Фантомные были - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Поляков cтр.№ 47

– Неужели так и сказал?

– Именно! Ну, так что там случилось дальше с актуальными эпосами?

– А то вы сами не знаете!

– Погодите, вы имеете в виду урюковые революции? – воскликнул режиссер.

– Конечно! – ответил Кокотов.

…Вернувшись домой, взбешенный Чингизид немедленно восстановил вечную дружбу с Россией, закупил у нее танки, самолеты и ракеты. Это не могло не вызвать тревоги у Госдепа, и майору Вессону поручили разработать план государственного переворота под кодовым названием «урюковая революция». Наследники славы Алтын-батыра вспомнили тем временем о подлом предательстве последышей Тенге-багатура во время нашествия Чингисхана, а преемники Тенге-багатура пришли в ярость от трусливого поведения выблядков Алтын-батыра накануне решающей битвы с Великим Хромцом. Историческое негодование вылилось в двусторонний обстрел приграничных территорий и обоюдный погром посольств. Но тут, к счастью, спецслужбы сцепившихся лимитрофов, каждая по своим каналам, вышли на истинного виновника конфликта – жадного пьяницу Алконосова.

Враги помирились и решили сообща выкрасть мистификатора из Москвы, привезти сначала в столицу одного пострадавшего государства и содрать с жулика кожу, но не до смерти. Потом хотели переправить его к соседям, и там, в знак вечной дружбы, окончательно сварить в кипятке со специями. Однако в дело вмешались наши контрразведчики, ведь из-за дурацкого конфликта между Чингизидом и Тимуридом России удалось значительно упрочить свои пошатнувшиеся позиции в этом благодатном регионе. Американцы тоже не разрешили ликвидацию Алконосова, во-первых, из человеколюбия, а во-вторых, из благодарности: они получили возможность опробовать в режиме реального времени новую технологию смены недружественных правительств. Забегая вперед, напомним, что обидчивого Чингизида вскоре свергли в ходе «урюковой революции», и он бежал в Москву. Но незамедлительно последовал симметричный ответ России – и Тимурид, проиграв шесть туров выборов, попросил политического убежища в Стамбуле.

Однако оставить такой дерзкий обман без последствий тоже было нельзя. Посовещавшись, ЦРУ и ГРУ разрешили лимитрофам хорошенько проучить обидчика и взыскать с него незаконно нажитые гонорары. Сказано – сделано. Чтобы не привлекать общественное внимание, акцию замаскировали под банальный налет преступной этнической группировки. Алконосов, масштабно загуляв с полученных денег, пил, не включая телевизор, и не подозревал, к какой геополитической заварухе привело его мелкое жлобство. Он так ничего и не понял, когда рано утром к нему в квартиру вломились несколько азиатов, одетых как гастарбайтеры. Они долго плевали поэту в лицо, потом нашли доллары, спрятанные, понятно, в морозилке, а для достоверности отобрали ключи от нового БМВ и скрылись. Следом за ними от Алконосова сбежала до смерти перепуганная теннисистка, ставшая вынужденной свидетельницей дикой расправы. Несчастный ашуг, отерев лицо, позвонил в милицию – и ему сказали, что немедленно выезжают на место преступления.

Днем раздался требовательный звонок в дверь, обрадованный Жора бросился отпирать, однако на пороге стояла не милиция, а снова азиаты, одетые как торговцы с Черкизона. Они долго плевали поэту в лицо, потом били по пяткам ракеткой, оставленной удравшей чемпионкой, затем отыскали доллары, зашитые, понятно, в диванную подушку, а для достоверности вынесли из квартиры плазменный телевизор, ноутбук и стереосистему. Отерев лицо, Алконосов истерически позвонил в отделение и выяснил, что наряд к нему давно едет, но в Москве страшные пробки…

Стражи порядка прибыли под вечер, долго исследовали заплеванную квартиру и заверили пострадавшего, что введен план «Перехват», поэтому налетчики непременно будут пойманы. После отбытия наряда Жора обнаружил пропажу двух тысяч долларов, полученных за текст государственного гимна, который, так сказать, на вырост заказала ему одна самолюбивая российская автономия. Эти деньги, он, следуя рекомендациям специалистов, оставил на виду, в обычном почтовом конверте. Кроме того, исчез окованный серебром турий рог, подаренный поэту лично президентом Саакашвили за блестящий перевод ранее не известной главы «Витязя в тигровой шкуре», целиком посвященной извечной вражде русских и грузин.

Возмутившись, Жора нацепил все свои лауреатские значки и отправился в милицию требовать возврата похищенного и наказания «оборотней в погонах». Через трое суток, проведенных в обезьяннике, он написал заявление о том, что никаких налетов на его квартиру не было, и вернулся домой без значков, со сломанным ребром и полуотбитой почкой. Однако это не помешало ему удариться в многонедельный запой. По утрам, очнувшись, он долго вспоминал свое имя, а фамилия возвращалась к нему только после ста граммов водки с закуской.

И ведь было из-за чего запить! Деньги да имущество – дело наживное. Но случилось худшее: весть о профессиональной непорядочности Алконосова, едва не приведшей к войне между братскими народами, мгновенно облетела все лимитрофы и прочие территории, вожделеющие независимости. Заказов не стало. Иногда Жоре удается перехватить заказик на перевод любовных стихов, которые пишут азербайджанские оптовики своим славянским зазнобам, продающим товар в розницу прямо из контейнеров. Но платят Жоре не деньгами, а просроченными продуктами. Все это, конечно, сломило Алконосова, и если раньше он хотя бы иногда бывал трезв, то теперь с утра до вечера сидит в нижнем буфете ЦДЛ и ждет снисхождения от более успешных собратьев по перу. Я ему иногда с гонорара наливаю рюмку-другую…

И правильно: да не оскудеет рука наливающего!

Соавторы ехали по Подмосковью. За окном автомобиля мелькали огромные стеклянные павильоны с надписями «Мерседес», «БМВ», «Хонда», «Фольксваген», «Форд»… Иногда попадались и березы с елочками. На волне радиостанции «Эго Москвы» дундели двое: постоянный ведущий Иван Гонопыльский и бывший наш соотечественник, а ныне профессор истории Оклахомского университета Энтони Машкин. Гонопыльский обладал глубоким мужественным баритоном и мозгом семилетнего ребенка с тяжкой либеральной наследственностью. Машкин изъяснялся уже с легким акцентом, похожим на речь глухонемых, которых врачи по особой методике выучили, однако, говорить. Рассуждали они в эфире почему-то о Наполеоне, точнее, о том, что если бы Бонапарт форсировал Неман двумя месяцами раньше и не ждал мира, засев в Москве, но двинул войска прямо на Петербург, история России пошла бы совсем другим путем. И жили бы мы сегодня не на помойке, занимающей одну седьмую суши, а в процветающей цивилизованной стране, лучше даже – в нескольких процветающих цивилизованных удобных странах.

– Вообразите, коллега, вы едете по КНР – Красноярской Народной Республике! – воскликнул Машкин. – Отличные дороги, ухоженные поля, коттеджи под черепицей, экологически чистое производство!

– Да-а-а, – вздохнул Гонопыльский, и чуткий микрофон донес, как у него перехватило горло от обиды за упущенный исторический шанс.

– Уроды… – выругался Жарынин и поймал новую волну.

Мчащийся автомобиль заполнился трубными звуками «Полета валькирий». Режиссер, мрачно усмехнувшись, прибавил звук и скорость, благо шоссе оказалось на редкость свободным.