Противоядие для свекрови - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Ситникова cтр.№ 50

От внедренного в секту капитана Селезнева регулярно поступала информация обо всех безумствах, творящихся в Доме Счастья. В частности, стало известно, что раз в полгода в особняке появляется таинственное ОНО, которому обитатели секты поклоняются как божеству.

– ОНО – и есть организатор, – уверял Столяров.

– Сестра Светлана говорила о появлении ОНО в эту субботу. Неужели теперь все сорвется?

Виктор пожал плечами:

– Не знаю, Катка.

– А вдруг организатор – Макаров?

– Одна из сестер обмолвилась Селезневу, что ОНО – это женщина.

– Женщина? Час от часу не легче. Ты говоришь, капитан живет в доме месяц. Именно месяц назад я начала расследование…

– Расследование, – хмыкнул Столяров. – Из-за твоего расследования некоторым наверняка намылят шею. Почему ты такая настырная? Я же просил, требовал сидеть тихо.

– Хотела как лучше.

– А получилось как всегда.

Катарина прошла в ванную комнату. В настоящий момент ей хотелось провалиться сквозь землю.

* * *

Но всю эту историю не имело бы смысла рассказывать, если бы у нее не было конца.

Конец настал в ночь с субботы на воскресенье.

Жители Дома Счастья отмечали свой главный праздник – к ним снизошло Счастье – ОНО.

Некто, облаченный в сиреневый балахон с широким капюшоном, ступил в светлое помещение ровно в полночь.

Братья и сестры упали на колени.

– ОНО пришло, – разлетелся благоговейный шепот.

ОНО вытянуло вперед правую руку и тихим, слегка осипшим голосом спросило:

– Рады ли вы меня видеть, божьи создания?

– Рады!

– Очень рады!

– Мы тебя ждали!

Несколько детей Счастья – сестер в красных одеяниях, – склонив головы, стояли за спиной ОНО и, сложив руки у груди, шептали молитву.

ОНО дотронулось до капюшона:

– Готовы ли вы вновь увидеть мой лик, дабы он озарил вас небесным светом?

– Готовы!

Сняв капюшон, ОНО подняло вверх голову.

Сестры и братья, увидев своего идола, загудели.

Не успев произнести следующую фразу, ОНО вздрогнуло от громкого шума. Двери в зал с грохотом распахнулись. Послышался звон бьющегося стекла. Несколько сестер завизжали.

Эффект неожиданности сработал на все сто.

Лидия Гаврилюк даже не поняла, что произошло, а ее уже повалили на пол лицом вниз.

– Праздник отменяется, – пробасил омоновец с автоматом в руках. – Вашему Счастью предстоит провести долгие годы за решеткой.

* * *

А теперь пришло время узнать, как, зачем и почему бывшая актриса Лида Гаврилюк, перевоплотившись в ОНО, стала организатором секты под названием Дом Счастья.

Лидия Владимировна родилась в Москве и до тридцати лет проживала в столице, не предполагая, что на четвертом десятке в ее судьбе произойдут перемены.

После окончания школы Лида поступила в театральный вуз. Получив диплом, играла в театре крошечные роли, от которых не получала ни капли удовлетворения. Потом была работа в ТЮЗе, наскучившая уже через год. Лидия жаждала больших ролей, известности, славы, богатства и прочих благ, в которых должны купаться знаменитые актрисы. Но стать знаменитостью оказалось не так-то просто. В один неприятный для себя момент Лида поняла – Актрисы с большой буквы из нее не получится.

Именно в это время на пути Лиды повстречался Павел Гаврилюк. Сорокалетний холостяк – военный по профессии – был проездом в Москве, когда судьба даровала ему подарок в виде встречи с миловидной Лидой.

Гаврилюк был человеком решительным, напористым и достаточно настойчивым, поэтому кота за хвост не тянул. Через три дня после знакомства Павел сделал Лиде предложение.

В свои тридцать два Лидия давно мечтала обзавестись семейным очагом, любящим мужем и маленьким карапузом.

На предложение Павла она ответила согласием. Любила она его или нет – сказать затруднительно. Возможно, Лиду угнетало одиночество и недостаток внимания со стороны мужчин, а возможно, имела место та самая любовь с первого взгляда, о которой так много говорят, но до конца не верят.

Павел жил в Томске и сразу же поставил Лиде условие: после того как в паспорте появится печать, она в обязательном порядке переберется в родной город супруга.

Лида не возражала. Москва ассоциировалась у женщины с провалом, с несбывшимися желаниями и неудавшейся карьерой.

В Томске Лида прожила двадцать лет. Детей у них не было. После смерти супруга Гаврилюк нестерпимо захотелось вернуться в столицу. К тому времени отец Лидии, покинувший этот мир за два года до кончины зятя, оставил в распоряжение единственной дочери двухкомнатную квартиру.

В пятьдесят лет Лидия Владимировна, неожиданно для самой себя, вновь воспылала жгучим желанием стать знаменитой. Но в отличие от прежних девичьих грез, теперь ее больше всего привлекали не миллионные поклонники, а миллионное состояние, которым ей захотелось завладеть любыми доступными и даже недоступными способами.

В Москву она вернулась четыре года назад. Вместе с Гаврилюк приехала дочь Лидиной знакомой – восемнадцатилетняя Олеся. Рыжеволосая красавица с бездонными глазами и огненной шевелюрой больше походила на куколку, чем на живого человека.

В первый же день пребывания девушки в чужом городе Лидия предупредила:

– Смотри в оба, это тебе не Томск. Будь постоянно начеку, особенно это касается кавалеров, которыми ты незамедлительно обрастешь, как пень мхом.

Олеся смеялась:

– Тетя Лида, я приехала поступать в театральный, и на данном этапе меня волнуют не мальчики, а заветный вуз.

Гаврилюк слегка охладила девицу:

– Ты должна быть готова к провалу, детка. Знаешь, сколько таких вот девушек ежегодно штурмуют институты? Везет не всем, я бы даже сказала, везет считаным единицам.

– Вы же поступили без проблем, а чем я хуже?

– Я забыла, когда последний раз мне приходилось играть. Из головы вылетело все, чему учили преподаватели.

– Неправда. Вы талантливая, а талант, как говорится, не пропьешь.

Обосновавшись в двушке, Лидия с Олесей приготовились к значительным переменам. Олеся уже видела себя студенткой вуза, а Гаврилюк… Пока она никем и нигде себя не видела, но шестое чувство подсказывало: очень скоро произойдет нечто, и с пресной жизнью можно будет покончить.

Спустя пару месяцев Олеся примчалась домой, закричав с порога:

– Тетя Лида, я актриса!

В душе Гаврилюк зашевелилась зависть: