Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма - читать онлайн книгу. Автор: Борис Илизаров cтр.№ 48

Как уже говорилось, все имущество Ближней дачи (включая документы и книги) было вывезено людьми из любимого ведомства Берии и по его распоряжению на вполне законных основаниях. И хотя на тот момент он давно не был министром госбезопасности (эту должность занимал С.Д. Игнатьев), он действовал как член правительственной комиссии и, без сомнения, с согласия двух других ее членов. Почти наверняка то же самое было проделано и с документами, хранившимися в кремлевском кабинете. Однако, если вывоз имущества Ближней дачи не остался без внимания многих, в том числе и С. Аллилуевой, то вывоз документов из кремлевской квартиры, кабинета и других дач был «замечен» только в апреле того же года. Маленков, Берия, Хрущев лишь по должности, как члены правительства, возглавили комиссию. Естественно, что конкретную работу должны были выполнять приданные комиссии люди из Института Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. Когда в апреле они явились в Кремль, то выяснилось, что шкафы и сейфы с документами и деньгами (Сталин занимал с десяток оплачиваемых государственных должностей) пусты. После этого поползли слухи, обраставшие легендами, о якобы сознательном уничтожении части архива Сталина сначала Берией, а затем Хрущевым.

Особенно упорно говорят об исчезновении многочисленных конвертов, которые многие видели у Сталина на даче и на квартире. Такие конверты действительно были, но, скорее всего, в них содержались тексты официальных правительственных и партийных постановлений, которые Сталин обязан был подписывать согласно своим должностям. Как вспоминал Молотов, Сталин часто ленился просматривать эти бумаги, и они скапливались в нераспечатанных конвертах у него сотнями до тех пор, пока кто-нибудь из приближенных членов правительства не обращал его внимания на тот или иной государственный акт. Тогда Сталин вытаскивал его из кучи бумаг, внимательно изучал и, если не имел вопросов, подписывал. Естественно, что после его смерти все эти конверты с документами были переданы в соответствующие учреждения.

До 1957 года никто ни тайно, ни явно не поднимал вопрос об уничтожении части архива Сталина. Не предъявлялись какие-либо обвинения и на суде по «делу Берии», хотя именно на него легко было бы свалить вину за исчезновение части архива вождя, если бы в этом возникла надобность у Хрущева и других. Между прочим, на суде шла речь и об архивах, но об архивах ЦК КП(б) Азербайджана, которые Берия тайно держал у себя в течение 20 лет ^[227]. Отметим, хранил, не уничтожил.

Берия сидел в бункере МВО, а руководителям комиссии по наследию, Маленкову и Хрущеву, Президиум ЦК поручил 18 сентября 1953 года сделать «сообщение о материалах архива Иосифа Виссарионовича Сталина на заседании Президиума ЦК КПСС 3 декабря 1953 г.» ^[228]. Неизвестно, чем занималась комиссия до конца апреля 1955 года. Скорее всего, ничем, но 28-го числа на очередном заседании Президиума ЦК было решено вновь пересмотреть состав комиссии и включить в нее помимо Хрущева (председатель) и Маленкова новых членов: Булганина, Кагановича, Молотова, Поспелова и Суслова ^[229]. Вполне очевидно, что кого-то из членов Президиума проблема архива особенно волновала. Это был Молотов.

Комиссия в том составе, как она была сформирована весной 1955 года, ни разу не собиралась. Молотов спустя много лет вспоминал, что в 1957 году, когда его изгоняли из партийных и государственных органов на пленуме ЦК, он пытался предъявить претензии Хрущеву. «— Орали, орали. Я говорил не о нем, но о его руководстве специально, теперь не вспомнить все, что было сказано до этого, в том числе и насчет того, что в 1953 году назначена комиссия по архиву Сталина, председатель — Хрущев, я — член комиссии. Сейчас (1970 г. — Б.И. ) с 1957 года ни разу не собирались мы, члены комиссии, Микоян там был, еще кто-то. Архив Сталина нам, комиссии, поручен. Вот видите, как ведет себя Хрущев», — возмущался Молотов ^[230]. Память его кое в чем подвела — до 1955 года он в комиссию не входил, не значился в ней и Микоян.

Почему Молотова спустя десятилетия волновала судьба архива Сталина? Почему до сих пор подогреваются слухи о чистках, проводившихся в нем? Причин таких три, и они очень традиционны для посмертной судьбы диктаторов. Во-первых, это проблема наследника, а значит, возможного завещания, во-вторых — проблема компромата на ближайших соратников, в-третьих — «тайна» смерти.

Завещания почти наверняка не было, так как существовал не доведенный до конца «проект» Сталина «коллективного руководства» страной. Я уже упоминал о том, что и Ленин в начале своей болезни пытался организовать такое «коллективное» руководство под своим протекторатом. Сталин в конце жизни тоже пытался решить похожую задачу. Отсюда и реорганизация Политбюро после XIX съезда, расширение Президиума ЦК за счет малозначимых фигур, который по типу ленинского «Рабкрина» должен был присматривать за Бюро Президиума ЦК. Главное же — это оттеснение Молотова как наиболее вероятной кандидатуры на роль нового верховного вождя. И даже в этом Сталин шел по стопам Ленина, который лично инициировал оттеснение Троцкого с тех же позиций. Но еще древние говорили, что подобное рождает подобное. Через несколько месяцев после смерти Сталина (как и после смерти Ленина) от коллективного руководства осталась лишь словесная шелуха. Позже еще одну и столь же неудачную попытку заменить себя незаменимого многоголовым органом предпринял в Югославии И. Тито. А вот Дэн Сяопину в коммунистическом Китае идея личного «протектората» удалась. Так что и древняя мудрость оказывается не абсолютной. Лишний раз подтверждается — человек в сфере человеческого может сделать все, были бы талант и воля.

То, что Сталин постоянно собирал у себя в личном архиве компрометирующие материалы на руководящие кадры, не подлежит никому сомнению. И прямых и косвенных свидетельств на этот счет более чем достаточно. Да иначе и быть не могло. На доносе и компромате держалась вся сталинская система власти. Знали об этом и все люди ближнего круга. О ничтожном содержании этого «компромата» говорят те глупейшие, но зловещие пассажи, которые Сталин позволял себе по отношению к Ворошилову, Молотову, Микояну, а еще раньше — обвинения в адрес Вознесенского, Кузнецова и других. Конечно, дело было не в реальном наличии или в достоверности этого компромата, а в желании вождя дать ход очередному «делу». Поскольку ничего действительно порочащего на членов «ближнего круга», включая Берию, Хрущева, Ворошилова или Молотова, не было (за исключением интимных сексуальных дел), то вряд ли кто-нибудь из них испытывал какие-либо страхи и стремился непременно сразу же после смерти Сталина эти материалы найти и уничтожить. Другое дело — документы, свидетельствовавшие о причастности к массовым репрессиям и убийствам. Но и они, как теперь выяснилось, прекрасно сохранились. Тот, кто знает принципы действия советско-российской государственной администрации, тот согласится со мной, что рано или поздно на каком-нибудь из ее бесчисленных этажей все тайные материалы обязательно найдутся.