Юрий Долгорукий - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 95

Но преемственность власти и законность ее перехода от Изяслава к Ростиславу мог обеспечить только старейший на тот момент представитель «Мономахова племени» князь Вячеслав Владимирович. Он еще прежде объявил Ростислава своим «сыном», наравне с Изяславом, а тот, в свою очередь, признал его «отцом». Теперь же, после Изяславовой смерти, это необходимо было подтвердить особым соглашением. Сложность ситуации, однако, заключалась в том, что престарелый и совершенно беспомощный Вячеслав никакой реальной силой не обладал. Его ни на день нельзя было оставлять в Киеве одного, ибо удержать город без посторонней помощи он был не в состоянии. Ростиславу же требовалось время для того, чтобы добраться до Киева из Новгорода, где он тогда находился.

Между тем старший сын Изяслава Мстислав, князь деятельный и сильный и уже не раз доказавший это на поле брани, вскоре после погребения отца покинул Киев и уехал в Переяславль. Объяснялось это просто: Мстиславу нужно было заботиться прежде всего об обороне собственного города. Но, кажется, он и не горел особым желанием отстаивать в Киеве интересы Ростислава. Во всяком случае, очень скоро мы столкнемся с явным проявлением непонимания между племянником и дядей.

Отъезд Мстислава поставил князя Вячеслава Владимировича в затруднительное положение. Опасности приходилось ожидать с двух направлений. Во-первых, конечно же от Юрия Долгорукого, Не было никаких сомнений в том, что суздальский князь воспользуется смертью племянника и попытается реализовать свои права на «отчий» и «дедов» стол. Во-вторых, права на Киев мог предъявить князь Изяслав Давыдович, старший в роду черниговских князей. И если учесть, что до Чернигова весть о переменах в Киеве должна была дойти гораздо быстрее, чем до Суздаля, то именно от Изяслава исходила главная опасность.

Все так и случилось. Узнав о смерти Изяслава Киевского, Изяслав Давыдович, «не устряпав ништо», то есть ничуть не медля, явился под Киев. Однако меры предосторожности на этот счет были приняты заранее. В город Изяслава не пропустили, задержав на перевозе через Днепр. На прямой вопрос князя Вячеслава Владимировича, зачем он приехал и кто его звал, черниговский князь отвечал, что он приехал оплакивать умершего, ибо не присутствовал на его похоронах: «Аче есмь тогды не был над братом своим, а повели ми ныне, ать оплачю гроб его». Но Вячеслав в словах князя заподозрил недоброе. Он очень боялся, что одно только появление Изяслава Давыдовича в Киеве — даже без войска — приведет к мятежу и перевороту и он не сумеет удержать власть в своих руках. Кажется, эти опасения были напрасными, ибо Давыдович не имел в Киеве сторонников. Но слишком уж памятны были Вячеславу минуты унижения от киевлян во время его недолгого пребывания в Киеве летом 1150 года. И Вячеслав, посоветовавшись с дружиной и с молодым князем Мстиславом (тогда еще находившимся в Киеве), отказал черниговскому князю. Тому пришлось возвращаться обратно в Чернигов.

Оставшись же без Мстислава, Вячеслав не нашел ничего лучшего, как прибегнуть к помощи еще одного представителя черниговских князей, князя Святослава Всеволодовича. (Напомним, что тот приходился по матери племянником Изяславу и Ростиславу Мстиславичам.) «Ты еси Ростиславу сын любимый, тако же и мне, — с такими словами обратился старый Вячеслав к полному сил Святославу. — А поеди семо ко мне, перебуди же у мене Киеве, доколе же придет Ростислав. А тогда ряд вси учиним». И Святослав Всеволодович не подвел старика. Не сказавшись ни Изяславу Давидовичу, ни своему дяде Святославу Ольговичу, он приехал в Киев и «перебыл» в нем до самого приезда Ростислава Мстиславича. И надо сказать, что не прогадал: в благодарность за оказанную услугу Ростислав передал своему «сестричичу» города Туров и Пинск.

Точное время вступления Ростислава Мстиславича в Киев неизвестно; вероятно, это произошло уже в декабре ^[113]. «Кияне же вси изидоша с радостью великою противу своему князю, и тако быша ему ради вси, и вся Руская земля, и вси чернии клобуци обрадовашася». Ростислав немедленно заключил «ряд» со своим дядей Вячеславом, подтвердив все те условия, на которых прежде заключал «ряд» его брат Изяслав. «Се уже в старости есмь, — объявил Вячеслав племяннику, — а рядов всих не могу рядити, а, сыну, даю тобе, якоже брат твои держал и рядил, такоже и тобе даю. А ты мя имей отцемь и честь на мне держи, якоже и брат твои Изяслав честь на мне держал и отцемь имел. А се полк мои и дружина моя, ты ряди». Ростислав поклонился дяде: «Велми рад, господине отче, имею тя отцемь [и] господином, якоже и брат мои Изяслав имел тя и в твоей воли был». Так образовался второй киевский «дуумвират», в точности повторивший первый, с единственной заменой — Изяслава на Ростислава. Условия «ряда» приняли и киевляне, признавшие Ростислава — при формальном «старейшинстве» Вячеслава — своим князем: «Якоже и брат твои Изяслав честил Вячеслава, тако же и ты чести. А до твоего живота (то есть до самой смерти. — А.К.) Киев твои».

* * *

О случившемся Юрию стало известно от черниговских князей — Изяслава Давыдовича и Святослава Ольговича. Смерть киевского князя, как всегда, повлекла за собой изменения в расстановке политических сил. Черниговские князья, возмущенные предательством Святослава Всеволодовича, обратились к Юрию с предложением о заключении союза . Юрий, естественно, согласился. Новый политический блок был направлен против князей «Мстиславова племени».

К тому времени на Русь возвратился сын Юрия Долгорукого Глеб. Будучи, как и другие старшие Юрьевичи, наполовину половцем, он сумел найти общий язык с «дикими» кочевниками и привел в помощь отцу значительные половецкие отряды. Юрий поручил Глебу самостоятельно действовать в Южной Руси. И в те самые дни, когда Ростислав праздновал свое вокняжение в Киеве, Глеб «с множеством половець» подступил к Переяславлю, в котором пребывал Мстислав Изяславич.

Юрий и прежде более всего отстаивал свои «отчие» права именно на этот город. Глебу уже приходилось княжить здесь, и потому он считал Переяславль в полном смысле слова своим городом. Но и Мстислав Изяславич бездействовать не собирался. Он заблаговременно послал весть о сосредоточении половцев у границ своего княжества Ростиславу Мстиславичу, и тот направил ему в помощь своего сына Святослава. Сам же Ростислав двинулся к Пересечену (городу в Киевской земле), где принялся «скупливати дружину».

Под Переяславлем завязалось ожесточенное сражение: дружины Мстислава Изяславича и Святослава Ростиславича «начата битися с ними (с половцами Глеба Юрьевича. — А.К.), выездяче из города, бьяхутся с ними крепко». Половцы к такому повороту событий не были готовы и предпочли отступить: «поидоша прочь от города… бояху бо ся Ростислава и Святослава». Вместе с ними, «не успев же… ничто же», отступил и Глеб. Нигде не задерживаясь, они отошли за реку Сулу, служившую границей между Степью и Переяславской землей. По дороге половцы разорили город Пирятин на реке Удай (притоке Сулы): «овех избиша, а иных в плен поведоша». За Сулой они и остановились, готовясь к новому нападению на Русь.