Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона - читать онлайн книгу. Автор: Томас Марк Маккерли, Кевин Маурер cтр.№ 51

Сезонные ливни превратили автомобильную стоянку в натуральное болото. На дорогах и парковочных площадках стояли огромные лужи. Я остановил «Хамви» возле пальмы, рассчитывая найти хоть клочок сухой земли. Когда я заглушил мотор, меня поприветствовал армейский капитан — молодой парень, вероятно, вступивший в должность совсем недавно.

— Добро пожаловать во взвод «Тень», — сказал он.

Мы обменялись рукопожатием.

Пока мы шли по деревянным поддонам, направляясь в офис командира, он рассказывал мне о задачах своего подразделения. Среди моря грязи замызганные поддоны были единственной твердой основой под ногами. Хотя его рассказ и был мне интересен, сейчас меня больше занимала грязь. И вода, и раскисшая почва были покрыты маслянистой пленкой, которая в лучах солнца переливалась всеми цветами радуги.

— Откуда такая пестрота?

Командир, не сбавляя шага, с отвращением посмотрел вниз.

— Дизельное топливо.

— Что, простите? — переспросил я.

— Когда мы приняли базу, солдаты вылили на землю дизельное топливо, чтобы не было пыли. Теперь, когда идет дождь, солярка проступает из почвы.

Я понимающе кивнул. Солярка легче воды, поэтому во время дождя всплывает на поверхность луж.

Почти все свободное пространство офиса было занято разномастными стульями и самодельным столом из фанеры. Встроенные в стену полки ломились от различного инвентаря, зарядных устройств для радиостанций и документации. На одной из стен висела карта района, на другой — план базы.

Командир объяснил, что в Аль-Такаддуме пилоты и операторы средств обнаружения только поднимают и сажают летательные аппараты. Без возможности управлять ими через спутники они могут пилотировать самолеты лишь в пределах зоны прямой радиовидимости. Сами же операции осуществляются силами основного контингента «Тени», дислоцированного в Эр-Рамади.

Все, как у нас в Неллисе. При выполнении задания контроль над БПЛА поддерживался при помощи прямой радиосвязи, тогда как мы для этих целей использовали спутник. В остальном принцип действий был схож.

— Мы больше не занимаемся разведкой перед штурмовыми операциями.

— А чем занимаетесь?

— Чаще всего нападения на базу происходят со стороны города, — сказал он. — Боевики больше не нападают с парадного входа. Обычно они просто обстреливают нас из минометов.

— Не очень-то приятно, надо полагать, — заметил я.

Капитан пожал плечами:

— Мятежники довольно предсказуемы. У них есть двенадцать ИТО, откуда они выпускают снаряды.

— Понятно, — произнес я, глядя на карту.

— Самолет слишком шумный, чтобы его можно было использовать для поддержки штурмовых групп — если только после начала операции, — пояснил командир. — Для разведки толку от него никакого. Шум можно использовать в других целях.

Капитан стал показывать места ИТО на карте района.

— Мы летаем по одному и тому же маршруту. Беспилотник идет по координатам к ИТО и смотрит. Мятежники действуют довольно предсказуемо. Подъезжают на «Хайлаксе» и останавливаются в центре этого перекрестка. Другие машины стараются держаться от них подальше. Потом из машины вылезает боевик и где-то с минуту топчется рядом, как будто прислушивается. Если нас не слышно, они атакуют.

— А если слышно? — спросил я.

— Тогда переезжают к следующей ИТО, — ответил командир. — И этот ритуал они повторяют в каждой точке обстрела в течение всего дня.

— Эффективно? — поинтересовался я.

— В целом да, — ответил командир. — Нам удается засекать большинство расчетов. Хотя иногда какой-нибудь да проскочит мимо. Но не часто.

— То есть вы используете летательные аппараты как оружие для пресечения действий противника в данном районе?

Командир задумался на секунду-другую.

— Получается, так.

Я по достоинству оценил успех миссии и то, как хитроумно они обернули недостатки летательного аппарата в достоинства. На мой взгляд, именно за счет такой смекалки и выигрываются войны. БПЛА-сообщество, от «Пионеров» и «Теней» до «Хищников» и «Жнецов», писало новую страницу в истории воздушной войны. БПЛА-сообщество быстро становилось одной из основ американского метода ведения войны, шла ли речь о сторонней лазерной подсветке целей или использовании шума двигателя для устрашения противника. Вряд ли американские войска хоть когда-нибудь еще будут подвергать себя опасности без прикрытия со стороны БПЛА.

В ту ночь я отправился назад в Аль-Такаддум вместе с военной колонной, так как из-за непогоды вертолет, на котором я должен был вылететь, не смог подняться в воздух. Прежде чем мы наконец достигли главных ворот базы, нам пришлось по трассе Вашингтон обогнуть озеро Эль-Хаббания, проезжая мимо ряда иракских особняков, санатория партии Баас и города Аль-Такаддума.

Так я впервые оказался в Ираке с внешней стороны колючей проволоки, поскольку до этого перемещался по большей части на вертолете. Я ехал, сидя на «сучке» — сиденье позади водителя командирского «Хамви». Каждый раз, видя заросли высокой травы, я невольно представлял, как из них выскакивает отряд боевиков и обстреливает нас из РПГ. Мои защитные очки запотели, так как я обливался потом в ожидании худшего. Интересно, испытывают ли сидящие рядом со мной парни такие же эмоции всякий раз, когда покидают пределы базы? Как часто перед ними внезапно выскакивают боевики? Та поездка здорово потрепала мне нервы. Не хотелось бы испытывать такое изо дня в день в течение года.

Зато эта нервная поездка позволила прочувствовать, насколько тяжела обстановка в Ираке. Ситуация на трассе Вашингтон была миниатюрной моделью царящего в стране безумия.

Трасса петляла мимо убогих трущоб и сельских домов неподалеку от базы в Эр-Рамади, затем вливалась в отличное шестиполосное шоссе, которое пролегало вдоль роскошных особняков функционеров партии Баас. Политика суннитского меньшинства породила катастрофически огромный разрыв в доходах населения: члены правящей партии процветали, а простые иракцы прозябали в нищете. Но я очень сомневался, что наши попытки создать общество, основанное на принципах свободного рынка, сработают. Слишком уж сильно сунниты и шииты ненавидели друг друга, чтобы в Ираке воцарился реальный мир.

Когда мы наконец добрались до ворот базы на окраине Эль-Фаллуджи, я был вымотан до предела. Словно зомби, доковылял до своей комнаты и рухнул на койку. Нужно будет вспомнить эти переживания, когда снова придется оказывать воздушную поддержку сухопутным силам, думал я.

Я провел в Ираке шестьдесят дней, занимаясь аналитической работой. Моей последней остановкой перед отъездом из Ирака была военно-воздушная база Аль-Асад. Мне надо было поговорить с Костоломом, ПАНом, который координировал проведение операции «Стальной занавес». Я хотел услышать его оценку наших действий в той операции. Также хотелось узнать точку зрения парней, контролирующих ход боя с воздуха.