Княгиня Ольга - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 91

Разгром Хазарии, векового противника Руси, — одно из главных свершений князя Святослава, которое безусловно ставят ему в заслугу отечественные историки. Однако, говоря об этой выдающейся победе, нельзя не сказать о другом. Падение Хазарии нарушило баланс сил, сложившийся на юге Восточной Европы, и это привело к непредсказуемым последствиям для самого Русского государства. Вековое противостояние Хазарии и печенегов отвлекало на себя значительные силы этих кочевников, ставших к середине X века подлинными хозяевами южнорусских степей. Мы уже говорили о том, что во времена Игоря, да и при Святославе, печенеги считались союзниками Руси. Однако Печенежская земля была слишком велика, и союз с одной из печенежских орд не означал союза со всеми. Разгром Каганата открыл печенегам возможности для более широкого наступления по всему югу Восточной Европы. Преграда рухнула, и лавина печенежского нашествия, уже не сдерживаемая ничем, обрушилась в том числе и на Русь. И, наверное, не случайно, что первое известное нам по летописи нападение печенегов на Киев последует всего через несколько лет после сокрушения Хазарии войсками Святослава, и с этого времени печенежские войны станут постоянным бичом Руси. Как не случайно и то, что сам Святослав примет смерть от своих бывших союзников у печально знаменитых в русской истории днепровских порогов.

Между тем, разгромив Хазарию, Святослав не предпринял попыток закрепиться в восточных, коренных, областях Каганата, по-видимому, довольствовавшись бывшей хазарской Тьмутороканью, которая с этого времени становится русским княжеством, центром русского присутствия на Кавказе, в Крыму и Причерноморье. Возможно, тогда же Святослав занял Корчев — Керчь — на восточной оконечности Крымского полуострова. Он явственно разворачивал политику своей державы на юг и юго-запад, обращая взоры к Черному морю и Византии, то есть к главным центрам тогдашнего мира.

Несомненно, за его успехами внимательно следили в Константинополе. Правители Ромейской империи должны были с радостью встретить известие о крушении своего старого недруга — Хазарского каганата. Но интересы двух держав по-настоящему сталкивались лишь в Крыму: напомню, что несколькими десятилетиями раньше хазарские войска разорили Херсонес, главный город «византийского» Крыма. Теперь же на полуострове появились русские дружины. Выход Руси к Черному морю не мог не беспокоить Империю. Святослав становился опасен для нее. За двадцать лет мирного правления Ольги византийцы успели позабыть о некогда страшившей их «русской угрозе». Мир, заключенный Игорем и подтвержденный Ольгой, казался незыблемым. И в этих условиях Империя попыталась втянуть Святослава в решение собственных проблем, одновременно отвлекая русского князя подальше от своих причерноморских владений.

Появление в Киеве весной 967 или 968 года патрикия Калокира, личного посланника императора Никифора Фоки, должно было встревожить Ольгу, тем более что сама она едва ли была допущена к переговорам. Патрикий Калокир, «муж пылкий нравом и во всех отношениях горячий», как характеризует его византийский хронист, был родом из Херсонеса, а следовательно, прекрасно разбирался в общей обстановке вокруг причерноморских владений Империи. С собой в Киев он привез около 15 кентинариев золота (около 455 килограммов) — дар императора Никифора, предназначавшийся для передачи Святославу и его людям. Калокир имел тайное поручение императора уговорить киевского князя выступить против Дунайской Болгарии, еще одного давнего противника Византийской империи . Незадолго до этого, в 963 году, единое Болгарское царство распалось на две части: восточной продолжал править царь Петр, сын великого Симеона, а западная перешла под власть «комита» Николы. Воспользовавшись ослаблением Болгарии, Никифор разорвал мир с Петром. Теперь Святослав должен был разгромить болгар и завоевать их страну. Таким хитроумным способом василевс ромеев рассчитывал установить собственную власть над всей Болгарией, не пролив при этом ни капли ромейской крови. Однако расчеты императора не оправдались. Святослав откликнулся на его предложение, но использовал его так, как посчитал нужным.

Если разгром Хазарии и завоевание вятичей отвечали интересам Руси, как их понимали и Святослав, и Ольга, то военные действия против дунайских болгар — единоверцев киевской княгини — вряд ли могли вызвать одобрение с ее стороны. Когда-то Ольга сидела за одним столом с императором Константином и его сыном Романом. Теперь юные сыновья Романа II, законные представители Македонской династии Василий и Константин, были фактически устранены с политической сцены узурпатором престола Никифором Фокой, к которому Ольга не могла питать никаких чувств. Но и Никифор, наверное, даже не вспомнил об «архонтиссе Росии», некогда посетившей Константинополь. Все свои дела он вел исключительно с «архонтом» Святославом.

Мы не знаем, пыталась ли Ольга отговорить сына от опасного и бессмысленного, с ее точки зрения, похода. Но даже если и пыталась, Святослав в очередной раз не послушал ее. И дело было не только в золоте, к которому киевский князь как раз проявлял полнейшее равнодушие. Дунай манил его как мифическая прародина славян, откуда все славянские племена некогда разошлись по свету. Кроме того, земли по Дунаю были сказочно богаты, и киевские руссы знали об этом не понаслышке, ибо ежегодно совершали плавание вдоль болгарских берегов. Наконец, Болгария располагалась на самых подступах к Византии, была своего рода ключом к ее европейским владениям. Когда-то русские князья установили контроль над днепровской частью торгового пути «из Варяг в Греки», перейдя из Новгорода в Киев; теперь Святославу выпала возможность закрепиться на Дунае, в непосредственной близости к Царьграду.

Летописец сообщает о походе Святослава на Дунай под 967/68 годом. Однако более точной представляется дата, которую называют византийские источники: по их сведениям, руссы вторглись в Болгарию «на пятом году царствования Никифора в августе месяце 11 индикта», то есть в августе 968 года . Русское войско было огромным — не считая обоза, оно состояло из 60 тысяч «цветущих здоровьем мужей». (Некоторые византийские хронисты называют даже цифру в триста с лишним тысяч человек, но это явное преувеличение.) По словам Льва Диакона, Святослав «поднял на войну все молодое поколение тавров» — так византийский историк именует киевских руссов . В первом же сражении на Дунае руссы обратили в бегство и сокрушили болгарское войско; вскоре, не выдержав унижения разгрома, царь болгар Петр умер от эпилептического припадка. Восемьдесят болгарских городов — если это не преувеличение летописца — покорились киевскому князю; эти грады «и до днешнего дня стоят пусты», — добавляет чуть ниже автор летописи.

Так Святослав стал хозяином Болгарской земли. Своей столицей он сделал не слишком заметный до этого Переяславец на Дунае — так называемый Малый Преслав в дельте реки, на ее южном рукаве, — город, в названии которого явственно слышался отзвук его собственного имени: ведь это он, Святослав, «переял» здесь славу болгарских и греческих царей. «И сел, княжа тут, в Переяславце, емля дань с греков», — пишет о нем киевский летописец. «Дань с греков» — в данном случае, вероятно, обещанная плата за болгарский поход, а может быть, та «дань», которую византийцы традиционно выплачивали болгарам и право на которую переходило теперь к Святославу.