Михаил Горбачев: Жизнь до Кремля - читать онлайн книгу. Автор: Николай Зенькович cтр.№ 68

Горбачёв ещё в Ставрополье усвоил: надо показаться своим, тогда и выпадет дорога в Москву. Все его выступления в местной и центральной печати сверялись и выверялись по передовым «Правды». В одной из рецензий на том его избранных статей и речей написано: «Ещё в Ставрополье М.С. Горбачёв зарекомендовал себя как теоретик, разработчик новых путей развития». «В какую лупу это углядели?» — спрашивают хорошо знавшие его люди.

По их отзывам, записанным мною на Ставрополье, Горбачёву на аудиторию, перед которой он намеревался выступать, было наплевать. Он ориентировался на ЦК: как-то его выступление расценят в Москве? Составлялось оно по нехитрому шаблону: сначала — славословие в адрес ЦК, дорогого Леонида Ильича, затем цитаты из Брежнева и комментарии к ним с использованием местного материала.

Мне рассказывали его ставропольские «речевики»: они ездили в Академию общественных наук при ЦК КПСС, брали горы всяческих докладов и выступлений, перелицовывали, компоновали — крайком «стоял на ушах», пока готовилось выступление Михаила Сергеевича — справки, цифры повпечатлительнее. Шлифовкой занимались особо доверенные — А.А. Коробейников и П.П. Орехов. Страх перед ЦК был столь велик, что доклады и выступления порой переписывались и после произнесения, то есть занимались прямой подтасовкой.

Коробейников и Орехов были в фаворе. Горбачёв говаривал:

— Мне бы четвёрку таких — и никакой аппарат не нужен.

Они помогали ему в главном — расти во мнении ЦК. Этой фразой Горбачёв нечаянно выдал себя с головой. Аппарат крайкома был ему действительно не нужен, потому что требовал руководства, контроля — повседневной черновой работы, а Горбачёв, не уставали повторять мои ставропольские собеседники, работать-то как раз и не любил, ему на нервы действовали люди инициативные, предприимчивые, требующие от него конкретных решений, деятельности. Вот если бы ему не досаждали, если бы дела делались сами по себе, а он только подписывал победные рапорты.

Он никому ни в чём не верил, требовал, чтобы с ним согласовывали каждый шаг. А мелочная опека и инициативная работа не стыкуются.

Что любил Горбачёв, так это реорганизацию. Несколько раз он перетряхнул структуру крайкома партии. Был отдел промышленно-транспортный — дробят на два самостоятельных, потом выделили отдел химии, отдел торговли, отдел лёгкой промышленности. Необходимости в этом не было, но он привык обозначать кипучую деятельность, вот и ехал в Москву к И.В. Капитонову, заведующему отделом ЦК, пробивал. Да и как не пробить, если Капитонов знал: Горбачёв пользуется поддержкой и Кулакова, и Андропова, и Суслова. Дробились отделы, дело лучше не шло, зато катилась молва как о реформаторе, а ему больше ничего и не надо было: продолжалась работа на публику.

Надробил отделов, взялся и за райкомы — горкомы: то их объединит, то разъединит. Всё это было видимостью кипучей деятельности, лишь бы быть всё время на виду, вроде бы активно работать. Быть на виду — это главный тезис.

— Не будешь на виду — о тебе забудут, — говорил Михаил Сергеевич в редкие минуты откровенности.

М.С. Горбачёв:

О практике подготовки докладов — квинтэссенции партийной мысли местного уровня мне рассказывали следующее. Подходит очередной пленум крайкома партии, сидят вдвоём над текстом с секретарём по идеологии А.А. Коробейниковым.

— Михаил Сергеевич, — говорит идеолог, — остаётся три дня до пленума. Надо же с членами бюро обсудить доклад.

— Дай им какой-нибудь из первых вариантов, всё равно никакого толка от них не будет. Ты же знаешь, что из секретарей крайкома партии никто в докладе ничего толкового, кроме первого слова «Товарищи!», написать не способен, — отвечал он.

Секретари крайкома партии были разные, и в основном люди с большим житейским опытом, но, конечно, без особых дарований в «письменном слоге». Они давно плюнули на «бумажные игры» с Михаилом Сергеевичем, и каждый из них честно делал порученное ему дело. Потому и сельское хозяйство Ставрополья было на хорошем уровне, что не только Горбачёв, но и соответствующие секретари крайкома партии болели душой за дело; строительство велось широко, интенсивно, тоже во многом благодаря секретарю крайкома по строительству; развивалась и совсем новая для края промышленность, опять-таки при активном влиянии и поддержке «курирующего» секретаря крайкома КПСС; межнациональные отношения в крае и в Карачаево-Черкесии были стабильными и предсказуемыми — благодаря мудрости первых лиц автономной области.

Горбачёв уже тогда начал «парить в небесах», а коллеги из бюро крайкома партии делали своё дело честно, как могли. Горбачёвский стиль руководства чётко просматривался и в Москве.

Ю. Королёв (более 40 лет проработал в аппарате Президиума Верховного Совета СССР, при Горбачёве — депутате, председателе различных комиссий, Президиума, Председателе Верховного Совета — работал до зимы 1989 года, почти двадцать лет. Отсюда и определённость информации и впечатлений):

— Появился он впервые в союзном парламенте в июне 1970 года. Представлял Ставропольский край, был рядовым депутатом, партийным функционером, каких в Верховном Совете почти треть состава, хотя уже через год пошёл вверх — стал членом Центрального Комитета: как же, полагалось по должности — Ставрополь! Выступал редко, проявлял активность больше по партийной линии и заметен в парламенте стал только через четыре года, когда избрали его руководителем в общем-то второстепенной Комиссии по делам молодёжи Совета Союза — было ему тогда 43 года, числился в молодых. В комиссию входили три десятка депутатов, особенного шума она не производила, влияния не имела, важных законов не подготовила.

Его высказывания по делам парламентским в то время были весьма наивными и довольно провинциальными. Да, в общем, так и должно было быть: «Молодёжь, её идеалы должны определять будущее (чуть ли не «барометр революции»). У нас в Ставрополье…» И далее шёл увлекательный рассказ о местных подвигах молодых под мудрым руководством старших.

Правда, ничего практического Михаил Сергеевич тогда предлагать не решался — не по чину.

Именно в этот период, не ранее, увидели мы воочию и узнали будущего президента, поскольку заседания комиссий, созыв, связь, обеспечение материалами готовил аппарат Президиума. Конкретно занимался этим Отдел по работе комиссий и тот отдел, которым я руководил, — мы давали информацию в печать.

Впечатление новый глава комиссии произвел на нас, скрывать нечего, самое благоприятное: человек контактный и демократичный, старающийся всё понять. Да ещё друживший в студенческие годы с нашим начальником Секретариата Лукьяновым. Помню их первую встречу в новой ипостаси: объятия и поздравления, немного воспоминаний о годах учёбы. Это было прямо на сессии в фойе зала. И всё же в этот период контакты аппарата с Горбачёвым были короткими, эпизодическими — жил и работал он на Ставрополье.