Двенадцать минут любви - читать онлайн книгу. Автор: Капка Кассабова cтр.№ 13

Мне все равно, хорошо ли я смотрюсь, ибо для танцующих люди вокруг не существуют, они — всего лишь приглушенные голоса, отдаленное «шебуршание», фон, на котором между партнерами происходит главное.

Вот он — самый важный урок, который я вынесла: танцуя настоящее танго, вы ощущаете особое пространство, объединяющее вас и вашего партнера, независимо о того, кто он и надолго ли вы вместе. Тем парные танцы и схожи с занятием любовью.

Но будьте внимательны: тут сходство и заканчивается. Боже упаси вас подменить понятия, запутаться и задурить себе голову. Если подобное произойдет (что практически неизбежно), вы обречены. Именно так и случилось со мной.

Кортина

Капка Кассабова: Итак, почему вы танцуете танго?

Американка, 37 лет: Потому что у меня есть секреты.

Немец, 35 лет: Потому что я хочу услышать себя.

Русская, 32 года: Потому что тело мое одиноко.

Итальянец, 48 лет: Потому что я дурачусь как ребенок и оттого счастлив.

Швейцарская француженка, 27 лет: Потому что с помощью тела я желаю выразить себя.

Голландец, 60 лет: Потому что на языке тела каждая женщина рассказывает мне свою историю.

Путь из Буэнос-Айреса в Окленд через Нью-Йорк — явное отклонение от маршрута, впрочем, вполне оправданное для меня, учитывая размах здешнего увлечения танго. Говорят, это настоящая танцевальная столица — грандиозная, чарующая и пугающая. По крайней мере, была бы пугающей, если бы я только что не побывала в Мекке танго.

Так я говорю себе, приближаясь к огромной студии Dance Manhattan, расположенной на пятом этаже небоскреба с полированными полами и зеркалами во всю стену. Руки дрожат, переобуваюсь, не прекращая твердить, что мне не страшно. Ну и что, если я никого здесь не знаю и мучительно завидую выходящим из лифта местным тангерос. Они такие оживленные, самоуверенные. Идеальные зубы, классные мешочки для обуви. В их речи угадываю иностранный акцент, но это успокаивает лишь на миг — ведь откуда бы ни приехали, теперь они все ньюйоркцы. Собравшиеся здороваются, целуя друг друга в обе щеки.

(Пауза. Во всем мире на милонгах принято здороваться и прощаться, расцеловываясь в обе щеки: «чмок-чмок» отнимает уйму времени, но того стоит, помогая создавать приятную иллюзию общности.)

Но я здесь чужая и мне целовать некого. Не успеваю запаниковать, что мне и танцевать будет не с кем, как меня приглашает чернокожий мужчина, весь в поту, но благоухающий цитрусовым парфюмом.

Моего партнера отличают динамичность, музыкальность и открытое объятие. После него еще несколько танцев: некоторые удачные, некоторые посредственные, вызывающие то облегчение, то разочарование. Оказалось, местные — не боги танца, зато дружелюбно настроены к незнакомцам. Большинство участников предпочитают открытое объятие. Закрытое — не «комильфо». Сидеть тоже не принято, поэтому либо стоят, либо танцуют. Все при деле. Пары быстро сменяются, музыка не прекращается. Никаких столов, стульев, прохладительных напитков (кроме бутылок с водой, которые каждый приносит с собой). Это танго по принципу «еда навынос». Мы танцуем по очереди, в спешке, словно торопимся попасть куда-то… но куда?

На следующую милонгу, вот куда. В ту ночь проводится еще одна или две вечеринки, и некоторые уже отправляются туда с перекинутыми через плечо сумками с обувью. Ритм Нью-Йорка в этом плане уникален. Пожалуй, единственный город в мире, где могла родиться идея «Марафона Практилонги» — безумной комбинации практики, милонги и сердечного приступа («три по цене одного»). Длится подобное мероприятие ровно шесть часов до полуночи, чтобы выжившие успели попасть на другую площадку, где проводится афтепати после милонги — «афте-лонга»: вход после трех утра бесплатный, ни в коем случае не в уличной обуви.

Танцевальный марафон также изобретен в Америке, в Голливуде, в 1910 году, в начале приступа мировой тангомании. Его первой жертвой стала подхватившая «танцевальную лихорадку» жительница Нью-Джерси, проплясавшая без остановки пятьдесят дней. Находясь здесь, вполне могу поверить в это.

— Вы позволите?

— Да, — отвечаю, не успев дотянуться взглядом до лица мужчины, венчающего его гигантское туловище. Собственно, и во время танца я вижу только его грудь. Ее обладатель — Руперт Ньютон. Имя идеально подходит к внешности скучающего джентльмена Викторианской эпохи, коллекционирующего, скажем, марки.

— Я часто бываю в Буэнос-Айресе, — мимоходом сообщает он. — Недавно купил там квартиру.

— Замечательно, — улыбаюсь я, радуясь, что он не замечает зависти в моих глазах. Руперт хороший танцор, но от него веет скукой. И всё-то он видел, и всё-то он знает.

Немного позже выясняется, что он действительно праздный джентльмен, только собирает не марки, а редкие велосипеды и записи танго.

Каких только тангерос я не встречаю в следующие несколько дней — выходцев из разных стран, всех цветов и национальностей, но всех объединяет одно: их распирает от счастья, что они ньюйоркцы. Один из них, молодой болгарин, окончивший когда-то тот же французский колледж в Софии, что и я, теперь работает здесь в банке. К тому же он искусный танцор и приглашает меня на мини-экскурсию по местным милонгам. Он одержим восторгом, доходящим до какого-то безумия. Он слишком счастлив, чтобы танцевать.

— Подумать только, Новая Зеландия! Как ты там оказалась? Смотри, не выйди в итоге замуж за фермера, зароешь талант. Тебе надо перебираться сюда, вот где жизнь.

Я хвастаюсь своим путешествием в Буэнос-Айрес.

— Все ездили в Буэнос-Айрес. Это ж наши задворки, ну типа того. Хотя, сказать по правде… — О да, только его правды мне недоставало, учитывая, что у меня и так испортилось настроение, — нам даже не нужно туда мотаться, ведь каждую неделю все эти маэстро приезжают сюда. И еще преподают местные аргентинцы. Они все тут. Здесь нужно быть. — Он смотрит на часы. — Давай, нас ждет вечеринка.

Моя неделя в Америке — калейдоскоп танцев и милонг. В своей попытке «накатать» как можно больше километров на танцполе я забываю имена и площадки, все они смешались в моей голове. Танцевальный мир «Большого яблока» требует нечеловеческой выносливости, и после шести ночей в подобном ритме я начинаю выдыхаться.

Последнее наше мероприятие проходит на открытом рынке в Гринвич-Виллидж. Людей пришло огромное количество: и участников, и просто зрителей. Мой удачливый земляк, как одержимый, выделывает па со своей новой сицилийской знакомой. Спустя несколько лет они поженятся и поселятся в залитом солнце пентхаусе с видом на статую Свободы, в пешей доступности будет с десяток милонг. Их дети будут танцевать танго с американским паспортом в кармане и улыбкой победителей.