В ее глазах - читать онлайн книгу. Автор: Сара Пинборо cтр.№ 58

– А где мой брелок? – спрашивает Адам, немного расстроенный. – Ты же говорила, что утром прицепишь его к ключам.

– Глупая мама забыла, – говорю я. Брелок по-прежнему лежит на кофейном столике, где я оставила его вчера вечером. После переживаний по поводу странного сна это совершенно вылетело у меня из головы. – Сейчас войдем, и я сразу же его прикреплю.

Я взъерошиваю ему волосы и улыбаюсь, но не могу сдержать досады на саму себя. Как я могла забыть о брелоке? Это ведь его подарок мне. Подарок от единственного человека, который любит меня, не требуя ничего взамен, а я о нем забыла.

Только когда Адам усаживается играть в какие-то игры на старом отцовском айпаде, параллельно включив себе мультики, я принимаюсь переносить свою связку на кольцо от брелока – и понимаю, что ключи от клиники у меня так никто и не забрал. Сердце начинает учащенно биться. Если Дэвид действительно вел на Адель какое-то подобие карточки, он не стал бы держать ее дома. Она наверняка хранилась бы на работе, где Адель не могла бы случайно ее обнаружить.

Зато я могла бы. Если бы у меня хватило смелости.

Смотрю на ключи. Я могла бы тайком пробраться в клинику. Код от сигнализации мне известен. Можно сделать это даже прямо сегодня. При мысли об этом меня начинает слегка подташнивать, но в то же самое время я ощущаю прилив адреналина. Мне нужно знать. Адели нужно знать. А после всего, что я сделала, я перед ней в долгу, даже если она и пребывает в блаженном неведении относительно того, какая я на самом деле дерьмовая подруга.

Адам поглощен мультиком, сонно наблюдает за происходящим на экране, – не успел еще отойти после поездки и целого дня на свежем воздухе. Я выскальзываю из квартиры и стучусь в дверь к Лоре.

– Привет, Луиза, – расплывается в лучезарной улыбке она. До меня доносится звук ее огромного телевизора. – Чем могу помочь? Не хочешь зайти?

Мне нравится Лора, хотя в последнее время мы с ней практически не видимся, и меня на миг охватывает неловкость при мысли о том, что она, скорее всего, слышала нашу с Дэвидом позавчерашнюю ссору.

– Нет, не могу, у меня там Адам один. Слушай, я хотела тебя попросить… я понимаю, что о таких вещах нужно договариваться заранее… но, может, ты смогла бы посидеть с ним сегодня вечером? Прости, я сама только что обо всем узнала.

– Свидание? – с ухмылкой интересуется она.

Я киваю и тут же мысленно ругаю себя за глупость. Теперь придется одеваться как на выход только ради того, чтобы пробраться в мой старый офис. Я представляю, как буду это делать, в красках рисуя себе, как все это будет происходить, и мне вдруг нестерпимо хочется, чтобы она отказалась.

– Ну конечно, могу, – говорит она, и я кляну себя за опрометчивость. – Я никогда не встану на пути у перспективы настоящей любви или хорошего перепихона. Во сколько?

– Часиков в восемь? – Придется придумать, чем себя занять до закрытия клиники, но, назови я более позднее время, это прозвучало бы странно. – Это тебе удобно? Адам будет уже в постели, а ты же знаешь, он спит как убитый.

– Да не проблема, честное слово, – говорит она. – У меня нет никаких планов.

– Спасибо, Лора. Ты ангел.

Ну вот и все. Пути назад нет.

По мере того, как день плавно перетекает в вечер, я нервничаю все больше и больше, меня переполняют тревоги. Главная из них – а вдруг они сменили код сигнализации, хотя никаких оснований для этого нет. За все время моей работы код ни разу не менялся, несмотря на то что сотрудники приходили и увольнялись. К тому же доктор Сайкс считает, что я могу вернуться на свое место. С чего ему беспокоиться о том, что я могу попасть в офис? И тем не менее к восьми пятнадцати, когда Лора устраивается в моей гостиной, а я ухожу из квартиры, у меня по-прежнему нет уверенности, стоит ли мне ввязываться в эту авантюру. Если об этом кому-то станет известно, у меня могут быть серьезные неприятности. Вспоминаю про таблетки. Про состояние, в котором я тогда застала Адель. У нее могут быть куда более серьезные проблемы, если я этого не сделаю.

