Деникин - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Ипполитов cтр.№ 102

2. Законодательная рада, войсковое правительство и войсковой атаман продолжают свою деятельность, всемерно содействуя военным мероприятиям командующего армией.

3. Командующий войсками Кубанского края (генерал Покровский. — Г. И.) и его начальник штаба отзываются в состав правительства для дальнейшего формирования Кубанской армии.

Подписали: генералы Корнилов, Алексеев, Деникин, Эрдели, Романовский, полковник Филимонов, Быч, Рябовол, Султан-Шахим-Гирей».

«Последние строки 3-го пункта, — вспоминал Деникин, — введенные по настоянию кубанских представителей главным образом для удовлетворения смещенного командующего войсками, создали впоследствии большие осложнения во взаимоотношениях между главным командованием и Кубанью».

Положение Добровольческой армии несколько поправилось, так как отряд кубанского правительства насчитывал в своем составе 2185 человек, из них офицеров — 1835, казаков — 350.

В итоге под командованием Корнилова сосредоточилось около 5 тысяч человек, 14 орудий. Командующий провел реорганизацию армии (см. Приложение 13). Полки были сведены в бригады. Усилилась конница под командованием генерала Эрдели. Антон Иванович сохранил место помощника командарма.

Деникин остро осознавал: система вынужденных реквизиций создавала почву для преступлений, что осложняло положение армии. Генерал классифицировал это как «теневые стороны армейского быта». Он решительно поддерживал жесткие меры командарма по пресечению бесчинств по отношению к местному населению. Непоследовательно, неэффективно, но все-таки такая работа проводилась. Корнилов утверждал без сомнения смертные приговоры военно-полевых судов мародерам, насильникам, грабителям. Деникин сделал вывод, с которым трудно не согласиться: революция и Гражданская война «были слишком дурной школой для морального воспитания народа и армии».

Вряд ли объяснение моего героя причины будущей вакханалии грабежей можно принять беспрекословно. Здесь все гораздо сложнее. Психология участников войны, перманентное ожидание смерти и вполне естественное желание избежать ее, успеть пожить вволю («один день, но мой»), осознание своей временности на этой земле («после нас хоть потоп») оставляют большое место для эксцессов с местным населением, особенно для грабежей и насилий. Любая самая дисциплинированная армия, учит военная история, не может избежать до конца бесчинств по отношению к местному населению. А специфика Гражданской войны все это обостряет во множество раз.

Тут важно другое — реакция командования и меры по обузданию лютого негатива. История русской Гражданской войны показала7ни белые, ни красные вожди не смогли выработать адекватные меры на имевшие место случаи бесчинств по отношению к местному населению. А в приведенной выше аргументации генерала Деникина чувствуется скрытая робкая попытка его самооправданий перед потомками. Хотя отбрасывать напрочь изложенную выше позицию Антона Ивановича было бы неправильным.

На повестке дня — штурм Екатеринодара. При обсуждении плана операции казачья «демократия» получила пощечину: чтобы «не повторять ростовской ошибки», было решено после занятия города не восстанавливать раду, а назначить временного генерал-губернатора. На эту должность намечался Антон Иванович.

Во исполненение своего замысла Корнилов переправил армию на правый берег Кубани. К вечеру 27 марта (9 апреля) добровольцы с боем подошли к Екатеринодару. Город защищало примерно 20 тысяч человек. Оборонявшиеся имели преимущество в артиллерии, а подступы со стороны Новороссийска охранял бронепоезд. Добровольцы превосходили красных выучкой и организованностью. Кроме того, в Екатеринодаре действовала нелегальная офицерская организация «Круг спасения Кубани» под началом генерала Н. А. Букретова, которая в решающий момент должна была ударить в спину красным. Но численный перевес осажденных придавал решению задачи определенный риск.

Имелся шанс: бросить в бой все силы, используя фактор внезапности и соперничество командиров отдельных отрядов красных. Генерал Корнилов, чрезмерно давя своим авторитетом, по мнению Деникина, принял менее целесообразное решение — атаковать город ограниченными силами (2-я бригада генерала Богаевского и конная бригада генерала Эрдели) с оставлением в резерве 1-й бригады генерала Маркова, вводимую в бой затем по полкам. В этом решении Корнилова позднее видели ошибку и участники похода, и военные историки.

В ходе боев 28 марта (10 апреля) 1918 года добровольцы вплотную приблизились к предместьям Екатеринодара. Но предпринятый на следующее утро штурм захлебнулся. Не принесла успеха и вторая попытка, имевшая место вечером того же дня. Добровольческая армия стала испытывать большой недостаток боеприпасов. Оставшиеся в наличии 50 снарядов к вечеру были полностью израсходованы, не хватало винтовочных патронов. Вводившиеся в бой резервные части не могли компенсировать огромных потерь. В результате в последнем штурме принимало участие не более 400 человек пехоты. Мобилизованные же в окрестных станицах казаки уходили прямо с позиций. Тревожным признаком было дезертирство из офицерских частей, что мемуаристы позднее деликатно называют «утечкой добровольцев».

Антон Иванович находился буквально в десяти шагах от боевой линии защитников города. Армия измотана. Генерал понимает, что нужны срочные меры по спасению добровольцев от бессмысленного уничтожения. Но ведь он только помощник командующего. Решения принимает командарм! Надо же как-то убедить его сменить тактику! Как?

…30 марта (12 апреля) 1918 года. Командующий Добровольческой армией впервые после Ольгинской собирает военный совет.

Корнилов за ночь осунулся, на лбу легла глубокая складка, придавшая лицу суровое, страдальческое выражение. Надо открывать военный совет, а в голове стучит печальная мысль: «Боже мой, командир Корниловского полка Митрофан Неженцев ^[86], и тебя уже нет! Любимый мой Митрофан!»

Лавр Георгиевич окинул взглядом членов военного совета. Суровые, озабоченные лица: генералы Алексеев, Деникин, Романовский, Марков, Богаевский, кубанский атаман Филимонов ^[87]. Что он им скажет?