Птице Феникс нужна неделя - читать онлайн книгу. Автор: Александра Миронова cтр.№ 4

— Давай позвоним в полицию? Она может быть где-то возле нашего дома, — стараясь оставаться спокойной и безразличной, предложила Анна.

— Не нужно, она наверняка вреда не причинит. Поэтому и под колеса бросилась. Не знала, как еще привлечь внимание. Те, кто опасен, так себя не ведут, ты же сама знаешь.

Анна положила руку на руку Мартина. Она бы с большим удовольствием заявила на припадочную девицу в полицию, с фанатами Мартина отношения у нее не складывались с самого начала. Она пыталась относиться к ним философски, но с каждой нецензурной надписью на стене их дома или грязным комментарием в Интернете (она и сама не могла понять, почему с таким упорством их читает) ее терпения и понимания становилось все меньше. Анна посмотрела на Мартина.

Ожившая обложка журнала. Мечта, рекламирующая мужской парфюм. Мартин слегка улыбался, глядя на нее. Бесконечно добрые глаза, полные губы в мягкой улыбке. Темная челка, падающая на глаза. Неотразимый Мартин. Мужчина, которого хотели все. Сердце Анны заколотилось. Все, все его хотели, а он принадлежал ей! Мартин обнял Анну и привлек к себе.

— У меня скоро кишки от голода слипнутся из-за ваших нежностей. — Отец появился в комнате, неся в руках блюдо со все еще теплым хлебом, который он собственноручно испек к приезду сына и внуков. Мартин разжал объятия, отпуская Анну, и с любовью посмотрел на старика.

В этом году ему стукнуло восемьдесят два, но он не собирался сдаваться возрасту. Высокий и сухощавый, как Мартин, отец почти полностью облысел лет двадцать тому назад. Бифокальные очки с толстыми линзами, теплая, несмотря на жаркий (по норвежским меркам) августовский вечер, кофта и брюки, которые выглядели его ровесниками. Отец показательно не любил, если о нем говорили как об отце Мартина, но сын знал, что втайне папа гордится этим титулом. Вот уже почти тридцать лет как. Отец всегда был скуп на эмоции, немногословен и суров даже с близкими. Но добрее человека Мартин в жизни своей не встречал. При его появлении в гостиной закипела жизнь. Отец призвал к помощи старших внуков, дал ответственное задание Тине, умудрился даже вовлечь в процесс Анникен, доверив ей раскладывать столовые приборы.

— Делать тебе нечего, Мартин, заставляешь старого человека ерундой страдать, — ворчал отец, водружая рядом с супницей старую керамическую тарелку с изображением гор и троллей. На ней крупными ломтями лежал свежеиспеченный хлеб. Мартин узнал его с первого взгляда.

— Спельта?

— Она самая, такая дрянь. Как же я намучился, пока тесто замешивал, оно отказывалось подходить, расползалось, вело себя просто отвратительно, — нарочито сурово ворчал отец, а самого просто распирало от гордости — он сумел победить эту чертову спельту и испек хлеб совсем не хуже, чем тот, который продается в пекарнях по всей стране (бывшая сожительница сына успела даже бизнес сделать на его пристрастиях).

Мартин потянулся к тарелке и успел стащить кусок теплого хлеба до того, как отец шлепнул его по руке. Вдохнул душистый аромат и с наслаждением откусил. Придал лицу задумчивое выражение.

— Что? — с тревогой спросил отец. Внуки пристально следили за дедом, время от времени кидая взгляд на застывшего отца. Анна улыбалась. Она обожала такие семейные перепалки.

— Папа, спасибо тебе, конечно, большое, но… — с кислой миной начал Мартин, но потом не выдержал и широко улыбнулся, — это самый вкусный хлеб из всех, что я пробовал.

Отец шлепнул его по руке старым вафельным полотенцем с выцветшим рисунком, но довольную ухмылку скрывать не стал. Мелкая стычка разрядила атмосферу в комнате. И вот уже дети улыбаются друг другу, шепчутся, Анникен подошла к Ленне и пытается заплести растрепавшиеся тоненькие светлые волосы в косички. Мартин обнимает за талию Анну, а она прижимается к нему всем телом.

Эта старая гостиная с низким потолком, причудливо прорезанным старыми неровными балками темного дерева, кое-где поеденными временем и древоточцами, с темным полом, по которому ходило несколько поколений семьи Мартина, с широким дубовым столом, накрытым белоснежной скатертью, с единственной данью современности — белыми обоями и небольшими хрустальными люстрами, казалась Мартину самым счастливым и безопасным местом на Земле. Местом, где его любят и примут любого. Местом, где собрались самые дорогие ему люди. Местом, в котором он так непростительно мало бывал в прошлом, но где намерен проводить много времени в будущем. Мартин выпустил Анну из объятий и взял старый хрустальный бокал с золотой, местами облупившейся окантовкой — прадедушкино наследство. Постучал по нему ножом.

— Минуточку внимания. — Он поочередно встретился глазами с каждым из детей и отцом. — У меня есть важная новость.

— Вы наконец-то женитесь? — выпалила Тина, широко улыбаясь и глядя в упор на Анну. Та улыбнулась в ответ, сделав вид, что чувство юмора несносной девицы ужасно ее веселит. Тина никогда не упускала возможности напомнить Анне, что единственной официальной женой отца была ее мать. А она, Анна, несмотря на рождение ребенка, ею так и не стала. Мартин посмотрел на дочь — надо будет с ней поговорить. Она еще слишком молода, чтобы понимать, что печать в паспорте и официальный поход в мэрию никакого отношения к настоящим чувствам не имеют. Кинул быстрый взгляд на мальчиков, отвлекшихся от телефонов.

— Я ухожу, — просто сказал он.

— Куда? — фыркнул Хокан.

— Я ухожу со сцены.

— Что? — Тина вскочила. — Папа, ты с ума сошел?

— Нет, я очень долго думал об этом. Я заканчиваю карьеру. Завтрашний концерт будет последний.

— Но ты не можешь, папа, а я? — Тина выпалила не подумав, с присущей ей девичьей горячностью и непосредственностью. Но сейчас ей было не до экивоков. Ее отец, мировая знаменитость, решил бросить дело всей своей жизни! Мартин поспешил успокоить дочь.

— Я не ухожу из музыки совсем. Я продолжу писать песни. Для тебя. — Он улыбнулся, стараясь вложить в улыбку весь присущий ему дар убеждения, чтобы заверить дочь, что все будет хорошо.

— Папа, но зачем? — заговорил Александр. — Ты же всю жизнь этим занимался. И у тебя неплохо получалось!

Мартин не выдержал и улыбнулся. Действительно. Десятки платиновых альбомов, полные концертные залы по всему миру, слава за пределами родного континента.

— Возможно, но теперь я хочу заняться другими вещами. Например, изменением климата, вырубкой лесов Амазонки, — он поймал встревоженный взгляд Анны, — и семьей, в конце концов.

— О, папа, только не говори, что теперь ты будешь играть роль примерного отца и примешься нас воспитывать. Лучше уж пой, — моментально выставил иголки Хокан.

— Нет, я не буду вас воспитывать, — покачал головой Мартин, — я считаю, что у меня и так крутые дети. Но я хочу быть рядом, если вдруг я вам понадоблюсь.

— Ага, — фыркнул Хокан и затем резко поднялся. Старый деревянный стул с резной спинкой, на котором он сидел, зашатался и упал с глухим стуком. Парень развернулся и вышел из комнаты. Отец крякнул.