Прямо в клинику я отправиться не могу, еще слишком рано, поэтому иду в итальянский ресторан на Бродвее, забиваюсь в самый дальний угол и заказываю ужин, есть который на самом деле мне вовсе не хочется. От страха сводит живот, но я все-таки заставляю себя проглотить половину ризотто. Зато выпиваю большой бокал красного вина, чтобы успокоиться. Впрочем, вино мне сейчас как слону дробина, и я по-прежнему чувствую себя трезвой как стеклышко.

К десяти вечера, просидев в ресторане сколько было возможно, выхожу на улицу и еще с час брожу, дымя электронной сигаретой, пока не начинает першить в горле. Пытаюсь сосредоточиться. И думать об Адели. Я знаю, что должна это сделать. Это важно. К тому же это ведь не будет взломом. С технической точки зрения. У меня есть ключи. Если кто-нибудь появится – господи боже мой, пожалуйста, только бы никто не появился! – можно сделать вид, что я просто зашла за какой-нибудь забытой вещью. О да, Луиза, разумеется, все нормальные люди всегда ходят в офисы по таким делам в двенадцатом часу ночи.

Улица, на которую я сворачиваю, кажется пугающе темной, и, кроме моих шагов, ничто не нарушает покой пустынной мостовой. Большинство зданий здесь заняты адвокатскими или бухгалтерскими конторами, и хотя кое-где верхние этажи отданы под квартиры, нигде ни огонька не пробивается сквозь тяжелые богатые шторы и дизайнерские жалюзи. Казалось бы, я должна радоваться, что меня никто не увидит, но по спине у меня бегут колючие мурашки, словно что-то из темноты наблюдает за мной. Я оглядываюсь через плечо, не в силах побороть ощущение, что там кто-то есть, но на улице по-прежнему ни души.

Трясущимися руками достаю из сумки ключи. Войти и выйти. В этом нет ничего сложного. Притворись Джеймсом Бондом. Ключи выскальзывают из моих пальцев и с грохотом приземляются на верхнюю ступеньку. Хороший из меня Джеймс Бонд, нечего сказать! И тем не менее я отпираю дверь и оказываюсь внутри. Сердце готово выскочить у меня из груди. Включаю свет и со всех ног бросаюсь к пульту сигнализации, который, попискивая, отсчитывает свои законные тридцать секунд до того, как разразится ад.

Я проделывала это сотни раз. Лицо у меня пылает, и я совершенно уверена, что на этот раз я введу неверный код, но мои пальцы уже привычно порхают над клавиатурой, и писк затихает. Стою столбом в состоянии странной угрюмой опустошенности, потом делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь унять сердцебиение. Я внутри. Мне ничего не грозит.

Направляюсь к кабинету Дэвида, стараясь по возможности нигде не зажигать свет. Я бывала здесь в одиночестве и раньше, и в темноте тоже – по утрам зимой, но сегодня я ощущаю себя в здании совершенно по-иному. Оно кажется недружелюбным, как будто я помешала ему спать и оно знает, что у меня больше нет права здесь находиться.

Врачи обычно не запирают свои кабинеты – чтобы туда могли попасть уборщики, и в клинике царит атмосфера благодушной расслабленности, свойственная престижным заведениям, этакого доверия старого разлива. К тому же, исходя из более приземленных материй, их ящики вовсе не набиты морфином, который мог бы представлять интерес для воров, а что касается информации, то истории болезни в основном хранятся в запароленном виде в компьютерах, доступ к которым есть только у врачей. Но если Дэвид хранит здесь карточку Адели, искать ее в системе не стоит. Он не стал бы держать ее там, где она может попасться на глаза его коллегам, даже если у них не будет к ней доступа. Это породило бы массу вопросов, как минимум этического свойства.