Илья Муромец. Святой богатырь - читать онлайн книгу. Автор: Борис Алмазов cтр.№ 92

Только это позволяло им сохранять человеческое достоинство и видеть цель в этом походе: население тех мест, где они воевали, было христианским, а дрались они с арабами, которые несли в места сии ислам.

* * *

Поэтому клич «За Господа нашего и Спаса Иисуса Христа! За веру православную!» взметывался над рядами славян-русов, шедших на пролом любой вражеской армии, любого укрепления.

Но чем дальше входили в горы дружины киевлян, армян и греков, тем труднее было проламываться через заваленные ущелья, через перекопанные рвами дороги, где за каждым поворотом был воин врага, откуда летели камни и стрелы…

– Так не пройдем, – сказал Илья. – Кладем, кладем храбров, а противника нет! Надобно его как-то выманить!

Излюбленной тактикой арабов было: растянуть порядки противника в длинную колонну, оторвать тяжелую конницу и обрушиться на нее лавиной легкой кавалерии. Взятая в кольцо, тяжелая конница не могла помочь пехоте, а та не выдерживала натиска летящих во весь опор коней, ломала ряды и показывала врагу спину, и тогда – смерть.

Так погибли многие греческие полки, так погибли и навербованные в Сирии копты, так погибали иберы и албанцы. Только русы выдерживали удар. Вбив в землю свои каплевидные щиты, они выставляли из-за них длинные копья и сажали на сулицы первый ряд всадников. А когда сходились в тесном бою, тут уж их, воевавших второй десяток лет, сломить было невозможно. Потому и не было последнее время стычек, что арабы брали русов на измор. Растягивались по ущельям, выматывали, выбивали воевод и вожей.

Денно и нощно, в трудах и молитвах, Илья думал, как переломить навязанную арабами тактику. Как заставить их налететь и разбиться о стену славянских щитов?

Армяне-перебежчики сообщили, что к арабам пришел какой-то новый конный отряд гулямов. Что он состоит из отборных воинов, не знающих страха и жалости.

– Они не грабят и не насилуют, – говорили немногие уцелевшие от резни. – Они только молятся и вырезают христиан.

– Это какие-то особые воины. Они не похожи на арабов… Но они много страшнее арабов. Они налетают неожиданно, как снежная лавина, и вырезают всех – женщин, стариков, детей… Они не берут пленных, и даже не угоняют рабов, и не обращают захваченных в ислам. Они только убивают. Перед боем они молятся и наступают с криком: «Смерть неверным!» Отличить их легко: они в черных бурнусах, с завязанными лицами.

– Новый отряд? – спросил Илья.

– Точно ли они с нами николи не ратились?

– Навроде нет, – сказали славяне, ходившие в разведку. – Вовсе какие-то незнаемые. И воевода у них, сказывают, молодой, годов двадцати.

– Как зовут?

– Сын Сокола.

– Слава богу, – сказал Илья, – пришли вой, нас не ведавшие. Вот тут они и попались.

Он приказал выдвинуться утром вперед отряду легкой кавалерии коптов.

– Пойдете до арабов! Как доскачете – поворачивайте назад и тащите их за собой… За собой!

С полночи отряд пошел в сторону врага. Неслышно ступая, по всем высотам разобрались армянские лучники, забравшие с собою весь запас стрел. Вослед за коптами Илья повел византийцев. Когорты ромеев двигались, держа интервалы, как предписывал устав великого Велизария. Но было новым то, что Илья-воевода не приближал их к врагу, а заставлял скрытно разместиться обочь дороги. Причем ставили отряды вполоборота к врагу, лицом к дороге. Византийские командиры поняли маневр, придуманный Ильей, и ревностно принялись маскировать своих бойцов.

Илья вернулся к русскому корпусу и приказал выдвинуть перед строем обоз, выставить рогатки, а между телегами поставить отборных копьеносцев. В горном ущелье далеко было слышно, как в лагере мусульман кричат муэдзины, призывая к молитве. Вершины гор уже порозовели, а здесь, в ущелье, было темно, холодно и сыро от поднявшегося тумана, что плыл по реке, вдоль которой шла дорога. «Только бы погнались за конницей!» – шептал Илья.

Изготовившихся к бою ратников обходили священники, давали приложиться к кресту.

Илья слез с Бурушки, снаряженного в тяжелый конный доспех, пал на колени перед монахом, приложился к тяжелому мощевику. Поднялся в седло, надел шелом, опустил личину.

Он скорее почувствовал, чем услышал, нарастающий гул от сотен копыт.

– Началось! – сказал он, оборачиваясь к замершим в строю воинам. – С нами крестная сила!

Гул нарастал. В конце ущелья показались группы всадников, которые, казалось, убегают в полной панике. Они мчались прямо на ряды русского корпуса.

– Разомкни возы! – крикнули воеводы, и храбры, надсаживаясь, растянули возы и открыли проходы для отступающих. Первые всадники промчались в них и, выскочив за ряды пехоты, стали осаживать коней и перестраиваться для атаки.

– Сомкнись! – прорычал Илья, видя, как в ширину всей дороги, выставив бамбуковые пики, летит лавина всадников в черных бурнусах.

Возы за первым рядом тяжеловооруженных пехотинцев сомкнулись, и на них тут же вскарабкались лучники.

– Упрись! – прокричали воеводы, и десятки русов, пав на одно колено, уперли в землю длинные копья. Мгновенно ряд алых щитов превратился в стальную щетку.

Илья вытащил меч и взмахнул им. Тучи стрел полетели на атакующих. Кони и всадники, переворачиваясь через головы, покатились в реку.

Но инерция наступления была так велика и лавина была столь многочисленна, что не замедлила скачки.

Сотни всадников продолжали бешеный бег, пока не вылетели на поле перед пехотинцами, где были вбиты, с наклоном в их сторону, самшитовые короткие колышки. Это немудрое укрепление калечило коней наступавших, но было безопасно для тех, кто оборонялся и решился бы контратаковать. Кони контратакующих наступали бы не на заточенный конец колышка, а на его тело и обламывали бы его или прижимали к земле, не повредив копыт.

Илья взмахнул мечом второй раз, и прямо перед атакующими появились тонкие железные цепи, через которые кубарем покатились кони. Но первые всадники успели послать коней и перескочили заграждение. Вопль «Алла!» заглушил все команды и крики.

Со всего маху конный смерч ударился в русские деревянные щиты. С глухим стуком вонзились и завязли в них бамбуковые копья. Вал наступающих остановился, заклубился перед пехотой, как стремительный поток, ударившийся в плотину.

Однако опытные арабские кавалеристы мгновенно бросили свои копья, не пытаясь их вытаскивать из щитов. Копья на длинных древках стали, подобно рычагам, собственным весом выворачивать из земли вбитые острым концом щиты, открывая воинов. Если бы пехотинцы первого ряда не были закованы в доспехи – все бы полегли под булатными саблями арабов.

Но русы ждали такого поворота событий. Они шагнули вперед прямо по упавшим щитам и, взявши в руки по два меча, кинулись прямо под копыта коней.

Никогда никакое умение не спасет всадника, ежели попадает он в гущу пехоты и теряет инерцию удара! Ему нужны оруженосцы, ему нужны пешцы, которые бы своими телами, доспехами и мечами прикрыли его со всех сторон, не дали стащить с коня или повалить вместе с конем. Ежели пехоты нет – нужно отходить.