Первое поражение Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Жуков cтр.№ 108

Башкирский Военно-революционный комитет просит дать категорическое указание: является ли «Соглашение Российского Рабоче-Крестьянского правительства с Башкирским правительством о Советской Автономии Башкирии» обязательным для всех органов республики, как местных, так и центральных, или губернские и уездные власти и даже отдельные представители Центра могут по-своему изменять данное «Соглашение»?

Если данное «Соглашение» обязательно, то Башвоенревком просит дать немедленно соответствующее указание и распоряжение всем органам… В ином случае Башвоенревком снимает с себя всякую ответственность за будущее, ибо он не желает играть на руку контрреволюции, так как если Башвоенревком будет только агитационным аппаратом, то башкирское население опять отвернётся от Советской власти».⁸⁵

Столь резкая позиция подкреплялась тем, что в распоряжении Башкирского ревкома имелась довольно внушительная военная сила – стрелковая бригада (три полка). И потому откровенно выраженная угроза означала ни что иное, как в случае несогласия Москвы совершить военный переворот. Антисоветский.

Президиуму ВЦИК не оставалось ничего иного, как попытаться найти компромисс с Юмагуловым.

«Освобождение территории Башкирии от белых войск, – указывала телеграмма за подписью М.И. Калинина, отправленная Башкирскому ревкому 26 августа, – делает возможным проведение в жизнь декрета ВЦИК о создании Башкирской Республики. Президиум ВЦИК предлагает вам прислать в Москву трёх представителей для срочной выработки плана организаций органов Башкирской Республики, порядка и срока передачи дел. До установления в Москве порядка и срока передача дел и кредитов на местах должна быть приостановлена. На это время предлагаем вам временно делегировать в состав коллегий Уфимского и Оренбургского губпродкомов по одному своему представителю. За неисполнение этого распоряжения виновные будут привлечены к самой строгой ответственности».⁸⁶

Опираясь на столь неоднозначно выраженное мнение Москвы, Уфимский губревком принял 8 сентября постановление, закрепившее его прежнюю позицию. «Предложить, – указывалось в нём, – Башревкому впредь до разрешения во ВЦИК вопросов о передаче дел… издать и широко распространить на башкирском и татарском языках распоряжение своим местным органам и населению… о неуклонном исполнении ими всех требований и приказов действующих на территории Башреспублики органов РСФСР».⁸⁷

Несколько позже, 14 сентября, уже выступая на пленуме Уфимского губкома партии, Нимвицкий так охарактеризовал суть только внешне «административного» конфликта. «Башкирские массы, – сказал он, имея в виду членов Башкирского ревкома, – совершенно не дозрели до управления. Все их действия напоминают действия детей, настолько они беспечны, или их опьянила власть. Их взгляд на Башкирскую Республику – как на собственность, которой они будут распоряжаться, как хотят… Большинство башкирского населения относится к Башкирскому ревкому отрицательно».

Затронул Нимвицкий и ещё один, не менее важный, вопрос – о границах новой автономии. «В состав Башреспублики, – заметил он, – вошло несколько русских волостей, которые протестуют против такого присоединения». Пленум поддержал своего секретаря и постановил: «Выяснить /национальный – Ю.Ж./ состав населения этих волостей. По собрании материалов предложить населению создать специальную комиссию с представительством губернии».⁸⁸

Столкнувшись с сопротивлением своим планам, Башкирский ревком отступил, но только по наиболее серьёзному вопросу, о сборе продразвёрстки. «Заготовка продовольствия, – констатировало его решение от 18 сентября, – в той части Башкирской Республики, которая раньше входила в состав Уфимской губернии, ведётся губпродкомом и его органами… Башревком даёт распоряжение своим продорганам и заградительным отрядам /выделено мной – Ю.Ж./ на местах не чинить препятствий, а оказывать содействие уполномоченным Уфимского и уездных продкомов».⁸⁹

Тем временем Президиум ВЦИК (скорее всего, Каменев, взявший, судя по его роли в подготовке и принятии декрета от 1 июня, на себя решение всех вопросов национально-государственного строительства), наконец, вспомнил о своих обязанностях. О том, что должен был сделать чуть ли не полгода назад, сразу же после подписания соглашения с Башкирским правительством. И обещанной телеграммой от 26 сентября.

4 сентября ВЦИК образовал комиссию «для срочной выработки плана организации органов» Башкирской Республики. Включившую Л.Б. Каменева (!) и Н.Н. Крестинского (от Политбюро), А.И. Свидерского (от Наркомпрода), четырёх, а не трёх членов Башкирского ревкома, в том числе его председателя Х. Юмагулова, а также Сталина, хотя тот находился в Смоленске, в штабе Западного фронта, и не мог самовольно покинуть пост члена РВС.

Спустя десять дней, 15 сентября ВЦИК принял новое постановление, только формально основанное на некоем заключении его комиссии, но так и не решившее ни одной из предусмотренных ранее задач. Более того, отменившее его же собственное, от 26 августа, решение и, на этот раз, почему-то полностью удовлетворившее все без исключения требования Юмагулова и его единомышленников.

Восстановившее в силе юридически незаконный приказ № 1 Башкирского ревкома, воспретив властям шести губерний – Оренбургской, Уфимской, Пермской, Екатеринбургской, Челябинской и Самарской – «не распространять в дальнейшем свои действия на территорию Советской Башкирской Республики, причём весь аппарат управления… не исключая продовольственного… остаётся на своих местах с подчинением его Башкирскому революционному комитету».⁹⁰

Столь странный документ оставлял без ответа слишком многие вопросы. О дальнейших взаимоотношениях Татаро-Башкирской и Башкирской республик, на вполне законных основаниях претендовавших на одну и ту же территорию. О желании населения ряда указанных в «Соглашении» уездов не входить в состав Башкирской Республики. О правах Башкирского ревкома на период до созыва съезда Советов Башкирии и о сроках созыва этого съезда. О структуре ревкома и полномочиях его отделов, утверждённых, как того требовал закон, ВЦИКом.

Данное постановление не только не удовлетворило уполномоченного СНК по Уфимской губернии и комиссара внутренних дел Уфимского ревкома Б.Н. Эльцина, председателя Уфимской ГубЧК Зенцова и председателя Особой продовольственной комиссии Восточного фронта Н.П. Брюханова, но и вынудило их обратиться с протестом в высшую партийную инстанцию.

Состоявшемуся 21 сентября пленуму ЦК РКП пришлось поэтому рассмотреть их заявление – «о дезорганизаторской военной и продовольственной политике Башревкома», а также встречную жалобу Юмагулова – «на шовинистическую политику уфимских властей, в частности, Эльцина и Правдина /уполномоченного ВЦИК по Уфимской губернии – Ю.Ж./, не желающих признавать Баш республику». Несомненно, дезинформированное партийное руководство, как до того ВЦИК, подыграло членам Башкирского ревкома. Своим решением потребовало:

«а) Ввиду состоявшегося на днях детального соглашения Президиума ВЦИК и Башревкома /чего на самом деле не было – Ю. Ж./, сообщить Эльцину и Правдину шифрованной телеграммой, чтобы они строго проводили в жизнь это постановление и не дразнили башкир. Поручить т. Сталину по возвращении /из штаба Западного фронта – Ю.Ж./ написать об этом подробное письмо.