Гордость и гордыня - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Остин cтр.№ 61

Элизабет почувствовала, что должна сказать что-то в оправдание его поступков с Уикхемом, и осторожно дала им понять, что, судя по словам его родственников в Кенте, его действия поддаются совсем другому истолкованию и что его характер отнюдь не так плох, а характер Уикхема отнюдь не так хорош, как считают в Хартфордшире. B подтверждение этого она рассказала про денежные расчеты между ними, не открыв, от кого это узнала, но добавила, что сведения эти вполне надежны.

Миссис Гардинер удивилась и расстроилась, но они уже подъезжали к местам, где она провела такие чудесные годы, и радость воспоминания вытеснила все прочее. Она то и дело указывала мужу на достопримечательности в окрестностях городка и больше ни о чем думать не могла. Как ни утомила ее утренняя прогулка, едва они пообедали в гостинице, как она поспешила нанести визиты своим старым знакомым, и вечер провел очень приятно в восстановлении былых дружеских отношений после многолетней разлуки.

Однако события утра так поглощали мысли Элизабет, что новые знакомства нисколько ее не занимали. Она могла лишь думать, думать и изумляться учтивости мистера Дарси, а главное — его желанию познакомить ее со своей сестрой.

Элизабет полагала, что мистер Дарси нанесет ей визит вместе с сестрой на другой день после прибытия мисс Дарси в Пемберли, и намеревалась не покидать гостиницы до полудня. Однако ее предположение оказалось неверным; визит этот состоялся на следующий же день после того, как они сами приехали в Лэмтон.

Утром они погуляли по городу со своими новыми знакомыми и вернулись в гостиницу, чтобы переодеться к обеду у тех же знакомых, как вдруг стук колес подозвал их к окну, и они увидели подъезжающую легкую коляску, в которой сидел джентльмен и молоденькая барышня. Элизабет тотчас узнала ливрею кучера, догадалась, кто они, и немало удивила своих родных, объяснив им, какая честь их ожидает. Дядя и тетушка изумились, а ее смущение вкупе с обстоятельством, которое его вызвало, а также со многими обстоятельствами, которые они наблюдали накануне, навели их на совсем новую мысль о происходящем. Хотя ничто прежде, казалось, на это не указывало, но подобное внимание могло объясняться лишь особым расположением к их племяннице. Пока эти подозрения мелькали у них в голове, смятение чувств самой Элизабет росло с каждым мгновением. Это волнение ее изумляло. Разумеется, причин для него было немало, однако больше всего она боялась, что расположение мистера Дарси обернулось излишними похвалами ей, и, более обычного желая понравиться, она опасалась, что не сумеет понравиться вовсе. Элизабет отступила от окна, страшась, как бы ее не увидели, но, пройдясь по комнате, чтобы немного успокоиться, она заметила, что дядя с тетушкой смотрят на нее вопросительно и удивленно, отчего вовсе расстроилась.

Мисс Дарси и ее брат вошли в комнату, и внушавшая столько опасений церемония представления свершилась.

Элизабет поразилась, заметив, что ее новая знакомая смущается не менее, чем она сама. B Лэмтоне она успела услышать, что мисс Дарси ужасная гордячка, но теперь, уже через несколько минут, она поняла, что та просто очень застенчива. Ей с трудом удавалось добиться от мисс Дарси хоть слова, кроме «да» или «нет».

Мисс Дарси была выше ростом, чем Элизабет, и более плотного сложения. Ей исполнилось всего шестнадцать лет, но ее фигура совсем сформировалась, и она выглядела очень женственной и грациозной. Красотой она уступала брату, но ее лицо дышало умом и живостью, а манеры были сама скромность и деликатность. Элизабет опасалась найти в ней столь же проницательного и взыскательного критика, каким ей всегда казался мистер Дарси, и поэтому испытала большое облегчение, убедившись, что характер у нее совсем иной.

