Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона - читать онлайн книгу. Автор: Томас Марк Маккерли, Кевин Маурер cтр.№ 67

Аль-Авлаки покинул Соединенные Штаты в 2002 году — перебрался в Лондон, где начал читать проповеди, в которых обличал США за организацию войны против ислама. Еще через два года он переехал из Лондона в Йемен, где занимался преподавательской деятельностью, а также проповедовал в мечетях на юге страны. В 2006 году аль-Авлаки был арестован по подозрению в похищении с целью выкупа и в соучастии в подготовке членами «Аль-Каиды» кражи американского военного атташе, после чего был отправлен в тюрьму на восемнадцать месяцев. Его выпустили на свободу в 2007 году после вмешательства родовой общины. К тому времени пламенные проповеди аль-Авлаки на английском языке уже завладели умами террористов в Соединенных Штатах и Британии.

В ноябре 2009 года военный врач-психиатр майор Нидал Малик Хасан открыл огонь по своим сослуживцам на военной базе Форт-Худ, застрелив 13 человек. Как потом выяснилось, он переписывался с аль-Авлаки по электронной почте. После массового убийства аль-Авлаки вознес Хасану хвалу.

«Нидал Хасан — герой, — писал он в своем популярном блоге. — Это человек высокой морали, который не мог вынести противоречие: быть мусульманином и одновременно служить в армии, которая воюет против его единоверцев».

Спецслужбы установили наблюдение за каналами связи аль-Авлаки, выявив растущую роль этого духовного лидера в структуре «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове. На Рождество 2009 года двадцатитрехлетний нигериец по имени Умар Фарук Абдулмуталлаб пронес под одеждой бомбу на борт пассажирского самолета, направлявшегося в Детройт, намереваясь его взорвать.

Его вдохновителем был аль-Авлаки.

На допросе Абдулмуталлаб сообщил, что в организации несостоявшегося теракта ему помогал аль-Авлаки. В глазах американского руководства родившийся в США проповедник был не просто искусным пропагандистом. Он был террористом.

Объединенная оперативная группа начала вычислять его агентурную сеть по всему Йемену. В связи с этим нам пришлось задействовать все беспилотники, какие только мы могли поставить в строй.

Ремонтно-эксплуатационному отделу эскадрильи отводилась наиважнейшая роль в решении этой трудной задачи. Парк беспилотников нашей эскадрильи составляла техника, пришедшая из Ирака и Афганистана. Вся она была старой и изношенной. Мы получили в пользование «чушек», которые, кажется, вообще не умели нормально летать, и «королев ангара» — неисправные самолеты, починить которые у техников с других баз так и не дошли руки. Собственно говоря, обиды на другие эскадрильи за это я не держал. Я бы поступил точно так же, если бы получил приказ передать кому-то один из своих летательных аппаратов.

После того как разведывательная операция началась, ремонтно-эксплуатационному отделу приходилось работать буквально двадцать четыре часа в сутки, чтобы поддерживать летательные аппараты в форме. Мои экипажи тоже старались поднимать каждый беспилотник в воздух как можно быстрее. Мы не получали благодарностей за боевые успехи в операции, однако без моих авиатехников и летных экипажей эти БПЛА никогда бы не смогли подняться в небо Йемена. Самую эффектную часть работы я уже выполнял. Теперь все мои усилия было направлены на обеспечение выполнения закулисной части задания, чтобы пилоты могли выполнять свою работу.

Операция превратилась в однообразную рутину. После месяца в Джибути мои внутренние часы полностью расстроились.

Я сидел в столовой перед подносом с нетронутой едой. Судя по содержимому моих тарелок, это был обед. Когда возникали какие-либо дела, требующие скорейшего решения, я, как и прочие служащие эскадрильи, работал. А такие дела были всегда. Придерживаться установленного графика работы было невозможно.

И вот когда я сидел за столом, наслаждаясь не столько пищей, сколько тишиной, мимо меня прошел Зигги. Он направлялся обратно в расположение эскадрильи, неся в руках пакет с едой на вынос.

— Сэр, — поприветствовал он меня у двери.

Зигги, имевший чин лейтенанта, недавно окончил курсы подготовки пилотов. На своем первом месте службы он проявил себя очень толковым специалистом, несмотря на недостаток опыта.

— Как проходит подготовка к запуску? — поинтересовался я.

Позднее на этот вечер у него был назначен вылет.

— Все по графику, — ответил он. — Вот, запасаемся едой, перед тем как столовая закроется.

Я кивнул.

— Ночка обещает быть напряженной.

— В каком смысле? — спросил я.

— Бонг возвращается на базу из-за неисправности двигателя, — сказал Зигги.

Я вытаращил на него глаза.

— Ты не шутишь? — воскликнул я.

Зигги пожал плечами.

— Аппарат находится очень далеко, — сказал он. — Экипаж сообщает о тех же проблемах, которые мы наблюдали последние несколько дней. Ничего существенного.

— Тем не менее они прерывают полет и возвращаются на базу… — заметил я.

— Им кажется, что дело серьезнее, — ответил Зигги.

Несколько предыдущих ночей летательный аппарат выдавал немного нестабильные показания оборотов двигателя и давления масла. Впрочем, они не выходили за границы допустимых значений и никаких проблем не вызывали. Экипаж списывал плавание показаний на турбулентность и попытку двигателя ее компенсировать. И все-таки с двигателем было что-то не так.

Я посмотрел на часы. Мой рабочий день в качестве члена экипажа, как и предписано нормативами ВВС, был ограничен 12 часами. В запасе оставалось еще несколько часов, поэтому я решил сам посадить летательный аппарат.

— Ладно, — сказал я. — Ты занимайся своим запуском, а я возвращу Бонга.

На обратном пути в эскадрилью я размышлял о том, каким нападкам подвергнусь со стороны Оперативной группы после еще одного досрочного возвращения беспилотника с задания. Я надеялся, что группа обслуживания найдет-таки причину неполадки. В последний раз техники полностью перебрали двигатель, но никаких дефектов так и не обнаружили. Зигги отправился в бокс с надписью «Сталевары» ^[1]. Я занял место в том, который был помечен как «Пираты» ^[2].

Хвост, руководивший бригадой передового эшелона, был родом из Питтсбурга и выбрал эти названия. Имена наших СНУ были введены в «Скайнет», компьютерную программу, которую мы использовали для отслеживания местоположения беспилотников и составления графиков их полетов. Программу назвали «Скайнет» по аналогии с программой из фильмов про «Терминатора». Когда она впервые была запущена, я как раз находился в Оперативном центре авиакрыла (ОЦА) и имел удовольствие оповестить своих сослуживцев: «Скайнет активирована». Шутка никогда мне не надоедала. Каждая СНУ работала в определенном диапазоне частот. Но мне нравилось название «Сталевары», поскольку я был болельщиком этой команды, а мы были «Пиратами». Но я оставил эти названия в силе. К тому же мне не хотелось возиться с перенастройкой «Скайнет».