Имам Шамиль - читать онлайн книгу. Автор: Шапи Казиев cтр.№ 33

Но дело обернулось иначе. Хаджи-Мурад был искалечен, но остался жив. Его почти бездыханное тело нашли чабаны и скрытно доставили Хаджи-Мурада в аул Цельмес. Он вскоре поправился, но ноги его были повреждены так сильно, что он хромал до конца своих дней.

Обида и жажда мщения привели Хаджи-Мурада к решению, перевернувшему всю его дальнейшую жизнь. Вскоре Шамиль получил от него письмо, в котором говорилось: «Ты узнал мою храбрость, когда я защищал против тебя Хунзах. Желаешь ли испытать ее теперь, когда я хочу биться рядом с тобой?»

Шамиль понял, что в этом письме ключ к покорению Аварии, и мысленно поблагодарил Клюгенау, подарившего ему столь значительного союзника.

В ответном письме Шамиль отдал должное храбрости Хаджи-Мурада и назначил его наибом нескольких аварских сел, которые еще не подчинялись Шамилю. И Хаджи-Мурад не замедлил проявить свои дарования самым опасным для царского командования образом.

Народ принял нового наиба с радостью, а в начале 1841 года аул Цельмес, располагавшийся недалеко от Хунзаха, уже превратился в центр восстания, охватившего всю Аварию.

Письма царского командования Хаджи-Мураду с угрозами сурового наказания, если он не прекратит подстрекать население и не явится к начальству, только подливали масла в огонь. Правивший в Аварии Ахмед-хан, опасаясь мести и растущего влияния Хаджи-Мурада, у которого даже в Хунзахе было немало сторонников, убеждал начальство незамедлительно покончить с мятежником.

Войска в Дагестане были значительно усилены. А против Хаджи-Мурада были брошены части Апшеронского полка. Возглавить карательную экспедицию вызвался генерал Бакунин, находившийся здесь с инспекционной поездкой и решивший «схватить награду, ленту или чин». Цельмес был окружен. Битва продолжалась целый день. Но подоспевшие на помощь отряды Шамиля обратили нападавших в бегство. Был убит и сам Бакунин, так и не успевший отличиться.

Этот эпизод нашел отражение в письме капитана Вранкена к отцу: «…Из всего этого дела видно, что о Бакунине нечего жалеть, он сам заварил кашу, которую не мог размешать. Вообще эти господа, приезжая из Петербурга, думают, что на Кавказе можно воевать по правилам тактики (которую они, впрочем, не знают), бросаются в огонь, не имея понятия об образе войны горцев, и ломают себе шеи. Впрочем, Бакунин храбрый и добрый генерал. Да послужит это уроком и для других, которые судят о Кавказе, сидя на мягких диванах в Петербурге».

Хаджи-Мурад, преследуя отступавших, захватил несколько принадлежавших ханству сел. Взбешенный Ахмед-хан казнил в Хунзахе ближайших родственников Хаджи-Мурада. С тех пор желание отомстить кровному врагу стало одной из главных целей Хаджи-Мурада. Он подстерегал его на дорогах, делал засады и набеги. Ахмед-хан хорошо знал, на что способен Хаджи-Мурад, и принимал чрезвычайные меры для своей защиты. Он даже подсылал к нему убийц, но Хаджи-Мурад с ними разделался, а жизнь хана превратилась в сплошной кошмар.

Союз Хаджи-Мурада с Шамилем был скреплен на долгие годы. О том, что Шамиль полностью доверял Хаджи-Мураду, свидетельствовали письма имама по поводу возникавших в наибстве споров. «…Пошли обе стороны к Хаджи-Мураду для рассмотрения известного дела и для того, чтобы все стало на свое место. И если он решит это по справедливости,— ему награда, а если нет — ему и отвечать. И мир».

К весне власть Шамиля утвердилась на огромной территории. Следуя примеру Хаджи-Мурада, на сторону имама стали переходить влиятельные люди из еще подвластных царскому командованию областей.

