Куклу зовут Рейзл - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Матлин cтр.№ 46

Джефф так и сидел, задумавшись, с фотографией в руке, когда дверь с шумом распахнулась и в комнату вошёл высокий человек с дорожной сумкой на плече. Джефф поднялся навстречу:

— Рамил?

— А ты Джефф?

Вошедший прикрыл за собой дверь, сбросил с плеча сумку и с протянутой для рукопожатия рукой шагнул навстречу:

— Приятно познакомится. Вот ты какой… — Он хлопнул Джеффа по плечу. — Комната, вроде бы, неплохая, а?

— Я вот разместился на этой кровати и стол занял вон тот… Ты не возражаешь?

— Мне всё равно, занимай, что хочешь. А телефон работает?

Не дожидаясь ответа, он снял трубку, прислушался:

— Работает. Это важно. Я ожидаю много звонков, так что заранее извиняюсь. А это что у тебя за ящик?

— Компьютер. Новый.

— Здорово. А я никак не осилю. Третий год хочу купить и никак не осилю…

Джефф исподтишка приглядывался к нему. Смуглая кожа, но не чёрная, черты лица… не похож ни на негра, ни на белого. Глаза карие. Выражение лица приветливое, спокойное, даже уверенное. Он явно старше, может быть, лет на пять.

— У меня идея, — заявил Рамил. — Давай всё здесь оставим как есть и пойдём прогуляемся по кампусу. Оглядимся. Поищем, где пива можно выпить. За пивом поговорим, познакомимся. Ведь нам с тобой долго предстоит соседствовать. Как ты?

— Можно, конечно, — неуверенно ответил Джефф, — но только мне пива не продадут: в этом штате разрешается с двадцати одного года, а мне ещё девятнадцати не исполнилось.

— Не беда, — подмигнул Рамил. — Мне больше чем двадцать один. Я куплю для тебя. А то если все их законы соблюдать…

Рамил махнул рукой и засмеялся.

— Ладно, пойдём, — согласился Джефф и, когда Рамил направился к двери, незаметно сунул под подушку фотографию своего семейства.

Первый месяц в кампусе прошёл для Джеффа как в тумане. Нужно было запомнить столько новой информации — голова пухла. Джефф постоянно путал здания, не мог отыскать нужную аудиторию, опаздывал на занятия. Подобное случалось и с другими первокурсниками, а он к тому же набрал трудных предметов и теперь не знал, как от них избавиться. Вообще-то, с самого начала было решено, что он будет специализироваться в экономических науках; такое решение горячо поддерживал отец, у него у самого было экономическое образование. А это означало, что нужно изучать математику, статистику и всякие другие «тяжёлые» предметы. Но не всё же сразу!.. Джефф явно не рассчитал силы, записавшись на три сложнейших курса по математике, экономической статистике и демографии, и теперь, пока не поздно, пытался переделать свою учебную программу.

За всеми этими занятиями он откладывал два важных дела, которые намерен был осуществить сразу по приезде в университет: повидаться с тренером бейсбольной команды и познакомиться с местным хилелем (еврейским студенческим центром). Визит к тренеру расхолодил Джеффа. Ему хотелось бы играть за университетскую команду, но тренер не проявил сколько-нибудь заметной заинтересованности в его кандидатуре, хотя в своей школьной лиге Джефф считался хорошим питчером. Он попытался познакомиться с игроками, но те вели себя не особенно приветливо, давая понять (так показалось Джеффу), что представляют собой давно сыгравшуюся команду и новые люди им не нужны. Конечно, в кампусе были и другие бейсбольные команды, каждый курс имел свою команду, и фратернати — тоже; но Джефф считал, что со своими данными он должен играть в главной команде, представляющей университет на первенстве страны, в так называемой варсити.

