Вильгельм Завоеватель - читать онлайн книгу. Автор: Поль Зюмтор cтр.№ 61

Натолкнувшись в устье Хамбера на войско под предводительством Эдвина и Моркара, он ретировался в Шотландию, где нашел дружеский прием у короля Малькольма, с которым в свое время побратался, совершив древний варварский обряд смешения кровей. Набрав в его стране добровольцев, он дожидался прибытия, видимо заранее согласованного, Харальда Хардрады.

Находясь в Уэссексе, откуда он опасался удаляться, Гарольд контролировал ситуацию посредством своих информаторов. Он не мог не знать, что Харальд Хардрада питает надежды на восстановление империи Кнута, однако эта угроза не слишком беспокоила его, судя по тому, что он не принял никаких специальных мер по обеспечению безопасности восточного побережья, предоставив Эдвину и Моркару осуществлять береговую охрану силами местного ополчения. Главная опасность надвигалась с юга.

Тем временем по дорогам, которые вели в Нормандию, двигались пестрыми толпами рыцари и всевозможные бродяги, отправившиеся на поиски счастья и приключений. По странам Западной Европы прошел слух, что под предводительством герцога Нормандского можно будет добыть своим мечом целое состояние. Обещания подобной удачи, связанные с именем столь славного правителя, моментально воспламеняли воображение людей, легких на подъем. Больше всего таких добровольцев, бедных рыцарей, младших сыновей многодетных семейств, было из Фландрии; большинство из них сумеет обосноваться в Англии, вместе с вновь прибывшими земляками создав целые фламандские колонии. Как по отдельности, так и целыми отрядами во главе со своими командирами двигались искатели счастья из Бретани, Мэна, Пикардии, Иль-де-Франса, Пуату и даже Наварры и Арагона. Не остались в стороне и нормандцы, когда-то отправившиеся на подвиги в Италию: многие из них теперь двинулись в обратном направлении. Формировавшаяся таким манером армия Вильгельма, состоявшая из разнородных элементов, различавшихся языком, менталитетом и даже экипировкой, отнюдь не представляла собой случайный сброд: с первых же дней в ней царила жесткая дисциплина. В завоевательном походе приняли участие и очень важные господа: герцог Бретани Эсташ Булоньский, который в доказательство своей верности оставил при нормандском дворе в качестве заложника своего старшего сына, мальчика восьми или девяти лет, виконт де Туар, родственники графов Тулузского и Ангулемского. Однако это ни в коей мере не нарушало принцип единоначалия: Вильгельм крепко держал в своей руке командирский жезл, опираясь на своих проверенных соратников.

В середине июня герцог собрал в замке Бонвиль своих баронов. Оставалось урегулировать внутриполитические вопросы герцогства. Отправляясь навстречу судьбе, он не собирался полагаться на волю случая. На время экспедиции управление герцогством поручалось Матильде. Помогать ей должен был опытный человек, старый Роже де Бомон. Верхом благоразумия, проявленного Вильгельмом, явилось то, что он потребовал от собравшихся признать своего старшего сына Роберта официальным наследником герцогского титула. Хотя риск внутренних неурядиц сводился к минимуму (большинство баронов последовали за герцогом за море, оставив Нормандию практически лишенной вооруженных людей), были приняты меры по обеспечению мира, рекомендованные церковными соборами.

Хотя собрание проходило в обстановке осмотрительности и благоразумия, среди баронов были и такие, кого обуревали противоречивые чувства. Пессимист аббат Мармутье требовал от Роберта генерального подтверждения всех пожалований, сделанных Вильгельмом его монастырю за годы своего правления. Зато оптимист аббат Фекана требовал от герцога, которого уже рассматривал как правителя Англии, подтвердить дарение, некогда сделанное его монастырю королем Эдуардом.

Восемнадцатого июня, по завершении ассамблеи, состоялось освящение церкви Святой Троицы в Кане, чего пожелал, видимо, сам Вильгельм, давший обет учредить в случае победы аналогичное аббатство в Англии. В ходе церемонии одна из дочерей герцога, Сесиль, постриглась в монахини новой обители. Она, вероятно, сделала это по собственному побуждению, однако не исключено и то, что благочестивый герцог в столь критический момент своей карьеры решил задобрить Небеса, принеся им в жертву собственную дочь, еще ребенка, точно Ифигению, дабы заручиться милостью Божией в предстоящей войне.

