно.

Мирабо и не подозревал, что взгляды премьер-министра столь близки его собственным. «Вот г-н Неккер и стал королем Франции», — написал он в сентябре 1788 года. Он проявлял явную антипатию к человеку, с которым боролся, ничего у него не просил и ушел в относительную оппозицию, защищая тех, кем Неккер счел необходимым пожертвовать, — в частности, Ламуаньона, падение которого последовало за отставкой Бриенна.

Прежде чем опубликовать закон о выборах, Неккер решил определить принципы, по которым будут созываться штаты: с этой целью он сначала посоветовался с парламентом, а затем собрал новую сессию ассамблеи нотаблей, бездействовавшей с мая 1787 года.

Несмотря на красноречивую оппозицию, возглавляемую Адрианом Дюпором, парламент утвердил те же избирательные законы, по которым выдвигались делегаты Генеральных штатов 1614 года: простое представительство третьего сословия, голосование по сословиям, обязательное условие для представителей духовенства обладать бенефицием, а для аристократов — вотчиной. Вернувшись к старому, парламент в одночасье утратил популярность.

Ассамблея нотаблей рассудила так же, как и парламент. Исключение составило отделение, возглавляемое графом Прованским, — оно с перевесом в один голос высказалось за двойное представительство третьего сословия.

Итак, Мирабо должен был любой ценой раздобыть себе вотчину; он уже отказался от мысли заменить отца и взять на себя управление землями, которыми тот обладал. Эльзас, очарованный взглядами Мирабо, предложил ему представительство, но когда дошло до дела, отошел в сторону. Тогда Мирабо фиктивно приобрел в Дофине — провинции, придерживавшейся самых передовых идей, — небольшую вотчину. Он был не в состоянии уплатить даже пошлину за вступление во владение. Требовалось представить 4800 ливров; не уплатив этой суммы в оговоренные сроки, он лишался своего приобретения. Чтобы этого избежать, он стал клянчить у всех подряд, попросил взаймы и у Лозена. Тот, сам сидя без денег, не мог выручить друга, но предложил себя в посредники перед министрами.

В очередной раз Мирабо пришлось умолять Монморена. Чтобы замаскировать истинную цель своего обращения, он сначала вручил ему записку, в которой излагал свои взгляды по поводу Генеральных штатов:

«Задумывается ли правительство о способах более не опасаться контроля со стороны Генеральных штатов или даже обратить их содействие к собственной пользе? Есть ли у него четкий и надежный план, который представителям нации останется лишь утвердить? Так вот, такой план есть у меня, господин граф. Он предполагает введение конституции, которая спасет нас от заговоров аристократии, от эксцессов демократии, от глубокой анархии, в которую погрузилась вместе с нами власть, желающая быть абсолютной. Сообщить его Вам? Хотели бы Вы показать его королю?»