По контрасту с бейсболом, в хилеле его приняли приветливо. Организация помещалась в стороне от главной аллеи, в тихом проулке. Двухэтажный дом с широкими окнами и купольной крышей напоминал музей. Едва приоткрыв входную дверь, Джефф услышал громкие голоса и шум передвигаемой мебели. В вестибюле никого не было, Джефф пошёл на шум по коридору и попал в довольно просторный зал. С десяток парней двигали застеклённые стенды и вытаскивали стулья в соседние комнаты, а несколько девушек протирали швабрами пол в тех местах, откуда убирали мебель. Все громко переговаривались, все отдавали распоряжения всем, и понять, кто тут главный, было невозможно.

— Где мне найти раввина Лубана? — спросил Джефф одного из парней.

— Кого? — переспросил тот.

— Раввина Лубана, директора хилеля.

— Эй, Зев, тебя спрашивают! — крикнул собеседник Джеффа парню в штанах хаки и майке с надписью Paris, ТХ. Ни возрастом, ни одеждой рабби Лубан не отличался от своей «паствы».

— Вы раввин Лубан? Меня зовут Джефф Купер, я хотел бы…

— Ты первокурсник, должно быть? Молодец, что пришёл! Тут у нас сегодня… сам видишь. Если можешь, присоединяйся к нам. Или зайди вечером, поговорим обо всём. Я тут допоздна.

Но Джефф по какой-то причине в этот вечер не зашёл и на следующий не смог, и потом… А жизнь в кампусе стремительно развивалась во всех направлениях, увлекая Джеффа всё больше. Много было интересного: и лекции (ну не все, конечно, а некоторых профессоров), и вечера знакомств для первокурсников, и футбольная игра с калифорнийским университетом… Но едва ли не самое интересное происходило прямо под боком, в его комнате, где у Рамила Аткинса по вечерам собирался небольшой круг друзей.

Таких людей Джефф никогда не встречал. Начать с того, что все они были самого разного расового и этнического происхождения. Двое, Эсмат и Жорж, с Ближнего Востока — один из Египта, другой из Ливана, Фариза — сомалийка, Сэм — нью-йоркский еврей, Пак — кореец. И дело даже не в разном происхождении, в конце концов, такой «этнический букет» можно встретить в Америке в любом большом городе, а в самих этих людях, в их взглядах, интересах, образе мыслей — вот что поразило Джеффа. Они не интересовались спортом, не ходили на студенческие вечеринки, не принадлежали ни к каким фратернати, не говорили о кино. Все их интересы сосредоточились на внутренней и международной политике и социальных проблемах Америки.

Вначале это отпугивало Джеффа, он видел в них радикалов, недовольных всем на свете и критикующих все аспекты американской жизни. По необходимости он присутствовал при их разговорах (куда денешься, он ведь жил в этой комнате), но участия не принимал. Встречались ребята довольно часто, и перед каждой встречей Рамил, сосед Джеффа, деликатно спрашивал, не возражает ли он, если сегодня к нему зайдут… и так далее. Ну как Джефф мог возражать? Они собирались, располагались на обеих кроватях и на полу, а Джефф, поздоровавшись с ними, садился за свой письменный стол и пытался выполнять задание по математике или читать учебник демографии. Но из этого, как правило, ничего не получалось: он невольно начинал прислушиваться к разговорам.

Чаще всего они говорили о фактическом неравноправии американских граждан, чьи права на самом деле зависят от их материального положения и этнического происхождения; об агрессивной империалистической политике американского правительства, заслужившей справедливую ненависть во всем мире; о проблеме глобализации, которая несёт народам мира потерю своей оригинальной самобытности и превращение в провинции западных держав. С особым пылом обсуждался вопрос о трагедии палестинского народа, страдающего под игом израильской оккупации. Ведь если та же глобализация, к примеру, была довольно отвлечённым явлением, то тут приходили новости о конкретных событиях. Опять израильский вертолёт обстрелял дома в секторе Газа, убив шестилетнего мальчика! До каких пор?!