Первое поражение Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Жуков cтр.№ 18

Во второй день члены совещания рассмотрели остальные требования Рады. «По вопросу о выезде на родину зарубежных украинцев», то есть возвращения в Галицию австрийских подданных, предложили обратиться в МИД, однозначно отклонили настоятельную просьбу «о размещении пленных украинцев-галичан в украинских губерниях».⁵⁸

Получив столь однозначно отрицательный ответ, Центральная Рада всё же решила настаивать на своём. Для создания же видимости того, что откровенно сепаратистские, иными словами, преступно антигосударственные требования являются якобы «общенародными», объявила о созыве второго Войскового съезда. Намеревалась на нём от имени «солдат-украинцев» уже не просить, а прокламировать и автономию, и создание национальной армии.

Ответ Керенского, на этот раз не кулуарный, а официальный, последовал незамедлительно. 28 мая (10 июня) он направил в Киев телеграмму следующего содержания: «По военным условиям считаю украинский съезд несвоевременным ввиду невозможности в настоящее время отвлекать солдат и офицеров от выполнения их прямого долга перед отечеством. Вопрос о национальных войсках спешно вносится на рассмотрение Временного правительства».

Но так как Центральная Рада отказалась выполнить данное предписание, Керенский вынужден был 1(14) июня повторить свой запрет – «Всякий солдат и офицер может осуществлять все права свободного гражданина, поскольку долг службы не препятствует этому. В настоящее время считаю долгом всякого солдата оставаться в рядах армии. Поэтому всякие обращения о разрешении съездов, не входящих в систему общевойсковой организации, вынужден отклонить».⁵⁹

Не довольствуясь приказом только военного министра, петроградские власти решили подкрепить его уже и от своего имени. 2(15) июня официоз «Вестник Временного правительства» опубликовал сообщение: «31 мая Временное правительство заслушало заявление Украинской Центральной Рады. Товарищ министра внутренних дел Д.М. Шепкин представил подробные соображения: «Все вопросы, связанные с автономией как Украины, так и других местностей государства, могут быть разрешены лишь Учредительным собранием».⁶⁰

А день спустя, 3(16) июня, последовало более обстоятельное «Правительственное сообщение об отклонении украинских требований». «Центральная Украинская Рада, – уведомляло оно, – представила правительству свои постановления о будущем устройстве Украины. Эти пожелания распадаются на три группы. Первая касается установления автономии Украины с изданием правительством особого акта принципиального значения; вторая – немедленного выделения для особого административного управления 12 губерний с украинским населением, с учреждением краевого совета и особого комиссара по делам Украины при правительстве, и третья – учреждение особого украинского войска…

Устанавливая основные положения своего постановления, правительство обратило внимание на следующие принципиальные соображения.

Возможно ли признавать Центральную Украинскую Раду правомочной в смысле признания её компетенции по выражению воли всего населения местностей, которые эта Рада желает включить в число 12 губерний, в территорию будущей автономной Украины? Так как эта Рада не избрана всенародным голосованием, то правительство едва ли может признавать её выразительницей точной воли всего украинского народа. Поэтому правительство считает, что как с формальной, так и с тактической стороны вопрос об установлении автономии Украины может решить только Учредительное собрание. Поэтому явилось бы затруднительным для правительства издание акта по этому вопросу, ибо это имело бы предрешающее значение. Кроме того, без точного определения содержания понятия автономии Украины издание такого акта повело бы к недоразумениям в территориальном и других отношениях. Отрицательное решение по вопросу об издании акта об автономии Украины принято правительством единогласно.

Точно так же правительство признало, что оно не в праве устанавливать новое административное устройство Украины и учреждать особых комиссаров, ибо это всецело подлежит компетенции Учредительного собрания.

По вопросу о самостоятельном украинском войске правительство признало возможным временное разрешение этого вопроса лишь в объёме, указанном военным министром украинским организациям в Киеве.

Вместе с тем, правительство подчёркивает, что оно признаёт национальные особенности, своеобразные условия жизни Украины и необходимость разрешения вопроса о будущем устройстве Украины, которое принадлежит Учредительному собранию».⁶¹

Мало того, накануне премьер-министр дал интервью В.В. Шульгину, депутату 2-й, 3-й и 4-й Государственных дум от Волынской губернии, теперь считавшейся «украинской», самому известному русскому националисту. Интервью, опубликованное в наиболее распространённой на юге газете «Киевская мысль» 3(16) июня и фактически повторившее всё содержавшееся в «Правительственном сообщении», но в более конкретной и резкой форме.

«Отвечая на мои вопросы, – писал Шульгин, – князь Львов сказал, что правительство ни в коем случае не даст согласия на украинские притязания до Учредительного собрания. Автономия Украины – это дело всего русского народа. Временное правительство получило власть от всей нации, и взять на себя ответственность за расчленение России не может. Если народы и племена России пожелают размежеваться, то это их дело. Но такой акт от имени Временного правительства, которому вручена цельная российская держава, был бы ничем не оправдываемой растратой вручённого охране правительства. Это тем более не может быть сделано во время войны, которая объявлена России, всем её частям, а Малороссии грозит, может быть, больше, чем Великороссии.

Если украинцы желают провозгласить автономию до Учредительного собрания, значит, они опасаются, что Учредительное собрание на автономию не согласится. Значит, они хотят это сделать не в порядке соглашения, а против воли остальной России. Но у правительства нет даже уверенности в том, выражает ли действительные желания всего населения юга России та его группа, которая называет себя украинцами и проявляет большую активность.

Правительству совершенно неизвестно, как будет встречено Великороссией и другими племенами, если Киевскую, Подольскую, Волынскую, Черниговскую, Полтавскую, Харьковскую. Екатеринославскую и Таврическую губернии украинцы объявят автономными, не пожелав даже спросить мнение остальной России. Весьма возможно, что это будет сочтено актом неуважения и такого непонимания общности интересов в прошлом и будущем, что вызовет в высшей степени враждебные чувства в отношении украинцев. А из этого враждебного отношения могут родиться величайшие осложнения. Поэтому правительство всемерно будет противодействовать поползновениям решить украинский вопрос до Учредительного собрания».⁶²

Но ни «Правительственное сообщение», ни ясно выраженное мнение премьер-министра не охладили пыл сепаратистов. Напротив, подстегнули их горячее и неуёмное желание как можно быстрее если ещё не полностью отделиться, то предельно обособиться от страны. Уже 3(16) июня Центральная Рада приняла опасную по последствиям резолюцию:

«Обсудив ответ Временного правительства российского на требования Украинской Центральной Рады и придавая значение тому, что признание права украинского народа на автономию соответствует его трудовым и национальным интересам, общее собрание Центральной Украинской Рады, пополненное Украинским Советом крестьянских депутатов и Войсковым Украинским Генеральным Комитетом, признало, что отклонение требования Центральной Рады Временное правительство сознательно пошло против интересов трудового народа на Украине и против им же (Временным правительством) объявленного принципа самоопределения национальностей. Ввиду этого собрание Центральной Рады признало необходимым: