Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма - читать онлайн книгу. Автор: Борис Илизаров cтр.№ 98

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма | Автор книги - Борис Илизаров

Cтраница 98
читать онлайн книги бесплатно

В отличие от отца, Светлана, как она сама подчеркивает, никогда не была антисемиткой, но оговорка, которую допускает, — отец не терпел «агрессивных дам», невольно выдает расхожий штамп и стереотип. Аллилуева хочет сказать, что отец не мог быть связан с еврейкой, так как они все «агрессивны», то есть навязчивы.

С. Аллилуева, имевшая, по собственному признанию, множество близких друзей-евреев и далеко не платонически, страстно влюбившаяся в 16 лет (как мать!) в последнем классе школы в уже зрелого киносценариста Александра Каплера, родившая своего первого сына Иосифа от законного мужа-еврея, не допускает мысли о том, что и отец мог, оставаясь убежденным антисемитом, быть искренне увлечен просто женщиной, без родо-племенного штампа. Но разве в США убежденные расисты-рабовладельцы (в том числе и евреи) не рожали детей от черных рабынь? И даже случалось смертельно влюблялись в них! «Правая рука» Гитлера и антисемит Йозеф Геббельс был влюблен и был ответно преданно любим молодой еврейкой. Еврейкой была и первая, самая страстная любовь Муссолини, родившая ему дочь. С древнейших времен вся человеческая история говорит о том, что в своих отношениях мужчина и женщина никогда не учитывают ни национальных, ни расовых, ни социальных, ни культурных, ни экономических, ни религиозных, ни нравственных, ни медицинских, ни каких-то иных запретов и ограничений. Точнее — они их учитывают, но только в том смысле, что они их упорно и плодотворно (в подлинном смысле слова) преодолевают. Я не знаю более серьезного аргумента в пользу первичности общечеловеческого космополитизма, основанного на первичности природной биологии. Ни Бог, ни Природа не поставили здесь запретов. Этническая история России, Европы и США — яркая тому иллюстрация. Похоже, что запреты устанавливает человек не без наущения дьявола.

Не смог обойти вопроса о третьей жене Сталина и Ф. Чуев, который задал его и Молотову и членам семьи Кагановича. Он спросил Молотова: «Говорят, что Сталин женился на дочери Кагановича?» (выделено мной. — Б.И. ). Молотов ответил: «Это из белогвардейских газет. Нет, это чушь, конечно, явная чушь…» Тут же Чуев комментирует: «Майя Лазаревна Каганович говорила мне, что это давние сплетни, и дома у них боялись, как бы они не дошли до Сталина. “А я тогда была пионеркой”, — улыбается героиня молвы. Удивительный все-таки у нас народ!» — добавляет Чуев [453]. Как мы видели на примере Перепрыгиной и других женщин Сталина, юный возраст избранницы («пионерки») был скорее стимулом, чем служил помехой. К тому же в 1935 году в семье Кагановичей неожиданно появился приемный сын Юрий, а в семье Сталина — юная Истомина. Еще при жизни вождя в сплетнях на эту тему речь шла то о дочери Кагановича, то о его сестре. А сестра у «железного наркома» действительно была, но, родив от законного мужа шестерых детей, она умерла еще в 1926 году.

Об этой истории можно было бы забыть как об очередном домысле, если бы не странная записка, отправленная за день до кончины Сталина на имя Маленкова. Мало кто знал 4 марта 1953 года, что Сталин доживает последние часы, и поэтому вряд ли кто осмелился бы выступить в роли наглого самозванца. Но именно в этот день на имя Маленкова пришла записка:

«Уважаемый тов. Маленков!

Я дочь Анны Рубинштейн (бывш. жены т. Сталина) ввиду его болезни прошу дать мне возможность его увидеть. Он знает меня с детства.

Р. Свешникова

(Регина Костюковская дев. фамилия)

Мой адрес:…

Если нельзя его увидеть, то прошу Вас меня принять. У меня есть неотложное дело.

4. III. — 53 г.» [454].

Письмо, кажется, осталось тогда без ответа. Дмитрий Волкогонов, написавший обширную биографию Сталина, с легким недоумением процитировал его. Оставим и мы его без комментария, отнеся весь этот сюжет к тем бесчисленным тайнам, которыми так любил окружать себя наш герой. Кто она — Анна Рубинштейн? Какова ее судьба? Как согласовать нараставший с каждым годом антисемитизм Сталина и жену (правда — «бывшую») с откровенно еврейской фамилией? Имеет ли она отношение к семейству Кагановича? Я надеюсь, что эта тайна когда-нибудь раскроется. Лариса Васильева, поэтесса и известная исследовательница многовековой интимной жизни Кремля, не могла не прокомментировать слухи о третьей жене Сталина. «Сплетня о тайной жене Розе Каганович, похоже, распространялась германскими спецслужбами в антиеврейских целях» [455], — считает она. Я думаю, что фашистские и советские спецслужбы действительно к этим слухам причастны. Но для советских спецслужб нелепости служили средством для запутывания следов, попыткой отвести внимание от реального лица, а для немецких — это была политическая игра на антисемитизме.

Но к мотивам сталинского антисемитизма волей-неволей придется не раз возвращаться. Ведь и он никак не мог обойти «еврейский вопрос». Вернее, он был одним из тех государственных деятелей, кто наряду с древнеримским императором Нероном, средневековыми римскими папами, королем Филиппом II Испанским… Гитлером в очередной раз приступил к «окончательному решению еврейского вопроса». Этот «вопрос» занимал значительное место в политических играх, а главное, был одним из краеугольных камней его мировоззрения и историософии.

Сексуальная подоплека «дела Енукидзе»

Вне зависимости от взглядов Сталина на национальные проблемы, отношение к женщине как к реальному сексуальному партнеру и как к резервной части производительных сил его государства мало чем отличалось от обычного российского мужского прагматизма. Конечно, семья как зыбкий островок человечных отношений частично сглаживала те безумные крайности, которые допускало по отношению к женщине советское государство, заставляя ее физически трудиться часто на более тяжелых и грязных работах, чем мужчин. И все же, как христиано-крестьянская, так и мусульмано-крестьянская традиции выдвигают в женщине на передний план не интеллектуальное, а семейное, то есть сексуально-родовое начало. Другое дело, что свой обычный мужской шовинизм Сталин прикрывал лукавой демагогией. Но это та демагогия, которой в той или иной степени грешит большинство мужчин. Это очень верно подметила С. Аллилуева в своем отце: «Современная мыслящая женщина, отстаивающая свой взгляд на жизнь, казалась ему чем-то противоестественным в его доме. Правда, официально он нередко высказывался в пользу женского равноправия, когда надо было поощрить массовый труд. Его изречения — вроде “Женщины в колхозах — большая сила!” — украшали все деревенские клубы. Но дома он высказывался иначе.

Когда Василий сказал ему, что развелся с первой женой из-за того, что “с ней не о чем говорить”, отец расхохотался: “Ишь ты, идейную захотел! Ха! Знавали мы таких идейных… селедок, — кожа да кости!” Это было при мне; но вслед за этим отец и сын пустились в непристойную дискуссию, и я ушла», — вспоминала С. Аллилуева. «Отец вообще никогда не проявлял интереса и симпатии к образованным женщинам. Он не выносил гувернанток, которых мама брала в дом. Мама была исключением, потому что ей самой удалось душевно вырасти и развиться после замужества и превратиться из наивной гимназистки в зрелого, интеллигентного человека; отец этому ничем не содействовал. Уровень его запросов по отношению к женщинам был более упрощенным…

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию