Кир Великий - читать онлайн книгу. Автор: Жерар Израэль cтр.№ 59

Но была ли земля предков, увиденная иудеями, действительно Землей обетованной, где текут молочные реки в кисельных берегах? Евреи, вернувшиеся в Иерусалим из Вавилона, вряд ли почувствовали радость вступления на землю изобилия, описанную Моисеем. Постепенно выяснилось, что значение отечества евреев определялось не плодородием его почвы, а предназначением земли Израиля, поскольку она принадлежала евреям в силу повеления, принятого их Богом.

В момент, когда Зоровавель и его люди вступили на место древнего святилища, являлась ли эта земля плодородной или обетованной, было уже неважно.

«Позвольте нам строить храм вместе с вами»

Несмотря на свою традиционную враждебность к царству Иудеи, эдомитяне и моавитяне не пытались напасть на тех, кто в таком большом количестве вернулся в свою страну. В северной сатрапии царил персидский порядок, и было бы немыслимо, чтобы его кто-то нарушил нападением на бывших ссыльных, вернувшихся по благословению монарха новой империи.

Народ, обитавший к северу от Иерусалима, вокруг когда-то знаменитого города Самария, не мог никоим образом угрожать людям, которых защищал сам Кир. Наоборот, самаритяне, казалось, продолжали соблюдать Моисеевы верования; в какой-то степени они даже соблюдали обычаи, очень близкие к верованиям евреев, в частности в том, что касается жертвоприношений.

Однако могли ли эти самаритяне считать себя прямыми потомками израелитов, побежденных и изгнанных ассирийцами? Салманасар, а за ним Саргон II и Ашшурбанипал выслали в Самарию десятки тысяч чужеземцев из Мидии и Вавилонии, в том числе кутиев. Эти последние, уроженцы приграничных мидийско-персидских областей, быстро приспособились к новой отчизне и переняли ее нравы и некоторые религиозные обряды. Но из-за полного отсутствия священнослужителей они безуспешно пытались восстановить местную религию, основам которой их никто не мог научить. Перед лицом этого «духовного вакуума» кутии испытали суеверный страх и в конце концов решили, что истинный бог Самарии относится к ним враждебно и напустил на них всяких диких зверей, главным образом — львов. Настроение приняло такой размах, что жители Самарии направили в Ниневию делегацию, чтобы пожаловаться ассирийскому царю, что не могут завоевать расположение бога, о котором они ничего не знают.

Саргон II отнесся весьма серьезно к этой жалобе; он не хотел, чтобы Самария опустела, а израелиты смогли бы так или иначе восстановить там свою власть. И царь ассирийский повелел: «Отправьте туда одного из священников, которых вы выселили оттуда; пусть пойдет и живет там, и он научит их закону Бога той земли» ^[109].

Благодаря этому священнику кутии смогли унаследовать веру у израильтян, приносить жертвы Богу Моисея, а с годами — представляться потомками тех, кто вышел из Египта.

Возвращение в Иерусалим множества «собратьев по вере» и восстановление Святого города не оставили безразличными самаритян. Их благожелательность по отношению к малознакомой религии возрастала по мере того, как увеличивались неудачи, преследовавшие их до сих пор. Они уже и не вспоминали о кровавых битвах между иудеями и израильтянами и, наоборот, всё более симпатизировали репатриантам из Вавилона. Они были счастливы, что настоящее подкрепление утверждает их в религии. Одна мысль, что храм в Иерусалиме будет воздвигнут вновь по всем правилам Моисея, придавала всем небывалый энтузиазм.

Самаритяне, общаясь с репатриантами, были уверены, что их надежды не будут обмануты. Кроме религиозной общности, доказать которую они надеялись, самаритяне не забыли о попытках достигнуть согласия, предпринятых царем Иудеи Езекией примерно в 700 году в целях подлинного слияния религиозных традиций Иерусалима и Самарии. Не предлагал ли этот царь самаритянам широко праздновать Пасху, чтобы подчеркнуть национальный характер праздника? Разве не направил Езекия призыв к жителям Самарии со словами: «Обратитесь к Господу, Богу Авраама, Исаака и Израиля, и Он обратится к остатку, уцелевшему у вас от руки царей Ассирийских» ^[110].

И два века спустя было не поздно положительно ответить на этот призыв. Несмотря на вклад чужеземных народов, самаритяне стремились искренне уважать и воспринимать религию Израиля. Разве не направил Иосия, царь Иудеи, возвративший божественному культу его подлинное величие, такой же призыв в 600-х годах, когда кутии уже примкнули «ко всем прочим израильтянам». А разве не было празднование Пасхи при Иосии подлинным возрождением и для иудеев, и для израильтян?

Многие самаритяне пришли в Иерусалим, уверенные в том, что репатрианты их признают и что они смогут помочь в восстановлении храма. Они так и сказали иудеям: «Будем и мы строить с вами, потому что мы, как и вы, прибегаем к Богу вашему, и Ему приносим жертвы от дней Ассархаддо-на, царя Ассирийского, который перевел нас сюда» ^[111].

Зоровавель, священнослужитель Иосия и все мудрецы еврейской общины, по-видимому, были очень растроганы этой речью. Иудеи не ожидали такого, тем более что по-настоящему восстановительные работы еще не начинались. Однако они сразу поняли, что из-за кутиев возникнут экономические и политические трудности. Этих людей, называющих себя новыми самаритянами, было несравненно больше, чем репатриантов. Принять их в состав новой общности иудеев означало изменить характер народа, познавшего изгнание. Существенным был риск, что культурный и религиозный опыт, приобретенный иудеями во время изгнания, выветрится: приобщение к вавилонскому народу позволило ссыльным развить в себе новые качества, как умственные, так и практические. Не исчезнет ли спасительное действие высылки, случившейся по воле Бога Израиля? Не случится ли отклонения от воли Божьей, если будет принята помощь самаритян, не познавших ссылки вавилонской и даже, наоборот, оказавшихся наследниками противоположного изгнания, приведшего их из чужих краев на землю Израиля? Не будет ли нарушен приказ Кира, если разрешат чужестранцам участвовать в восстановлении храма? Разве царь персидский не повелел своим декретом, чтобы только народ-изгнанник восстанавливал святыню Иерусалима?

Более того, первый урожай, собранный в Иудее репатриантами, был катастрофически мал, и голод грозил Иерусалиму. Чем в этих условиях кормить новых людей, хоть они и превозносили с таким энтузиазмом Всемогущего?

Наконец, сразу по их возвращении в Иудею репатриантам пришлось столкнуться с самаритянами по второстепенным вопросам. Кир ясно указал, что бывшим ссыльным должна отойти вся Иудея. А самаритяне занимали некоторые города, в частности Бетэл, и иудеи захватили этот город. И хотя самаритяне не среагировали на это, такой территориальный спор не способствовал благоприятному климату для счастливого сосуществования. И если бы иудеи воспротивились предложениям самаритян, ситуация еще более ухудшилась бы.

Однако с точки зрения религиозной Зоровавель и Иосия обязаны были вмешаться. Опыт, приобретенный в Вавилонии бывшими эмигрантами, подсказывал им необходимость отказаться от местных культов и открыть свою веру всем народам земли.