Значительным событием стал и окончательный переход в лагерь Шамиля шейха Джамалуддина Казикумухского, ставшего духовным полюсом освободительного движения.

Оказавшись перед угрозой полной потери края, Головин решил переломить ситуацию. Свои войска в Дагестане и Чечне, усиленные 14-й пехотной дивизией, Головин разделил на три отряда: Дагестанский, Чеченский и Назрановский. Два первых отряда, соединившись на реке Сулак, атаковали Шамиля, засевшего на Хубарских высотах. Оттеснив имама, заняв стратегически важный аул Чиркей и желая оградить приморские владения от новых вторжений, они принялись строить на Сулаке сильное укрепление, названное в честь Головина Евгеньевским.

Чеченский отряд вернулся в Грозную и занялся укреплением Сунженской линии, а Назрановский оседлал Военно-Грузинскую дорогу и старался удержать в повиновении окрестное население.

Но и Шамиль не сидел сложа руки. Укрепляя свою власть, распространяя шариат и набирая новых воинов, он непрерывно совершал военные рейды. А его небольшие «летучие» отряды нападали на царские войска повсюду, где они находились, изматывая и лишая покоя самые боеспособные части.

Его отряды легко преодолевали кордоны и появлялись в самых неожиданных местах, вплоть до берегов Каспия. Наиб Шугаиб Центороевский совершил удачный набег на Кизляр, а наиб Ахбердилав проник даже на Военно-Грузинскую дорогу, где захватил Александровское укрепление, и вернулся с богатыми трофеями.

Граббе, намереваясь вернуть в повиновение чеченцев, прошел по Чечне. Но, подвергаясь беспрерывным нападениям, штурмуя лесные завалы и не имея точного плана действий, вынужден был с большими потерями вернуться назад в Грозную.

Неясность положения, неудачи экспедиций и грозящая отовсюду опасность повергли кавказское начальство в уныние. В столице требовали впечатляющих результатов и неоспоримых побед. Между генералами начались споры и интриги, окончательно расстроившие и без того не блестящее состояние дел на Кавказе. А попытки Головина вступить в новые переговоры с Шамилем не дали никаких результатов, кроме поднятия авторитета имама среди его приверженцев.

Тот 1841 год был омрачен еще одним событием, возбудившим в обществе неприязненное отношение к делам на Кавказе. Сосланный в ссылку «властитель дум», знаменитый поэт Михаил Лермонтов погиб 15 июля на дуэли в Пятигорске.

Он знал Кавказ не понаслышке. Здесь он бывал с детства. Под Кизляром, почти на самой кордонной линии, располагалось имение Е. Хостатовой — сестры его бабушки. Лермонтов подолгу жил здесь, отсюда его возили на минеральные воды. «…Как сладкую песню отчизны моей, люблю я Кавказ!..» — писал 16-летний юноша под впечатлением первых поездок в горы. Еще тогда он впитал дух горской жизни, с восторгом слушал героические легенды и были, знал песни, танцы и обычаи горцев и казаков. «Синие горы Кавказа, приветствую вас! Вы возлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили…» — писал уже зрелый поэт.

В 1837 году, сосланный на Кавказ за стихотворение на смерть Пушкина, Лермонтов нашел горную страну уже объятой войной.

Живой, опасный и деятельный мир сильных людей принял Лермонтова в свои объятия как родного. Влиятельные люди старались уберечь поэта от пуль бесконечными переводами в новые части.

Проехав весь Кавказ, Лермонтов прибыл в Тамань. Новые впечатления и знакомства, в том числе с четой молодых черкесов-контрабандистов, промышлявших доставкой пороха и свинца немирным горцам, стали затем материалом для повести «Тамань». Здесь Лермонтов едва не стал жертвой рискованного приключения, но отделался утратой дорогого оружия и шкатулки с деньгами.