«Ждешь мужа, Королева?» – весьма ехидно вопрошал синеволосый. Он знал, что девушка бесится, когда он напоминает, кем ей приходится.
«Здорово, Рылий. Вспомнишь Ефима – он проходит мимо», – экспромтом выдала она.
«Поэтесса», – похвалил ее Келла, поставив хлопающий в ладони смайлик.
«Вспомнишь Рыло – оно и приплыло», – продолжала Нинка.
«Так сильно меня ждешь, малышка?»
«Сдался ты мне, убогий».
«Приеду – отхватишь», – пригрозил Келла.
И прислал фото с кулаком.
Нина ухмыльнулась и в ответ, спустив пониже бледно-розовую маечку, в которой спала, сфотографировала на фронтальную камеру зону декольте.
Келла не растерялся и в ответ прислал похожее фото – расстегнул куртку, оттянул пальцем треугольный вырез футболки – смотрелось это комично. А после прислал фото со средним пальцем на фоне толпы, находящейся в зале ожидания.
– Дебил зафрахтованный, – прошипела в ночной темноте Ниночка и тоже сфотографировала средний палец на фоне стены.
Дурачащийся Келла прислал ей новый снимок, явно в надежде, что она повторит, но теперь не сделал селфи, а попросил кого-то снять его сзади, пониже спины – даже наклонился слегка вперед, чтобы лучше вышло.
И, явно насмехаясь, наставил целый ряд сердечек.
– Падламэн, – проскрипела зубами Ниночка. Она резво вскочила с постели и направилась на кухню – захотела выпить ледяной воды, чтобы не послать Рыло далеко и надолго.
Как-никак, через два дня свадьба. На нее столько денег угрохано и столько людей приглашено, что если Келла не явится, обидевшись, это будет ахтунг, который закончится убийством. Его, разумеется.
На кухне Ниночка встретила собственного отца. Дядя Витя, щеголяющий в одной майке и семейных трусах какой-то дикой розовой расцветки, с упоением что-то жевал.
Услышав шаги, он закашлялся, воровато оглядываясь на дверь.
– Что делаешь, папа? – улыбнулась Ниночка, словно ангел, поняв, что пришлет Синему.
– Бессонница, дочь, – коротко отвечал тот. Он стал мыть стакан, не видя, как его сзади с лицом супер злодея фотографирует дочь.
Снимок мгновенно прилетел Келле на телефон.
«Ефимушка, хочешь, куплю такие же?» – вопрошала Нинка. Ефимушка не хотел. Более того, просил никогда больше не присылать ему подобных фото.
Они перекидывались сообщениями до тех пор, пока «На краю» не сели в самолет, и в итоге Нинке удалось проспать всего лишь пару часов. После она, уставшая и злая от недосыпа, встала, привела себя в порядок, поругалась с недовольным Виктором Андреевичем, заехала за Катей и направилась в аэропорт, сверяясь с GPS-навигатором.
В отличие от Журавля, ее подруга была бодра и полна сил, и карие глаза ее светились мягким светом. Катя безумно сильно ждала своего Кея.
– Сразу видно – влюбленная, – злобно фыркнула Нина.
– Я соскучилась по нему, – призналась Катя, которая буквально считала минуты до встречи с Антоном.
– Ваши отношения – как ванильная карамелька. Аж зубы сводит, – сморщила носик светловолосая девушка.
– Зато ваши с Келлой – как конфеты «Берти Боттс», – улыбнулась Катя. – Никогда не знаешь, какая попадется: клубничная или со вкусом ушной серы.
– Там еще со вкусом соплей есть, – брякнула Нинка. – И рвоты.
– Какая ценная информация, – всплеснула руками Катя.
– Лучше жить весело, а не вязнуть в розовой сгущенке.
– С каких пор нежность и любовь стали сгущенкой?
– С таких…
Договорить она не успела. В этот момент красного «Жука» едва не подрезала машина, вылетевшая справа, и Нинка высунулась в окно.
– Эй, козлина! – заорала она бешено на водителя. – Ногами водишь, что ли? Накупят прав и…
И тут девушка осеклась – за рулем находился Матвей. Он ехал совсем рядом и с улыбкой смотрел на Нину. Машина у него была новая, поэтому блондинка сразу и не признала его.
– А этот хрен с какой грядки вылез? – изумленно пробормотала она, нажав на газ. Матвей тоже увеличил скорость. И, кажется, жестами просил ее остановиться.
– Мне кажется, он немного, – дотронулась обеспокоенно Катя до лба, – странный.
– Странный?! – воскликнула Нинка, пытаясь оторваться – благо дорога, по которой они сейчас двигались, выехав из города, была пустынна по случаю раннего утра. – Да он повернутый! Хуже Бабы Яги! Затхлое дерьмище! – выругалась она, демонстрируя очередной образец изящной словесности.
– Отчасти ты сама виновата. Играла ведь с ним? – спросила вдруг Катя, с опаской глядя на автомобиль Матвея.
– И что из этого? – зло спросила Нина, вцепившись в руль автомобиля.
Ответить подруга не успела – молодой человек вновь увеличил скорость, попытавшись аккуратно подрезать «Жука». Нинка опять резко затормозила, да так, что их с Катей вжало в кресла, и чуть не потеряла управление. Алая машина едва не улетела в кювет. Это окончательно разозлило Журавль. Умирать из-за какого-то полудурка она не хотела. Да и гробить единственную подругу не собиралась.
– Я его сейчас прикончу! Скот!
Нина, чувствуя, как стучит кровь в висках, отстегнула ремень безопасности и, крепко выругавшись, пулей вылетела из остановившейся машины.
– Нина, вернись! – закричала Катя ей вслед, но подруга ее не слышала. Она вытаскивала из багажника биту – да-да, ту самую, которая когда-то принадлежала ее брату, но была конфискована, потому что Ниночке казалось – с битой в багажнике ездить крайне смешно.
Волоча биту по земле, как заправский преступник, злая Журавль направилась к вылезшему из своего автомобиля Матвею. Он, как и всегда, был элегантен: в костюме, сверкающих ботинках, коротком черном двубортном пальто с воротником стойкой. Пахло от него дорогой туалетной водой и чем-то еще, едва уловимым, похожим на пряность, и от этого омерзительно запаха Нинку буквально затошнило.
– Привет, – сказал Матвей, хмурясь. – Тебе не стоит садиться за руль, Нина. Опасно водишь.
– А ты живешь опасно, – прорычала она в ответ. – У тебя почка лишняя есть? А то сейчас одну точно отобью, – подняла девушка биту. Журавль была так разъярена, что только ее глаза не сверкали алым.
К ней подбежала Катя, не понимающая, что происходит, но Нинка только оттолкнула ее в сторону, встав впереди подруги.
– Ты выходишь замуж? – спросил Матвей, не обращая ни на что внимания.
– А тебе какая разница, голубок?
– Я не знал. Дядя позвонил мне вчера, рассказал, и я приехал, – сообщил Матвей, нервно потирая ладони друг о друга. – Решил поговорить с тобой с утра, но твоя мама сказала, что ты поехала в аэропорт. Пришлось догонять. Это ведь тот синеволосый парень, да? – с хорошо скрываемым отвращением спросил он.