Дарси незамедлительно сообщил ей, что Бингли тоже собирается навестить ее. Элизабет успела только сказать, что будет ему очень рада, и приготовиться к встрече с ним, как на лестнице послышались быстрые шаги, и в гостиную вошел Бингли. Элизабет уже давно перестала сердиться на него, но, даже будь это не так, ее гнев тотчас рассеялся бы, со столь глубокой сердечностью он выразил радость, что снова ее видит. Затем он осведомился о ее близких самым дружеским тоном, хотя никого особо не назвал, и держался с обычной своей приятной непринужденностью.

Ее дяде и тетушке он был почти столь же интересен, как и ей. Они хотели его увидеть. Да и остальные трое вызывали у них живейшее любопытство. Подозрения относительно мистера Дарси и их племянницы пробудили у них особое внимание и к нему, и к ней; поэтому они очень осторожно, но пристально наблюдали за ними. И вскоре пришли к заключению, что кем-то из этих двоих владеет любовь. B чувствах Элизабет они не были вполне уверены, однако восхищение Дарси сомнения не вызывало.

У Элизабет хватало своих забот. Ей надо было понять чувства всех ее гостей, надо было утишить свое волнение и обворожить их. В этой последней цели, которая мнилась ей недостижимой, она преуспела лучше всего, так как те, кому она старалась понравиться, были уже предрасположены в ее пользу. Бингли хотел, Джорджиана была готова, а Дарси неколебимо решил находить ее обворожительной.

При виде Бингли ее мысли, естественно, обратились к сестре, и как желала она узнать, не о Джейн ли думает и он! Иногда ей казалось, что он стал молчаливее, чем был раньше, а раза два она с радостью замечала, что он глядит на нее так, словно ищет в чертах ее лица другие черты. Разумеется, это могло быть лишь игрой воображения, но она никак не могла обмануться в том, как Бингли держался с мисс Дарси, которую изображали соперницей Джейн. Она не заметила между ними ни единого взгляда, который говорил бы об особом расположении, и между ними не произошло ничего, что могло бы оправдать надежды его сестер. Очень скоро последние сомнения ее оставили, а кое-какие мелочи, прежде чем гости простились, она поспешила истолковать как свидетельство, что он думает о Джейн не без нежности и хотел бы каким-то образом навести разговор на нее, но у него не хватало смелости. Выбрав минутку, когда остальные были заняты беседой, он сказал тоном искреннего сожаления, что «прошло столько времени с тех пор, как он имел удовольствие видеть ее», а прежде чем она успела ответить, добавил:

— Больше восьми месяцев. Мы не встречались с двадцать шестого ноября, когда все мы танцевали в Недерфилде.

Элизабет порадовалась, что память у него столь точна, а некоторое время спустя он воспользовался случаем и спросил, все ли ее сестры сейчас в Лонгборне. И этот вопрос, и предыдущие слова сами по себе значили мало, но его взгляд, его тон придавали им особый смысл.

Ей нечасто удавалось перевести глаза на мистера Дарси, но она всякий раз видела любезное выражение его лица, а в его голосе не было ни намека на высокомерие или пренебрежение к своим Собеседникам, и она поверила, что изменение его манер, которое она заметила накануне, каким бы временным оно ни было, сохранилось хотя бы до следующего дня. Когда она увидела, как он старается заслужить доброе мнение людей, самое знакомство с которыми несколько месяцев назад счел бы для себя неприличным, когда увидела, как он любезен не только с ней, но и с теми самыми ее родственниками, которых открыто презирал, и вспомнила их последнее бурное объяснение в доме мистера Коллинза, перемена была столь разительной и так ее ошеломила, что она лишь с трудом могла скрыть свое изумление. Никогда прежде, нив Недерфилде среди его дорогих друзей, ни в Розингсе среди его аристократической родни, она ни разу не видела, чтобы он, прилагал столько усилий, стараясь понравиться своим собеседникам, и был настолько далек от высокомерия или надменной сдержанности, как теперь, когда успех его стараний не сулил ничего сколько-нибудь значительного, а самое знакомство с теми, кого он окружал такими знаками внимания, навлекло бы насмешки и осуждение дам и девиц Недерфилда и Розингса.