Имам Шамиль - читать онлайн книгу. Автор: Шапи Казиев cтр.№ 62

Слова Аргутинского очень скоро сделались известными гордому наибу. Хаджи-Мурад подозревал, что мнение генерала разделяют и многие горцы, считая его виновным за ахтынский неуспех, и решил на деле показать, кто есть кто.

В ночь на 14 апреля Хаджи-Мурад с пятью сотнями отборных удальцов появился у стен Темир-Хан-Шуры.

Крепость быстро обрастала поселениями и уже превратилась в большой город, который был обнесен рвами и валами с орудийными редутами и считался совершенно неприступным. Вокруг города стояли кавалерийские полки, дозоры и сторожевые башни, между которыми сновали многочисленные патрули.

В Шуре был дом самого Аргутинского, здесь же располагалась штаб-квартира Апшеронского полка и жил его командир князь Г. Орбелиани, который как раз в тот вечер давал в своем доме бал. Постоянный гарнизон Шуры насчитывал больше четырех тысяч человек.

Следуя своей излюбленной тактике, Хаджи-Мурад оставил часть отряда в засаде, а остальные начали осторожно подбираться к крепости. Их заметили дозорные, но успели сделать лишь несколько выстрелов, как были смяты нахлынувшей волной горцев.

Оказавшись в городе, мюриды обнаружили, что их проводник из местных исчез. Они не знали Шуру и действовали наугад. Завидев большой дом с освещенными окнами, они бросились туда, полагая, что это дворец самого Аргутинского, и рассчитывая захватить если не его самого, то хотя бы генерала Орбелиани с полковой казной и знаменами. Они ворвались в здание и тогда только поняли, что ошиблись — это был полковой госпиталь.

Шура была разбужена криками и загрохотавшими в ночи сигнальными барабанами. В суматохе солдаты принимали за горцев своих же кавалеристов, те бросались на солдат, началась беспорядочная пальба, и никто не мог отыскать самих налетчиков.

Не найдя заносчивого генерала, Хаджи-Мурад исчез так же внезапно, как и появился, успев разорить по пути торговые лавки.

Дерзкий набег Хаджи-Мурада внушил всем, что на Кавказе нет безопасных мест и что каждое необдуманное слово по-прежнему отражается в блеске кинжала и имеет вес пули.

Но еще больше шуму смелое предприятие Хаджи-Мурада наделало в столице. Император, увидевший дела в Дагестане в совершенно ином свете, чем это следовало из рапортов наместника, был весьма обеспокоен за судьбу своих завоеваний на Кавказе.

Воронцов оправдывался, как мог, ссылался на неизбежные в войнах неожиданности, обещал отбить у горцев охоту к подобным вылазкам, но совершенно успокоить императора так и не сумел.

Шамиль начал возведение новых крепостей. Одну из самых сильных он решил возвести в Чохе — большом селе неподалеку от Кази-Кумуха и почти по соседству с царским фортом в Цудахаре.

Узнав об этом, Воронцов решил помешать имаму.

Взятие Чоха было поручено Аргутинскому. Генерал, получивший выговор от императора за визит Хаджи-Мурада в Шуру, горел желанием сурово проучить беспардонных горцев.

Опыт прежних экспедиций, ничего не прибавлявших в плане ослабления власти Шамиля, был забыт. Жажда мщения гнала Аргутинского в горы. Тем более что лазутчики донесли о пребывании в Чохе и самого Хаджи-Мурада.

Войска Аргутинского, включавшие 14 батальонов, 4 роты стрелков и саперов, 4 эскадрона и несколько сотен кавалерии, 38 орудий и всю дагестанскую милицию, двинулись к Чоху.

18 июня Аргутинский подошел к аулу, который возвышался на горе, окруженной глубокими оврагами. Генерал опоздал. Гигантская цитадель глядела на Аргутинского правильными рядами бойниц и амбразур. Аул был превращен в крепость и готов к обороне. Инженеры Шамиля постарались на славу, воздвигнув стены необычайной высоты, сложенные из камня на крепком известковом растворе и связанные бревнами. Новыми были и круглые башни для фланговой обороны. На далеких подступах зияли рвы и высились завалы. То, что ждало нападавших за стенами, Аргутинский мог легко представить, помня недавние сражения в Салта и Гергебиле.

Несмотря на внушительность крепости, Аргутинский не желал возвращаться ни с чем. В дело вступила осадная артиллерия, но только через десять дней удалось взять первый завал на пути к крепости.

Шамиль наблюдал за битвой с вершины соседней горы, готовый при необходимости атаковать Аргутинского с фланга. Он верил в своих инженеров и надежность крепости, но некоторым наибам доверял уже не совсем. Отдать крепость имам считал делом совершенно недопустимым, а потому предупредил ее защитников, что не оставит чалмы на их головах, если они забудут о мужестве и посмеют отступить. А коменданту крепости наибу Мусе клятвенно обещал проломить голову и набить ее солью, если тот сойдет с башни, возвышавшейся над крепостью.

Разрушив часть укреплений, Аргутинский сумел блокировать крепость, но штурм все еще представлялся ему делом безнадежным.

Тем временем наступил месяц Рамазан — время строгого поста, когда мусульмане не принимают пищу от рассвета до заката. Ослабленные горцы держались, отбивая атаки днем и отстраивая разбитые укрепления ночью. Сверх того, они решались на вылазки, разрушая осадные траншеи и редуты Аргутинского. Тем, у кого сдавали нервы и кто говорил, что генерал все равно возьмет Чох, просто-напросто зашивали рот.

Пушки Аргутинского приближались к крепости все ближе и уже били прямой наводкой с соседних высот. Ядра достигали и лагеря Шамиля, так что приходилось несколько раз переносить его палатку.

В ответ Шамиль бомбардировал лагерь Аргутинского и нападал на его отряды.

Хаджи-Мурад, бывший среди защитников Чоха, умышленно оставил проем в стене, надеясь заманить Аргутинского в аул и разгромить его войска в узких улочках Чоха.

Но Аргутинский на штурм не решился. Израсходовав все снаряды и не найдя возможности решить дело в свою пользу до генерального штурма, он ранним туманным утром 21 августа оставил свои позиции. Не обнаружив утром противника, защитники Чоха воздали хвалу Всевышнему.

Воодушевленный Хаджи-Мурад бросился следом за отступавшими. Горцы почти настигли Аргутинского и даже успели отбить часть обоза. Но основные силы генерала перешли Казикумухское Койсу, сожгли за собой висячий мост и укрылись в форте Цудахар.

Чох устоял. Общие потери сторон составили около трех тысяч человек.

Велев восстановить Чох, Шамиль в новой славе и неоспоримом могуществе вернулся в Ведено, чтобы заняться государственными делами.

Карта кавказских пограничных линий. 1848 год (Российский государственный военно-исторический архив — РГВИА)

Осенью 1850 года на Кавказе ожидали визита наследника престола цесаревича Александра Николаевича. За год до того, после кончины великого князя Михаила Павловича, наследник стал командующим гвардейским и гренадерским корпусами, шефом воевавшего на Кавказе 44-го драгунского Нижегородского полка и начальником всех военно-учебных заведений.