Княгиня Ольга - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 100

Что касается времени составления самих Проложных житий Ольги, то оно может быть определено лишь приблизительно. Их принадлежность к домонгольскому времени не вызывает сомнений. Авторы обеих редакций пишут о кресте св. Ольги, который «и доныне стоит в Святей Софии», а автор русской редакции — еще и о теле блаженной княгини, «иже и доныне видимо есть всеми русьскыми сынъми». И то, и другое свидетельствует о том, что авторы Жития работали в то время, когда и крест, и гробница были доступны для поклонения верующих.

Обе редакции уже в XIII в. переписывались болгарскими книжниками. Анализ языковых особенностей болгарских и сербских списков южнославянской редакции Жития позволил Р. Павловой сделать вывод о том, что эта редакция стала известна в Болгарии не позднее XII в. Что касается русской редакции памятника, то она была переписана в XIII в. даже не в Болгарии, а на Синае, в одном из синайских монастырей, весьма удаленных от Руси, — а это свидетельствует о том, что к XIII в. данная редакция получила широкое распространение ^[224].

Для определения времени составления русской редакции Проложного жития важен факт ее включения в т. н. Вторую редакцию Пролога ^[225]. Как считает большинство исследователей, Вторая редакция Пролога была составлена на Руси не позднее последней четверти — конца XII в.; соответственно, не позднее этого времени должно было появиться и русское Проложное житие св. Ольги . Однако этот вопрос, по-видимому, нуждается в дополнительном изучении.

Исследователи отмечают, что южнославянское Житие более всего соответствует той ранней, «переходной», форме, которую первоначально имели памятники агиографического жанра и которую В. О. Ключевский выводил из гимнографических текстов, и именно из кондака и икоса, следующих за шестой песнью канона, при том, что «кондак кратко передает в повествовательной форме основные черты деятельности святого», а «икос на основании этих черт излагает похвалу святому, начиная каждую черту возгласом “Радуйся!”» . Именно так построено южнославянское Житие св. Ольги. Его первая часть почти не содержит фактических подробностей о святой, за исключением самого факта ее крещения в Константинополе, но составлена весьма искусно, с использованием аллитерации и других приемов, свойственных гимнографическому жанру. Вторая же часть Жития (отчетливо выделяемая в тексте подобием заголовка: «Слово яже к похвале-нию») представляет собой развернутую похвалу святой .

Вероятно, именно неудовлетворенность такой формой Жития и отсутствие в нем фактических подробностей о святой княгине стали причиной появления в русской книжности новой редакции, представляющей собой, по словам Н. И. Серебрянского, «типичное русское проложное житие» . Помимо прочих источников, в русской редакции Проложного жития использован летописный рассказ об Ольге:

Летопись по Лаврентьевскому списку (ст. 955 г.):

Просвещена же бывши, радовашеся душею и телом. И поучи ю патреарх о вере, и рече ей: «Благословена ты в руских (в Радзивиловском списке: в женах рускых; в Ипатьевском: в руськых князех), яко возлюби свет, а тьму остави, благословити тя хотять (в Радз. и Ипат.: имут) сынове рустии в последний род внук твоих». И заповеда ей о церковнемь уставе, и о молитве, и о посте, и о милостыни, и о въздержаньи тела чиста. Она же, поклонивши главу стояше… Бе же речено имя ей во крещеньи (в Радз.: святьм крещении) Олена.

Житие:

Просвещена же бывши, радовашеся душею. И научив ю патриархь о вере, и рече: «Блажена еси ты в женахь русьскых, благословити бо тя имуть сынове русьстии, и в последний родь внукь твоих». Бе же имя ей наречено в святемь крещении Елена.

Как видим, в Житии текст существенно сокращен. Отметим также, что наибольшую близость он обнаруживает к Радзивиловскому списку «Повести временных лет».

Во втором случае заимствования из летописи текст Жития, напротив, распространен по сравнению с летописным:

Летопись (статья 969 г.):

…и погребоша и на месте. Ибо заповедала Ольга не творите трызны над собою…

Житие:

…и заповеда… с землею равно погрести ся, а могилы не сути, ни трызн творити, ни дына (бдына?) деяти ^[226].

Однако это распространение не содержит каких-либо новых подробностей, которые можно было бы возводить к некоему не-сохранившемуся источнику.

* * *

К числу ранних памятников, посвященных княгине Ольге, относится и ее «Похвала» (3), вошедшая в состав «Памяти и похвалы князю Русскому Владимиру» Иакова мниха. «Похвала Ольге» выделена в этом памятнике (во всех списках) киноварным заголовком. Ее вставной характер был вполне доказан еще А. А. Шахматовым ^[227]. Однако когда именно «Похвала» вошла в состав памятника, неизвестно. Во всяком случае, старшие списки «Памяти и похвалы князю Владимиру», включая не дошедший до нас Мусин-Пушкинский список 1414 г., содержат ее полную редакцию с уже читающейся в ней «Похвалой Ольге» , а значит, последняя была создана раньше. Не исключено, что она также имеет домонгольское происхождение.

«Похвала Ольге» существует в рукописной традиции и отдельно, вне «Памяти и похвалы князю Владимиру». Однако списки ее, по-видимому, единичны — Н. И. Серебрянский указал и издал единственный список — в рукописи Архива Св. Синода, № 3763, XVII в. ^{, [228]} Изданный им текст, несомненно, представляет собой извлечение из полного вида «Памяти и похвалы»; единственное, что позволил себе переписчик, так это поместить извлеченный им текст под днем памяти св. Ольги, 11 июля («Память и похвала Владимиру» читается под 15 июля, днем памяти св. Владимира).