Строительство монастыря Святого Стефана, продолжавшееся уже два года, было еще далеко от завершения, однако в июле герцог назначил его аббатом Ланфранка, для которого предназначалась эта должность с момента учреждения аббатства. Тем самым он поместил в центре герцогства, поближе к регентше Матильде, своего самого надежного, главного советника по политическим вопросам.

Тем временем шел полным ходом сбор кораблей и войск в портовых городах Кальвадоса. К концу июля все было закон-чено. На ковре из Байё изображено, как грузят на суда снаряжение. Сначала заносят тяжелое вооружение, шлемы, мечи, кольчуги, причем последние настолько тяжелы, что двое несут одну кольчугу, просунув жердь в ее рукава. Затем, когда завершилась погрузка на суда этого главного боевого снаряжения, люди на ручных тачках подвозят более легкое оружие (копья, дротики), а также вино в бурдюках и больших веретенообразных бочках. Что касается продовольствия, то в этом полагаются на местное население. Под конец грузят лошадей. Воины до последнего момента не расстаются со своими щитами.

Учитывая, что по морю предстояло плыть недолго, а сражения ожидались рискованные, было собрано максимальное количество людей, лошадей и снаряжения. Однако хронисты начиная с XI века сильно расходятся в своих показаниях относительно размера флота Вильгельма. Большинство современных историков допускают, что он мог насчитывать до тысячи судов. Что касается личного состава, то его численность от десяти до двенадцати тысяч, учитывая практику ведения войны в XI веке, представляется вполне вероятной. Этот расчет предполагает, что значительная часть судов предназначалась для перевозки снаряжения и животных, как показано на ковре из Байё.

По всей вероятности, дату отплытия наметили весьма приблизительно. Все зависело от ветра: чтобы такое количество кораблей могло достаточно быстро и не потеряв друг друга из виду преодолеть по морю расстояние примерно в двести километров, требовалось, чтобы постоянно дул южный ветер. Вильгельм знал, что наиболее благоприятные для его экспедиции погодные условия обычно бывают в конце июля — начале августа, и к этому времени был приурочен сбор судов и войска. Он обосновался в своем замке Бонвиль в ожидании погоды. Как сообщает хронист Вильгельм Мальмсберийский, он проводил это время, слушая рассказы рыцарей, возвратившихся из Италии, о подвигах Роберта Гвискара и тем подогревал свой воинственный дух.

В то лето стояли погожие теплые дни, как обычно бывало после прохождения кометы. Ни малейшего дуновения ветра. Наступил август, а с ним пришло и время жатвы. Август закончился. На токах уже молотили зерно...

Нетрудно представить себе, какая нервозная обстановка царила среди тысяч собравшихся вооруженных людей, обреченных на то, чтобы праздно взирать на бесполезно болтавшиеся паруса своих кораблей. Среди стольких искателей приключений должно было набраться немало своенравных людей, а поводов для стычек и соблазнов предаться грабежу становилось все больше и больше по мере того, как продолжалось это мучительное ожидание. И тем не менее — никаких инцидентов, никакого беспорядка; интендантская служба знала свое дело, бесперебойно снабжая всю эту массу людей продовольствием. Жизнь мирного населения в непосредственной близости от войска Вильгельма шла своим чередом: на полях зрел урожай, и никто на него не покушался, скот беспрепятственно пасся на лугах, клирики, торговцы и крестьяне в полной безопасности передвигались по региону, направляясь, кому куда надо, по своим делам; если встречался им на пути отряд вооруженных людей, то они, рассказывает Гильом из Пуатье, могли не опасаться этих воинов, верхом на конях распевавших свои песни. Хронисты не скрывали своего восхищения этой поразительной, невиданной по тем временам дисциплиной, приписывая все исключительно воле Вильгельма. Но невозможно было заставить людей молчать. В войске упорно ходили, как сообщает Вильгельм Мальмсберийский, пересуды, отражавшие пораженческие настроения, по крайней мере, части герцогского воинства. Вспоминали неудачное паломничество Роберта Великолепного, делая из этого заключение: каков отец, таков и сын! Перебирали историю герцогского рода, подыскивая в ней далеко не героические примеры. Участились случаи дезертирства. Ситуация усугублялась трудным финансовым положением Вильгельма. Чтобы уплатить задаток наемникам, герцогу пришлось опустошить свои сундуки. Только быстрая победа могла бы спасти его от провала и поддержать боевой дух армии. Несмотря на отсутствие ветра, он попытался совершить пробный выход в море, завершившийся крайне неудачно. Были даже погибшие. Чтобы пресечь слухи, он приказал тайно захоронить тела.