Почетный академик Сталин и академик Марр - читать онлайн книгу. Автор: Борис Илизаров cтр.№ 96

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Почетный академик Сталин и академик Марр | Автор книги - Борис Илизаров

Cтраница 96
читать онлайн книги бесплатно

В черновом варианте в конце статьи «Относительно марксизма в языкознании» Сталин приписал карандашом для себя, а потому небрежно составленную, несогласованную фразу, не вошедшую в опубликованный текст: « Как внедрять марксизм? [25] Не по методу цитат… которые цитируют всегда формалисты, как начетчики, а не по … (далее неразборчиво. – Б.И. )» {489} . Видимо, автор, понимая, что цитаты классиков, включая и его собственные, много лет трактовались марристами в духе своего учителя, задумался над тем, как «внедрять марксизм» в языкознание? Подбирать новые цитаты? В этом не было ничего необычного. Такой метод «доказательств» он применял и раньше в политических схватках предвоенного времени. Но тогда он использовал свой авторитет для «единственно верной», «истинно марксистской» трактовки положений Ленина, Маркса и Энгельса. Теперь же речь шла и о трактовке его собственных сочинений. И еще несколько обстоятельств заставляли Сталина не спешить закрывать дискуссию. С одной стороны, нужно было дать сторонникам Марра возможность публичного покаяния и отречения от своего кумира, без чего политическое значение языковедческого действа умалялась. С другой же стороны, оставались некоторые важные вопросы, на которые Сталин не дал ответов, поскольку не знал их, или дал так, что сразу же после публикации понял, что написал «не то». Итак, завершение дискуссии откладывалось.

Никакое воображение сейчас не поможет представить то, что творилось в умах и душах миллионов рядовых советских читателей, раскрывших свежий номер «Правды» с дополнительными листами, где была обнародована языковедческая статья Сталина. Лишь спустя много лет кое-кто из них припоминал при случае тогдашнее и последующее свое состояние. Вот что я однажды прочитал в «Литературной газете» в самом конце 80-х годов. В ней была помещена беседа писателя В.Л. Кондратьева и историка академика А.М. Самсонова в связи с публикацией книги К. Симонова «Глазами человека моего поколения». Корреспондент газеты, филолог по образованию А. Егоров отвлекся от темы и сам предался воспоминаниям: «Я – октябренок, пионер, комсомолец – до 54-го был сталинистом… Только потом понял (как и сверстники), какой узколобый марксизм, какое скверное языкознание, какую усеченную филологию нам “преподавали”. И всю оставшуюся жизнь – доселе – вытравливаешь из себя сталиниста, догматика, незнайку – это после Ленинградского университета» {490} . Я адресую эту реплику тем, кто периодически задается вопросом: а нет ли все же в языковедческих, как и в других, работах Сталина особо глубокого, не всем доступного научного смысла, который привел к возрождению советского языкознания и филологии? О его первой языковедческой работе «Марксизм и вопросы языкознания» я пока все, что мог, сказал. Поразмышляем над теми событиями и писаниями вождя, которые последовали за этой публикацией.

Еще не успела просохнуть типографская краска на листах «Правды» со статьей Сталина, а в ЦК раздались звонки и посыпались записки к главному редактору «Правды», одному из высших руководителей пропагандистского аппарата партии М.А. Суслову, с просьбой разрешить перепечатать сталинскую работу. Суслов тут же испросил разрешения наверху:

«Товарищу Сталину.

Редакции центральных газет обращаются с просьбами разрешить перепечатать статью товарища Сталина “Относительно марксизма в языкознании”, опубликованную в газете “Правда” 20 июня 1950 г.» {491} . Поскольку тогда на всю огромную страну насчитывалось всего семь центральных газет, то все семь редакций и обратились в ЦК за разрешением. Но они его не получили.

И если сейчас с трудом можно представить то, о чем думали миллионы читателей «Правды», каждый в отдельности и все в совокупности, то о том, что происходило в недрах пропагандистского аппарата, узнать не сложно. Архивные документы рисуют стремительные метаморфозы, происходившие с учеными – участниками дискуссии, в особенности с теми марристами, кто послал свои статьи в газету (или еще раньше, в 1949 году, в Агитпроп ЦК), но по непонятным им причинам так и не был напечатан. Все это становится нам известно из сообщений информаторов (стукачей), действовавших в академической среде, обобщенные сводки которых Ильичев периодически представлял Сталину.

В предыдущих разделах я не случайно сравнивал психологию поведения и карандашную графику Сталина накануне и во время языковедческой дискуссии с его стилем и графикой времен войны. Сводки Ильичева с «языкофронта» очень напоминают разведданные, полученные из охваченных паникой штабов, застигнутых врасплох, а затем разгромленных частей врага. Еще накануне марристы предвкушали свою победу. После публикации статьи Чикобавы Сталину была представлена первая такая сводка за 21–25 июня 1950 года с реакцией пока еще уверенных в себе наиболее сановитых марристов:

«Отзывы читателей “Правды” о статье Арн. Чикобава “О некоторых вопросах современного языкознания”.

Акад. А.В. Топчиев – главный ученый секретарь Президиума Академии наук СССР.

“В части критики некоторых положений Марра автор во многом прав. Но много в его статье и неверного. Известно, что наши прогрессивные ученые признают труды Марра, написанные им в 30-х годах. То, что написано им прежде, отвергается. Наши прогрессивные лингвисты вели борьбу с Чикобавой, расходясь с ним в оценке ряда коренных вопросов языкознания, и, очевидно, они выступят на страницах “Правды” в порядке дискуссии”» {492} . Напомню, что Топчиев в 1948–1949 годах по указанию сверху стал одним из дирижеров новой волны истерии по поводу «марксистского», тогда еще марристского языкознания. Пока же он явно не подозревает, откуда ветер дует. Через несколько дней он не мешкая, «на всех парусах» развернется «по ветру», то есть на сто восемьдесят градусов. Другой официальный маррист Н.С. Чемоданов заявил, видимо, в каком-то узком кругу, что с радостью узнал о начале дискуссии, но статья Чикобавы – это шаг назад. Необходимо дать слово лингвистам разных направлений, в том числе В. Виноградову, Т. Ломтеву и др. {493} Примерно тоже заявил и маррист Ф.П. Филин, заместитель директора Института языка и мышления, добавив, что у Марра, конечно, есть ошибки, но не это у него главное. В сводке Ильичева представлена информация о мнении и других лингвистов, которые в большинстве признавали справедливость критики Чикобавой поэлементного анализа, но в целом продолжали считать Марра научно более состоятельным {494} .

Но вот что мы узнаем из информации, легшей на стол Сталина на следующий день после публикации уже его собственной статьи: «Из сводки т. Ильичева № 1 от 21 июля. Разговор т. Ильичева с профессором С.П. Толстовым, директором Института этнографии Академии наук.

Толстов заявил т. Ильичеву, что “статья тов. Сталина это переворот в языковедении. Только теперь языкознание получает правильное направление, а то мы все до сих пор блуждали в трех соснах”. (Нечего и напоминать о том, что Толстов, как и вся официальная этнография, до 20 июля 1950 года находились под сильнейшим влиянием марризма. – Б.И. )

Затем попросил вернуть ему его статью. Редакция вернула ему ее. Он обещал написать новую статью, исходя из указаний тов. Сталина» {495} . Это был первый признак начала беспорядочного бегства марристов с «языкофронта» и массового отзыва своих статей, ранее направленных в редакцию «Правды».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению