Первое поражение Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Жуков cтр.№ 118

Тогда, в начале октября 1919 года (впрочем, как и позднее – в ноябре, декабре), из Тифлиса и Баку большевики с их Красной Армией казались чем-то малореальным, весьма отдалённым. Ну, а вот Деникин, чья армия стояла буквально на пороге у кавказских республик, и который категорически отказывался признавать не только их независимость, но даже и самостоятельность, являлся действительно страшной опасностью.

Потому-то Баку, не желая в любую минуту оказаться зажатым противниками с севера и юга, вынужденно пошёл на примирение с Эриванью. 23 ноября премьеры обеих республик Н. Усуббеков и А. Хатисов подписали в Тифлисе договор, установивший: правительства Азербайджана и Армении «обязуются прекратить происходящие ныне столкновения и не прибегать вновь к силе оружия… соглашаются принять действенные меры для исправления и открытия дорог, ведущих в Зангезур… обязуются разрешать все спорные вопросы, включая вопрос о границах, путём мирных соглашений…¹²

Не ограничившись договором, оба правительства провели в Баку с 11 по 21 декабря двустороннюю конференцию, на которой договорились о необходимости образовать Закавказскую конфедерацию. Пожелание, высказанное министром иностранных дел Азербайджана Ф. Хойским, гласило:

«На публичном заседании конференции азербайджанская делегация имеет выступить с заявлением относительно желательности создания конфедерации между закавказскими республиками. Армянская делегация поддержит это заявление, и конференцией будет принято соответствующее решение.

Что же касается вопроса о практическом осуществлении конфедерации, то он передаётся конференцией правительствам трёх закавказских республик для разработки его и постановки на обсуждение Тифлисской конференции представителей всех республик Закавказья. Вместе с тем, совещание находит необходимым в порядке частного совещания обсудить вопрос о желательных формах предлагаемой азербайджанской делегацией конфедерации».

Представители Армении, особенно после того, как услышали разъяснение, что будущая конфедерация – это «союз самостоятельных государств, сохраняющих свою независимость», нисколько не возражали. Правда, предложили прежде всего решить вопрос о границах. Но не так, как полагали сделать делегаты от Азербайджана – определить временную демаркационную линию, а непременно «в окончательной форме».

Тем не менее, выражая общее мнение своей делегации, посол Армении в Баку Т. Бекзадян полностью солидаризировался с мнением Хойского. «Разрешите мне, – торжественно провозгласил он, – я с искренним неподдельным чувством радости приветствую идею, которую делегация Азербайджанской Республики бросает в свою и в нашу общественность по вопросу о конфедерации закавказских независимых республик. С той большой радостью я это делаю, что, я думаю, и вместе со мной вся наша делегация думает, что без осуществления солидарности и объединения в конфедерацию закавказских государств, без дружной выработки внутренней политики, финансово-экономической и, может быть, другой, ещё более крупной – внешней, независимость этих государств не может прочно существовать».¹³

И всё же конференция официально так и не приняла соответствующее решение. Отложила его до встречи руководителей трёх республик в Тифлисе, о которой ещё предстояло договориться с Грузией.

Тем временем Чичерин, окрылённый своим успехом на переговорах с прибалтийскими странами, вознамерился продолжить такую, исключительно собственную, политику. Теперь – в Закавказье.

Как и в случае с Эстонией, в тот самый момент, когда Вооружейные силы Юга России терпели одно поражение от Красной Армии за другим (почему и начали стягиваться со всего Северного Кавказа к Новороссийску для становившейся с каждым днём неизбежной эвакуации), Чичерин направил 2 января 1920 года идентичные по содержанию ноты в Тифлис и Баку. Ими предложил вступить с РСФСР в переговоры и заключить военные соглашения для борьбы с Деникиным.

В нотах нарком подчёркивал: «Мы уверены, что рабочие и крестьяне Грузии и Азербайджана чувствуют в нём своего врага. Мы уверены также, что они ждут с волнением того дня, когда белогвардейский заслон между Советской Россией и Кавказом будет сломлен, и восстановятся сношения между народами, жившими ранее в границах одного государства».¹⁴

Поначалу Хойский счёл предложение Чичерина заслуживавшим внимания. Ведь переговоры позволили бы установить и дипломатические отношения между странами. Иными словами, заставили бы РСФСР признать независимость Грузии и Азербайджана. Именно это посоветовал Хойский своему грузинскому коллеге Е. Гегечкори. Однако неделю спустя они оба всё же пришли к иному решению. Ответили отказом, объясняя его принципом невмешательства и основанной на нём недопустимости «вторжения в сферу борьбы русского народа в деле устроения им своей внутренней жизни». Вместе с тем оба министра выражали готовность «путём переговоров установить… добрососедские отношения, вытекающие из принципа суверенности».¹⁵

Столь внезапный и твёрдый отказ от оборонительных договоров, которые ни в чём не могли ущемить независимость двух стран, порождён был весьма обнадёживающим сообщением, пришедшим из Парижа. Верховный Совет Антанты по предложению министра иностранных дел Великобритании Джорджа Керзона 12 января признал де-факто три закавказские республики. Тем внушил им уверенность в безусловной поддержке– дипломатической, а если потребуется, то и военной (в случае конфликта как с Деникиным, так и с Советской Россией). Правда, за такое неполное признание Баку пришлось отказаться от своих утопических притязаний на Южный Азербайджан. И сделать это на переговорах в Тегеране, изобразив такого рода собственные надежды «большевистской агитацией».¹⁶

Между тем, Чичерин продолжал вынашивать свой внешнеполитический курс по отношению к Закавказью. 18 ноября в Политбюро сделал доклад, настаивая на начале мирных переговоров хотя бы с одним Азербайджаном. Но все участники заседания – Ленин, Троцкий, Каменев, Крестинский и Сталин – отвергли даже мысль о том. Потребовали от наркома ознакомить их с проектом очередной ноты на имя Хойского, утвердив для неё директиву, предложенную Лениным:

«Поручить НКИДел вести политику величайшей сдержанности и недоверия по отношению к азербайджанскому правительству ввиду того, что оно отказало нам в предложении совместных военных действий против Деникина и оказывает услуги военным силам Англии, действующей против нас на Каспийском море. С полной определенностью подчёркивая наше неуклонное признание права трудящихся масс каждой нации на самоопределение, НКИДел должен решительно протестовать против такого поведения правительства Азербайджана».¹⁷

Несмотря на столь открыто выраженное неприятие его курса, Чичерин всё же попытался найти поддержку хотя бы у одного Троцкого. Предложил ему облегчить действия Красной Армии в ходе начавшейся 17 января операции по освобождению Северного Кавказа, использовав старый антагонизм между казачьими областями и Деникиным. «Не думаете ли, – писал он Председателю Реввоенсовета республики 21 января, – что нужно бы вернуться к этим планам – вести переговоры на основе /признания – Ю.Ж./ самоопределения с Кубанью, Тереком и Азербайджаном?»